Майкл Коннелли - Поэт
В статье говорилось о человеке, которого подозревали в убийстве горничной из голливудского мотеля. Уже почти прекратив чтение, я вдруг наткнулся на упоминание о Горации Гомбле. Автор указывал, что предполагаемый убийца сидел в тюрьме одновременно с Гомблом и даже содействовал тому в какой-то неназванной, но законной деятельности.
Пробежав глазами по этим строкам, я вдруг понял, что кроется за этим совпадением. Я понял, что больше нельзя держать мое открытие в тайне.
* * *Отключив ноутбук от телефонной розетки, я снова набрал пейджер Рейчел. Руки еще дрожали, и пока пальцы тыкали по кнопкам, я пытался немного успокоиться. Расхаживая по комнате, я с надеждой смотрел на телефон. Наконец, словно под действием моего взгляда, аппарат зазвонил. Трубку я схватил еще до окончания первого звонка.
— Рейчел, кажется, я что-то зацепил.
— Надеюсь, не сифилис, Джек.
Грег Гленн.
— Извини, не думал, что это ты. Послушай, я жду звонка. Это важно, и я не могу пропустить вызов.
— Забудь о нем, Джек. Мы получили статью. Ты готов слушать?
Взглянув на часы, я увидел, что с последнего срока для выхода номера в печать прошло уже десять минут.
— Готов. Чем быстрее, тем лучше.
— Ладно. Во-первых, хорошая работа, Джек. Это, конечно... Ладно, нам не удалось стать первыми, но твоя статья интереснее и намного информативнее.
— Хорошо, что нужно поправить?
Никакой охоты выслушивать его комплименты или критику у меня не было. Пускай лучше освободит линию, чтобы Рейчел смогла позвонить. В комнате имелся всего один телефон, и я не мог запросто войти в сеть «Роки», чтобы увидеть доработанную редакцию статьи. Вместо этого пришлось открыть файл с моим вариантом и слушать то, что Гленн сказал по измененному тексту.
— Первый абзац должен быть четче, в стиле факса, немного прямолинейным. Я повертел его так и этак. Получилось вот что: «Агенты ФБР анализируют зашифрованное послание серийного убийцы, вероятно, приносящего детей, женщин и полицейских детективов в жертву: в понедельник произошел неожиданный поворот в расследовании дела о настоящем потрошителе, которого назвали Поэтом». Что скажешь?
— Превосходно.
Свое «анализируют» он поставил вместо моего «изучают». Можно было бы и возмутиться. Следующие минут десять мы правили тонкие нюансы основной линии статьи, скрупулезно занимаясь любыми мелочами. Он произвел не слишком много изменений, да и не мог сделать почти ничего, раз над всеми нависал последний срок сдачи номера.
В итоге некоторые правки показались мне неплохими, а остальные сделаны, просто чтобы исправить хоть что-то. Практика, знакомая по работе со многими редакторами.
Вторая статья, совсем короткая, носила более личный характер, говоря, как расследование дела о самоубийстве брата открыло всем след, оставленный Поэтом. Что несколько принижало роль самой «Роки». Но Гленн не стал ворошить эту тему. Когда мы закончили, Гленн попросил меня не отключаться, пока статья не уйдет на копирование.
— Думаю, нам следует открыть телефонную линию, чтобы принимать любые возможные отклики, — добавил он.
— Кто этим займется?
— Брауну достанется основное, а Байер займется проверкой на местах. Я сам стану просматривать весь материал.
Похоже, меня передали в надежные руки. Браун и Байер — лучшие из «газетных шакалов».
— Итак, что у тебя намечено на завтра? — спросил Гленн, пока мы оба ждали копирования. — Возможно, еще рано, однако нам следует обсудить и воскресный номер.
— Пока мыслей нет.
— Мы должны развить тему, Джек. Чем угодно. Зачем выходить с таким громким материалом сегодня, чтобы назавтра пустить ему вдогонку серую прозу дня? Продолжение должно последовать. В этот уик-энд я предпочел бы развернутое повествование. Знаешь ли, события внутри следствия, охота ФБР за серийным маньяком, возможно, немного о персоналиях, об участниках расследования, с которыми ты имел дело. Нам ведь необходима настоящая литература.
— Знаю, знаю, — сказал я. — Просто не думал на эту тему.
Мне не хотелось говорить о последнем открытии, а также о той новой гипотезе, что из него вытекала. Такая информация, окажись она в руках редактора, могла бы стать опасной. И следующее событие, о котором ты только узнал, моментом может оказаться в ближайших новостях. Это все равно что высечь нечто на граните. Например, что я намереваюсь связать Поэта с Горацием Гипнотизером. Прежде чем хоть что-то сказать Гленну, я решил посоветоваться с Рейчел.
— Какие новости в бюро? Они продолжают держать тебя в составе группы?
— Хороший вопрос, — заметил я. — Сомневаюсь. Мне казалось, что утром так и было. А на деле я даже не знаю, где они находятся. По-моему, их вообще нет в городе. Что-то произошло.
— Хреново, Джек. Кажется, тебе следует...
— Не беспокойся, Грег. Я сумею выяснить, куда они подевались. И отправлюсь туда сам: у меня имеется свой рычаг для давления и кое-какие данные, для которых пока нет места в публикации. Так или иначе, к завтрашнему дню я что-нибудь раскопаю. Пока не знаю, что именно. Мне нужно прикинуть тему для продолжения. Только не стоит рассчитывать на портреты. Эти люди не любят, когда о них пишут.
Спустя несколько минут Гленн получил «добро» из копировальной, и статью уже ставили в номер. Гленн обещал, что останется сиделкой до тех пор, пока выпуск не выйдет из типографии, чтобы лично убедиться, все ли в порядке. Меня оставляли в покое до завтра. Гленн разрешил поужинать по высшему разряду, за счет редакции, и непременно позвонить ему утром. Оставалось только согласиться.
* * *Пока я раздумывал, стоит ли терзать дальше пейджер Рейчел, раздался звонок.
— Здравствуй, сачок.
Я снова услышал в голосе агента сарказм.
— Торсон...
— Быстро соображаешь.
— Что надо?
— Хочу сообщить, что агент Уэллинг сильно устала и не ответит тебе, по крайней мере в ближайшее время. Так что сделай себе и нам одолжение, перестань долбить ее пейджер. Это нервирует.
— Где она находится?
— Это ведь не твое дело, не так ли? Ты срубил денег и получил свою историю. Теперь свободен.
— Вы в Лос-Анджелесе?
— Сообщение доставлено, отключаюсь.
— Погоди! Послушай, Торсон, мне нужно поговорить с Бэкусом. Я кое-что нашел.
— Нет, сэр, вы не имеете права говорить ни с кем из работающих по данному делу. Макэвой, запомните, вас нет в составе группы. Все связи с прессой по данному расследованию ведет соответствующий отдел из штаб-квартиры ФБР в Вашингтоне.
У меня внутри все закипело. Челюсти свело от злости, но я попытался отыграться на Торсоне.
— Это включает журналистское расследование Уоррена? Может, у него прямая линия для связи с тобой?
— Какой же ты тупой! Не я слил информацию, и такие, как ты, меня раздражают. Я большее уважение испытываю к подонкам, которых сажаю.
— Ты идиот!
— Ты что, не понял, что я имею в виду? У вас нет элементарного уважения к...
— Иди ты на хер, но сначала переключи на Рейчел или Бэкуса. У меня есть зацепка, которую должны знать и они.
— Если есть, говори мне. Они сейчас заняты.
Как ни досадно отдавать ему что-либо, пришлось проглотить обиду и злость, сделав то, что я считал правильным.
— У меня есть имя. Возможно, это и есть преступник. Уильям Гладден. Это педофил из Флориды, он сейчас в Лос-Анджелесе. По крайней мере был там недавно. Он...
— Я знаю, кто он и что он.
— Откуда?
— Из прошлой жизни.
Тут я вспомнил: допросы по тюрьмам.
— Проект по изучению насильников? Рейчел мне рассказала. Вы с ним беседовали?
— Да. Забудь о нем, это не тот человек. Думал, вот-вот станешь героем?
— Откуда тебе знать, тот или не тот? Гладден подходит, и существует вероятность, что он научился гипнозу у Горация Гомбла. Если ты знаешь Гладдена, то знаешь и Гомбла. Совпадает вообще все. Гладдена объявили в розыск в Лос-Анджелесе. Он порезал на куски горничную в мотеле. Разве не ясно? Убийство горничной может оказаться делом-наживкой. Тогда детектив, его имя Эд Томас, может оказаться следующей жертвой, о которой говорилось в факсе. Позволь мне...
— Ты не прав, — грубо прервал меня Торсон. — Мы уже проверяли этого человека. И ты не первый, кто обнаружил совпадение. Это не для дилетантов. Мы проверяли Гладдена, и он не наш парень. И мы тоже не идиоты. А теперь оставь это дело и вали обратно в свой Денвер. Когда поймаем настоящего убийцу, тогда узнаешь.
— Что ты имеешь в виду, говоря «мы его проверяли»?
— Даже не собираюсь ничего разъяснять. Мы заняты делом, а ты больше нет. Ты вышел вон и там останешься. Просто кончай звонить на пейджер. Сказал уже — раздражает.
Он положил трубку прежде, чем я успел возразить.
Свою трубку я с размаху кинул на аппарат, так что все повалилось на пол. Хотелось немедленно перезвонить Рейчел, но я решил немного остыть. Что такого она делала и почему просила не вызывать ее пейджер? Почему не позвонила сама, а поручила Торсону? В голове замелькали самые разнообразные варианты. Может, ее приставили ко мне на время участия в деле? Чтобы следила за мной, пока я следил за ними? Неужели все было дешевым представлением?
