Дэвид Эллис - Наблюдатель
— А этот, как вы его называете, Лео… он жил здесь?
— Да. В пристройке. — Она окинула Макдермотта внимательным взглядом.
Он подумал о том, скольких людей она вот так рассматривала, составляя о них представление, по большей части неприятное.
— Как я понимаю, Лео в чем-то подозревают? По телефону упоминалось что-то про убийство.
— И не одно.
— И не… О Боже! — Она дотронулась до лица дрожащей рукой. — Лео был милым юношей, но… Он проходил лечение. Я думала, у него все наладилось.
— Когда вы последний раз видели его или говорили с ним?
— Давно. — Она отвела взгляд. — Так… Кэсси умерла в июне 1989 года. После этого я почти сразу рассталась с Гарландом. Тогда… моя жизнь была в полнейшем хаосе. И это — мягко говоря… — рассеянно стала полировать ноготь, медленно качая головой.
Макдермотт посмотрел на нее, но ничего не сказал. По опыту он знал, что иногда лучше выдержать паузу и не задавать сразу новый вопрос.
Она с усилием откашлялась и продолжила:
— После отъезда я не возвращалась в тот дом. Стала жить под одной крышей с моей племянницей Гвендолин. И я не хотела, чтобы у нас с Гарландом оставался общий персонал. Его люди — это его люди, а наши — это наши. Я стремилась полностью отделиться от него.
Он кивнул.
— А Лео?
— Вероятно, было бы лучше, если бы Лео ушел с нами… со мной. Но он поступил иначе.
— Значит, Лео остался в доме Гарланда?
Наталия закрыла глаза. Она поднесла руку ко лбу и стала приглаживать волосы, которые и так были собраны в тугой пучок.
— Вы думаете, я знаю ответ на ваш вопрос? — наконец прервала молчание она. — Думаете, я несу ответственность за то, что натворил Лео?
— Значит, это не так?
Она снова слегка улыбнулась.
— После смерти дочери я целый год провела как в забытьи. Знаете, у меня ведь тоже случались проблемы… с дисциплиной…
Макдермотт покачал головой.
— Так вот… моя дочь всегда была для меня лучшим лекарством. — Она вздохнула и продолжила равнодушно: — С того момента как Кэсси нашли мертвой, я почти полтора года не просыхала. Так что нет, детектив Макдермотт, я не знаю, что случилось с Лео.
Макдермотт сделал у себя в блокноте несколько пометок.
— Вы хотя бы знаете, что с ним стало? — спросила Наталия.
— Если бы я знал. Могу я спросить… Почему вы развелись так скоро после смерти Кэсси?
— Да, вы можете об этом спросить. — Она открыла золотую коробочку и вытащила сигарету. — Не возражаете? Теперь это единственный порок, который я могу себе позволить. — Она закурила, держа сигарету у самого лица.
Макдермотт разжал кулаки.
— Это важно для вашего расследования?
— Возможно, — ответил он.
— Не могу представить, чем именно.
— Миссис Лейк, в моей работе никогда не знаешь, что важно, а что нет, пока все не проверишь.
Дым клубился у ее лица. Наталия коснулась длинным ногтем своей губы.
— Вы говорите так уклончиво.
— Я бы хотел получить ответ. Я спешу.
Наталия снова затянулась и задумалась. Макдермотту показалось, что она не может решить, как ответить.
— У моего мужа, — наконец выдавила она, — всегда были сложности с супружеской верностью.
Так, это уже что-то. Он вспомнил записку, которую нашел в доме Козловски, где упоминалось об отношениях между Гарландом и Элли Данцингер.
— Речь идет о конкретном человеке? — поинтересовался он.
Она стряхнула пепел в изящную пепельницу.
— Думаю, проблема как раз в том, что у него не было кого-то одного, конкретного.
Он заглянул в свой блокнот. Вверху страницы сделал несколько пометок. Похоже, эти вопросы вели в тупик.
— Миссис Лейк, вы хорошо знали подругу Кэсси — Элли Данцингер?
— Ой, ради Бога! — Она закрыла рукой глаза, словно заслоняясь от солнца. — Мистер Макдермотт, если вам уже все известно, можете сказать и избавить меня от смущения.
— Вы говорили об Элли.
Она развела руками, и ее лицо посерело.
— И все хождения вокруг да около ради этого? Да, детектив, да… Гарланд спал с лучшей подругой Кэсси. Она была очередной красивой девушкой, и мой муж не смог перед ней устоять. Простите меня.
С минуту Макдермотт молчал. Он не всегда понимал, как реагировать на подобные эмоциональные всплески, особенно если речь шла о женщинах. Но ситуация была слишком серьезной, чтобы идти на попятную.
— Простите, что задаю вам такие вопросы, миссис Лейк. Я пытаюсь раскрыть серию убийств. Убийств, которые не прекратятся. Этот роман… Вы когда-нибудь говорили о нем с Гарландом?
— О Боже, нет. Конечно, нет. — Теперь она полностью отвернулась от Макдермотта. — Гарланд не хотел, чтобы я знала о его интрижках.
Макдермотт ждал, но она молчала.
— Тогда как же…
— Разумеется, от Кэсси.
Он сделал еще одну заметку. Это уже интересно. Кэсси знала, что Гарланд встречается с Элли.
— Я должен очертить временные рамки, миссис Лейк. Когда Кэсси рассказала вам о Гарланде и Элли? В какой момент это случилось?
Наталия встала и подошла к окну, сигарета тлела у самого ее носа, она поддерживала локоть рукой.
— Вас интересует, не случилось ли это незадолго до убийства Кэсси, не так ли?
— Да, именно это я хочу знать.
— Хорошо. Это было в том же учебном году. Примерно за месяц… до ее смерти. — Она повернулась и посмотрела на Макдермотта, а затем заговорила размеренным, злобным тоном, процеживая слова сквозь зубы: — Одно из последних открытий, которое совершила моя дочь, была новость о том, что ее отец имел интимную связь с ее лучшей подругой. Надеюсь, вы понимаете, почему после ее смерти я не могла оставаться с ним? — Ее глаза полыхали огнем, а губы кривились в яростной гримасе.
Макдермотт сделал несколько пометок. Полный боли стон вырвался из груди Наталии. Она опустила голову.
— Тогда, если не возражаете, позвольте спросить вас о Кэсси, — тихо произнес полицейский.
Наталия тихо всхлипнула. Макдермотт подумал о своей дочери, Грейс, и о том, что страдания ребенка особенно мучительны для родителей.
— Одна из последних жертв пыталась выяснить некоторые подробности о Кэсси. Мы думаем, именно эти вопросы погубили ее. Поэтому я спрашиваю вас.
Наталия все еще не могла говорить и жестом велела ему продолжать.
— Врачи, лечившие Кэсси, работали в Шервудском медицинском центре? В здании на Шервуд-Хайтс?
— Да, — произнесла она хрипло и тяжело вздохнула. — Именно там она лечилась. А что?
Одна из главных сложностей беседы заключалась в том, что, по сути, это была не столько беседа, сколько завуалированный допрос. И он не должен был отвечать на вопросы.
— Мэм, Кэсси была беременна?
Слабая попытка защититься, которую предприняла Наталия, теперь была полностью подавлена. Она закрыла лицо руками и разрыдалась. Макдермотт отвернулся. Он чувствовал себя как незваный гость, но адреналин в крови буквально зашкаливал.
— Мэм? — Женщина в белом на цыпочках подошла к двери и стала в проеме.
Наталия махнула рукой, покачала головой и сосредоточилась:
— Все хорошо, Марта. Спасибо.
Женщина исчезла.
— Мне очень жаль, — прошептала Наталия.
— Не стоит, мэм. Я сам отец. И я тоже возмутился бы, попытайся кто-нибудь вторгнуться в личную жизнь моей дочери. Но, миссис Лейк… тогда произошло нечто странное. Похоже, кто-то незаконно проник в больницу. Человек, который все это совершил, теперь мертв. Женщина, которая пыталась разузнать подробности этого дела, тоже мертва. И, мэм, мы предполагаем, что Кэсси уже не была беременна, когда она… когда она умерла.
В комнате стало тихо. Макдермотт услышал звуки, доносящиеся, вероятно, с кухни, — стук тарелок и кастрюль, журчание воды из крана. Он решил больше не давить на нее. Наталия должна успокоиться.
Наталия несколько раз глубоко вздохнула.
— Хорошо, детектив, ладно. Но пообещайте, что эта информация останется конфиденциальной, если у вас не возникнет острой необходимости использовать ее. — Она посмотрела на Макдермотта. — Вы обещаете?
— Конечно. Обещаю, как полицейский и как отец, миссис Лейк.
Он не любил давать обещания, которые не мог сдержать.
— Очень хорошо. — Еще мгновение она колебалась, словно в последний момент передумала. Но Макдермотт уже знал ответ. — Да, — сказала она. — В том году Кэсси забеременела. И вы правы, незадолго до смерти она прошла необходимую процедуру. Но я ничего не знала до того момента, пока все не кончилось. Кэсси пришла ко мне, когда это уже оказалось позади. Она знала, что я отговорю ее.
— И кто…
— Я не знаю, кто был отцом ребенка. И вы не представляете, сколько усилий я приложила, чтобы выведать это у нее. На самом деле я слишком сосредоточилась на этой проблеме и совсем мало уделяла внимание тому, как эта история повлияла на мою дочь. Это будет мучить меня до конца дней.
