Джон Гришэм - Шантаж
Специалисты по проведению подобных встреч в один голос утверждали, что губернатор Тэрри проиграет дебаты, поскольку уже успел проиграть почти все предварительные выборы.
Согласно жребию право открыть встречу выпало на долю Тэрри. Его вступительная речь была несколько бессвязной и путаной. По всему было видно, что он не очень хорошо освоил написанный консультантами текст, а читать с листа полагал, вероятно, дурным тоном. Он часто забывал слова, мучительно вспоминал их, находил не самые удачные сравнения и отчаянно делал вид, что чувствует себя великолепно. Разумеется, у него был большой опыт публичных выступлений в качестве адвоката, но это было давно, и к тому же занимался он защитой имущественных прав, а не политическими проблемами. В конце концов, потеряв, видимо, всякую надежду точно воспроизвести написанную речь, Тэрри счел за благо остановиться на привычных упреках в адрес соперника. Мистер Лэйк, дескать, пытается огромным валом наличных средств сбить с толку избирателей и купить победу, но на самом деле сказать ему нечего. Это была первая крупная ошибка Тэрри. Его тон становился все более и более агрессивным, а отсутствие сколько-нибудь серьезных для этого оснований создавало ощущение обреченности.
Аарон Лэйк с любопытством наблюдал за происходящим и ехидно ухмылялся, не оставляя у присутствующих никаких сомнений в своем превосходстве. Неудачное выступление губернатора воодушевило Лэйка и дало ему возможность правильно построить свое вступительное слово. В отличие от соперника, который нервно расхаживал по сцене, лишая тем самым себя возможности просмотреть текст речи, Лэйк укрылся за трибуной и начал с того, что выразил давнее и глубокое уважение к губернатору Тэрри. Это произвело хорошее впечатление на публику. Отметив серьезность оппонента, Лэйк тем не менее подчеркнул, что за пять минут тому так и не удалось ясно и четко выразить мысли и выделить положительные аспекты своей предвыборной программы.
После этого Лэйк, словно позабыв о сопернике, очертил круг вопросов, которые он хотел бы обсудить во время дебатов. Во-первых, это ослабление налогового бремени, во-вторых, реформа системы социального обеспечения и, в-третьих, дефицит торгового баланса. И при этом ни слова о военных расходах или проблемах обороноспособности страны.
Первый вопрос журналистов был адресован Аарону Лэйку и касался самой болезненной темы — распределения бюджетных средств. Что собирается делать кандидат в президенты с бюджетным профицитом? Лэйк сразу догадался, что вопрос был подготовлен его сотрудниками и задан вполне лояльным журналистом. Он пустился в пространные размышления о том, как лучше использовать доходную часть государственного бюджета, и при этом сыпал цифрами, приводил множество фактов, строил соответствующие планы и вообще демонстрировал неплохое знание всех финансово-бюджетных тонкостей.
Тэрри же ограничился коротким заявлением, что будет бороться за снижение налогового бремени, и при этом умолчал о специфике формирования государственного бюджета. Его главная мысль заключалась в том, что деньги нужно вернуть тем, кто их зарабатывает, — ни больше ни меньше.
Вскоре стало ясно: отвечая на вопросы, ни один из кандидатов не обрел сколько-нибудь существенного перевеса. Оба были неплохо подготовлены и не уклонялись от нелицеприятных вопросов. Впрочем, наибольшее удивление публики вызвало поведение Аарона Лэйка. Оказалось, этот человек разбирается не только в вопросах военного строительства и укрепления обороноспособности, но и во всех остальных проблемах, не менее важных для судеб миллионов избирателей.
Вопросы из зала не доставили серьезных неприятностей. Самое интересное началось тогда, когда претенденты стали терзать друг друга, с трудом сдерживая эмоции. Первым начал Тэрри и задал свой главный, как ему казалось, вопрос насчет того, действительно ли Лэйк пытается подкупить избирателей.
— Некоторое время назад вы получали больше денег, чем кто-либо еще, и тогда проблема денег вас совершенно не волновала, — парировал Лэйк.
В зале было заметно некоторое оживление.
— Да, но у меня никогда не было пятидесяти миллионов долларов, — продолжал напирать Тэрри.
— И у меня не пятьдесят, — шутливо заметил Лэйк. — У меня их гораздо больше, и они приходят быстрее, чем мы в состоянии их сосчитать. Я вам больше скажу: все эти деньги поступают от рабочих и служащих, от людей со сравнительно небольшими доходами. Восемьдесят один процент наших спонсоров — люди среднего достатка, которые зарабатывают менее сорока тысяч долларов в год. Вы считаете, что все они ненормальные, мистер Тэрри?
— Должен быть определенный лимит на использование денег в ходе предвыборной кампании.
— Согласен с вами, — спокойно ответил Лэйк. — В свое время я много раз выступал в конгрессе за ограничение предвыборного фонда, а вы вспомнили об этом только тогда, когда сами оказались без гроша в кармане.
Губернатор Тэрри растерянно смотрел в объектив телекамеры и был похож в этот момент на старого оленя, который не знает, как скрыться от хищника. Сторонники Лэйка дружно захихикали, но не настолько громко, чтобы привлечь к себе внимание. Тэрри смахнул со лба крупные капли пота и стал судорожно листать свою записную книжку. Он никогда не был кабинетным губернатором, но все же привык полагаться на строго выверенные и зафиксированные на бумаге факты. Это имело свои преимущества, но сейчас от него требовались импровизация, умение быстро находить выход из сложной ситуации и молниеносно отражать доводы противника.
Так и не отыскав в записной книжке нужной информации, Тэрри спросил Лэйка, почему тот в течение четырнадцати лет работы в конгрессе постоянно голосовал за введение пятидесяти четырех новых налогов.
— Я не могу сейчас вспомнить все эти пятьдесят четыре налога, — спокойно отреагировал Лэйк, — но многие из них касались производства и продажи табачных изделий, крепких алкогольных напитков и азартных игр. Я также выступал против повышения подоходного налога, против увеличения налогов на корпорации, против увеличения общего федерального налога и налогов на поддержание системы социального страхования. Должен откровенно признаться, что не стыжусь этого и не сожалею об этом. Кстати, о налогах, господин губернатор. Чем вы можете объяснить тот прискорбный факт, что во время вашего первого срока правления в штате Индиана уровень подоходного налога был поднят в среднем на шесть процентов?
Лэйк сделал паузу и продолжил, так и не дождавшись от губернатора ответа:
— Сейчас вы хотите сократить федеральные расходы, однако во время вашего правления в Индиане расходы штата увеличились на восемнадцать процентов. Вы предлагаете сократить налоги на корпорации, а в своем родном штате увеличили их на три процента. Сейчас вы призываете демонтировать всю систему социального обеспечения, а в подведомственном вам штате без колебаний увеличили количество людей, получающих социальную помощь, на сорок тысяч человек. Как вы можете объяснить избирателям, мистер Тэрри, столь разительные несоответствия между словами и делами?
Каждый удар достигал цели, вынуждая губернатора потеть и выкручиваться. Его лицо стало багровым от напряжения, а руки заметно дрожали.
— Я не согласен с вашими выкладками, сэр, — неуверенно возразил он. — Мы создали в нашем штате много рабочих мест.
— Вы уверены в этом? — с нескрываемым сарказмом спросил Лэйк. Он тут же открыл папку и вынул лист бумаги. — Возможно, вы действительно создали новые рабочие места, — продолжал наступать Лэйк, — но за четыре года вашего губернаторства более шестидесяти тысяч рабочих были выброшены на улицу.
Тэрри молча уставился на соперника, не зная, что противопоставить подобному обвинению. Конечно, четыре года правления в Индиане не были беззаботным периодом его жизни. Ему не удалось улучшить тяжелое экономическое положение штата, но тому существовали объяснения. Обратившись к залу, Тэрри сказал, что может подтвердить свою правоту соответствующими документами, как не раз делал в прошлом. Однако недостаток времени не позволяет сейчас процитировать все имеющиеся в его распоряжении бумаги.
— Дело в том, что речь сейчас идет не о выборах губернатора штата Индиана, а о выборах президента Соединенных Штатов, — устало произнес Тэрри с отчаянием обреченного. — То есть речь идет обо всех пятидесяти штатах, о миллионах рабочих и служащих, которым суждено платить все больше и больше налогов, чтобы вы, мистер Лэйк, могли выполнить свою чудовищную программу наращивания вооружений. Сейчас только сумасшедший может требовать удвоения расходов на нужды Пентагона.
Лэйк придал лицу суровое выражение и вперился в оппонента.
— Я не сумасшедший, мистер Тэрри. Я серьезен, как никогда. И вы тоже были бы серьезным, если бы задумались о состоянии наших вооруженных сил. — Лэйк снова достал бумагу и стал сыпать весьма убедительными фактами, доказывающими слабость американской армии и ее неспособность решать глобальные задачи по защите свободного мира и демократических ценностей.
