Ричард Кондон - Маньчжурский кандидат
Миссис Айзелин прибыла в штаб-квартиру Джонни в понедельник в восемь вечера. На протяжении следующих нескольких часов она принимала в своем номере одного за другим предполагаемых кандидатов на президентское кресло вместе с их менеджерами. В 1.10 ночи она заключила сделку, после чего передала всю делегатскую поддержку, которую получал сенатор Айзелин, выбранному ею кандидату, приняв от имени сенатора Айзелина заверения в том, что он будет выдвинут на должность вице-президента. Заверений в намерении вручить Свирепому Фрэнку портфель Госсекретаря получить не удалось.
Разные варианты платформы партии были представлены съезду во вторник утром и днем, перемежаемые речами государственных деятелей. Профессор Хуф Боун писал об этих партийных платформах: «Если избиратель надеется услышать нечто конкретное или понять четко определенную политику партии, которой та собирается руководствоваться в дальнейшем, его ждет горькое разочарование». Британский политолог лорд Бирке заметил, что целью изложения всех этих партийных платформ в Америке является «не столько определить и убедить, сколько привлечь и запутать». Основные пункты платформы 1960 года таковы: за свободное предпринимательство, процветание фермерских хозяйств, сохранение малого бизнеса, снижение налогов и жесткую экономию в высших эшелонах власти. Последнее стало аксиомой в платформах обеих партий с 1840 года. Сенатор Айзелин также настоял, чтобы в программе фигурировал пункт о «безжалостном искоренении коммунизма и коммунистического образа мыслей всегда и везде, где гордо реет наш флаг».
Поименное голосование по вопросу выдвижения кандидатов началось во вторник днем, 12 июля. Речь в пользу выдвигаемого кандидата, его собственное появление на трибуне, вторая речь, демонстрация второго кандидата, и так далее — в результате всего этого первый претендент на выдвижение появился в 18.21. В 22.35 внимание собравшихся по аналогичному ритуалу переключилось на второго фаворита. Третий кандидат был выдвинут после первого тура тайного голосования, как это происходило, начиная с 1900 года, в 23.41, после чего в работе съезда объявили перерыв до полудня следующего дня, когда предстояло определиться с выбором кандидата в вице-президенты. После окончательного уточнения кандидатов в президенты и вице-президенты, вечером следующего дня должны были прозвучать исторические благодарственные речи обоих лидеров.
XXVIII
Отель в Ньюарке, где ему было приказано ждать, Реймонд покинул в четыре часа дня в среду. В руке он нес неприметную черную сумку. Он пересек реку через туннель, и на метро доехал до Таймс-Сквер. Некоторое время бесцельно бродил по Сорок Второй Западной улице, пока не обнаружил, что находится на углу Бродвея. Зашел в большую аптеку. Купил сигареты, получил сдачу и, медленно волоча ноги, зашел в одну из пустующих телефонных будок в глубине аптеки. Набрал номер офиса Марко. Ответил дежурный агент. В большом здании на Тертл-Бей он был один.
— Полковника Марко, пожалуйста.
— Прошу прощения, кто его спрашивает?
— Реймонд Шоу. По личному делу.
Агент, очень медленно, вдохнул. Потом так же медленно выдохнул.
— Алло! Алло! — повторил Реймонд, который подумал, что связь прервалась.
— Сию минуту, мистер Шоу, — быстро отозвался агент. — Полковник Марко, видимо, ненадолго вышел из кабинета, но он вернется буквально с минуты на минуту, мистер Шоу, и он просил передать, на случай, если вы позвоните, что он хочет знать, как с вами связаться и куда позвонить — где бы вы ни были. Если вы будете так добры, мистер Шоу, и оставите ваш номер телефона…
— Ну…
— Он вот-вот вернется.
— Может быть, я перезвоню позже? Сейчас я звоню из аптеки и…
— У меня приказ, мистер Шоу. Пожалуйста, дайте мне номер. Прошу вас, мистер Шоу.
— Номер этой кабинки Секл. 89–637. Еще минут десять я пробуду здесь, выпью пока кофе.
Реймонд повесил трубку. Из кармана пиджака выпала газета. Он прочел набранный во всю полосу заголовок: «ЗАГАДОЧНОЕ УБИЙСТВО СЕНАТОРА И ЕГО ДОЧЕРИ». Реймонд медленно поднял газету с пола и сунул в карман. Сел на высокий стул возле фонтанчика с содовой и стал ждать того, кто должен был прийти и отдать ему приказ.
Дежурный агент быстро набрал номер. Услышал короткие гудки. Закрыв глаза, он мучительно прождал несколько секунд, потом открыл глаза и вновь набрал номер. По-прежнему занято. Отвернув рукав, агент уставился на наручные часы. Секунд тридцать он следил за стрелкой, потом набрал номер опять. В трубке забулькало — он дозвонился.
— Гарден.
— Это Тертл-Бей. Позовите Марко. Красный свет.
— Пожалуйста, подождите.
Несшийся из громкоговорителей оглушительный голос зачитывающего партийную платформу спикера внезапно смолк. Наступила тишина. Набитый до предела зал на какое-то мгновение предстал Музеем восковых фигур с тремя тысячами экспонатов. Потом мегафоны загремели вновь, на этот раз другим, встревоженным голосом. Он так сильно контрастировал с чистым, ничем не нарушаемым молчанием, которое было до него и которому предшествовали два дня усиленной громкоговорителями жвачки, что делегатам показалось, будто объявлена тревога.
— ПОЛКОВНИК МАРКО! ПОЛКОВНИК МАРКО! КРАСНЫЙ СВЕТ! ПОЛКОВНИК МАРКО! КРАСНЫЙ СВЕТ!
Голос умолк. По системе опять разлился электронный поток молчания. Газетчики тут же набросились на пребывающих в полном неведении официальных лиц, добиваясь истолкования причины столь неожиданного перерыва в рутинном ходе событий и смысла этих странных слов — «КРАСНЫЙ СВЕТ». Начиная со следующего утра, газеты вновь и вновь обмусоливали новый термин. В конце концов, он укоренился на телевизионных шоу в качестве предупредительного вопля комических актеров.
Марко в полукруге агентов и полицейских сидел в заднем помещении, с телефонной трубкой в руке. Амджак в наушниках наблюдал за одним телефонным монитором, Леннер — за другим. Работали магнитофоны. С момента звонка Реймонда прошло пять минут восемь секунд. Обливаясь потом. Марко набрал номер.
Звонок прозвучал в пустой кабинке оглушительно громко. Еще и еще раз. На сиденье кабинки вяло опустился человек. Это был Реймонд.
— Бен? — И больше ничего.
— Да, приятель, это я.
— Ты прочел, что случилось?
— Да. Я знаю. Знаю.
— Кто мог это сделать? Как такое могло произойти? Джози… Как кому-то…
— Где ты, Реймонд? — Люди вокруг Марко склонились к нему ближе.
— Мне кажется, я схожу с ума. У меня кошмары, похожие на те, что были у тебя, и один за другим случаются всякие ужасы. Но самое безумное, это… как… кто-то… смог… Бен! Они убили Джози. Кто-то УБИЛ Джози! — он говорил хрипло, как будто взбирался по крутой лестнице.
— Где ты, приятель? Нам надо поговорить. По телефону о таком трудно беседовать. Где ты?
— Я должен поговорить с тобой. Должен поговорить с тобой.
— Давай встретимся. Где ты?
— Там, где я сейчас, мне нельзя оставаться. Мне надо на улицу. Мне нужно на свежий воздух.
— Давай встретимся в офисе твоей газеты.
— Нет, нет.
— Тогда в парке.
— В каком?
— В зоопарке, Реймонд. В кафетерии. Идет?
— Идет.
— Прямо сейчас.
— Ты был прав, они у меня в голове.
— Возьми такси и поезжай в зоопарк.
— Да. — И Реймонд отключился.
Марко с грохотом опустил телефонную трубку и крутанулся на вращающемся кресле. Амджак и Леннер кивнули одновременно.
— Парень совсем плох, — покачал головой Леннер.
— Я отправляюсь за ним, — объявил Марко. — Все должно пройти нормально. Сначала Реймонда надо успокоить, потом дать ему возможность разложить пасьянс, и тогда настанет мое время. Дайте карты.
Из ящика водруженного на козлы длинного рабочего стола Леннер извлек специальную колоду и перекинул ее Марко. Еще одну колоду он сунул в карман, в качестве сувенира. В помещение вошли люди из сменного подразделения.
— Что нового? — спросил кто-то.
— Только что вице-президентом утвержден этот идиот Айзелин.
Марко глухо заворчал, развернулся и почти побежал к выходу.
* * *Реймонд сидел в сумрачных лучах солнца, повернувшись спиной к четко вырисовывавшейся на фоне неба линии деревьев Сентрал-парка, и смотрел на кофе в своей чашке. Когда Марко оказался рядом и увидел Реймонда с близкого расстояния, его как будто молотком ударили — такой он испытал шок. Никогда прежде не видел он Реймонда небритым, в грязной рубашке или одежде, имеющей такой вид, будто несколько ночей подряд в ней спали, не раздеваясь. Щеки Реймонда словно бы провалились внутрь. Так выглядело бы лицо мальчика, если бы ему удалили все зубы.
Марко сел напротив Реймонда за невысокий столик на открытом воздухе. На длинной широкой террасе расположились человек восемь-девять, не больше. Марко с Реймондом хватало места. Полковник прикрыл рукой грязную, с черными полосками под ногтями руку Реймонда.
