Джонатан Сантлоуфер - Дальтоник
— Ага, — пробормотала Кейт.
— Ты не будешь мне лгать, да? Пожалуйста, не надо. Только не ты. — Он занес нож прямо над сердцем Нолы.
Кейт сдержала крик.
— Нет. Я не буду тебе лгать. Никогда. Но ты не сделаешь этого. Пожалуйста, не надо.
— Хорошо. — Он улыбнулся, перегнувшись через огромный живот Нолы.
— Я скажу тебе правду, Джаспер. — Кейт вздохнула. — Цвет моих глаз зеленый.
— Они голубые.
— Мне жаль, но они зеленые.
— Этого не может быть. — На его висках вздулись жилы.
О Боже! Неужели она неправильно рассчитала? Но выбора не было.
— Они должны быть голубые, — завопил он, и лицо его перекосилось. — Неужели ты не понимаешь? Неужели не видишь? Должны быть! Голубые пахнут голубым. Коснись меня там, нет, там, нет, там, здесь, там, везде! — Нож находился в нескольких сантиметрах от сердца Нолы, готовый вонзиться в любой момент.
— Нет, Джаспер, послушай меня. — Она отчаянно пыталась удержать его внимание. — Я помогу тебе увидеть, что мои глаза зеленые, картина синяя, а ковер коричневый и серый.
— Нет! — Он поднял нож над животом Нолы. — Ты ошибаешься. Я докажу тебе!
— Остановись! — Сердце Кейт бешено колотилось. — Подожди. Ничего не делай. Посмотри на меня. Посмотри. Я помогу тебе. Послушай меня. Я уже спасала тебя, верно? Позволь мне сделать это еще раз. — Она пыталась заглянуть в его дергающиеся глаза. — Позволь мне спасти тебя. Пожалуйста.
— Пожалуйста, обними меня, подразни меня. Подразни меня. Доставь удовольствие. Прикоснись ко мне. Оближи меня. Трахни меня.
— Джаспер, — резко оборвала его Кейт. — Перестань сейчас же. И слушай меня. Понял?
Он застыл с полуоткрытым ртом, продолжая моргать. Ее спокойный уверенный тон вернул его к реальности. По крайней мере на какое-то время.
— Но я должен это сделать. Как ты не понимаешь? Это же для меня единственный способ увидеть цвет. — Он ухватился второй рукой за рукоятку ножа и слегка покачнулся. — Единственный способ.
— Нет, не единственный. Я знаю другой.
— Другой?
— Да. Вон там, рядом с тобой. Таблетки. Видишь их? — Он перевел взгляд на флакончик с амбьеном. — Я тоже болела, не различала цвета. Начала принимать таблетки, и все в порядке. Вижу замечательно.
Он быстро взглянул на нее.
— Они тоже давали мне таблетки. Там. Но я дурачил их.
— Да, дурачил. И правильно. Но эти таблетки другие. Специальные. — Кейт вспомнила, что говорил Митч Фримен о действии гипнотика. — Они помогут тебе увидеть. Обещаю.
Он задумался. Затем снял одну руку с рукоятки ножа и бросил ей флакончик.
— Сначала ты прими одну.
«Смогу ли я сопротивляться действию лекарства? Ведь таблетка замедлит рефлексы, возможно, даже вызовет галлюцинации. Но на него она подействует точно так же. В любом случае успокоит».
Кейт отвинтила крышку, положила таблетку на язык. Там оставалось еще четыре — достаточно, чтобы выключить его.
— Не прячь таблетку, — приказал он. — Я так делал. Когда их дурачил. Я хочу видеть, как ты проглотишь ее.
В горле было сухо, и таблетка на мгновение застряла. Но все же ее удалось проглотить. Она кинула флакончик обратно, он приземлился на стойке рядом с Нолой.
— Ой, как вокруг все стало красиво!
— Что, так быстро подействовало?
— Это потому, что я давно уже принимаю их. А вообще, чем больше таблеток принимаешь, тем скорее действует.
— Не врешь?
— Я тебе никогда не врала… и не буду.
— Обещаешь?
— Обещаю.
— И ты меня не обидишь?
— Нет, не обижу.
— Клянешься?
Теперь он был очень похож на того беспомощного мальчика, которого она спасла от рук педофила.
— Да. Таблетки помогают. Ты будешь видеть цвет. Поверь мне.
Он отвинтил крышку одной рукой, вытряхнул все таблетки в рот и проглотил.
Тишина. Нож по-прежнему был занесен над животом Нолы. Пальцы так крепко сжимали рукоятку, что побелели костяшки.
— В первый раз это занимает минут десять. Так что подожди. — Кейт затаила дыхание.
Джаспер продолжал моргать, щуриться. Бормотал обрывки рекламных слоганов, песенок, радиопередач.
— Потерпи. — Кейт взглянула на часы.
Прошло пять минут, а ей казалось, что два часа. Но зато было время подумать и вспомнить, что номер Брауна находится на пятой кнопке ее телефона. Она запрограммировала его по числу букв в фамилии. Верно. Кончики пальцев осторожно прошлись по маленьким рельефным кружочкам, отсчитывая. Наконец нажала одну, надеясь, что это пятая.
Джаспер все еще моргал, но уже в замедленном темпе. Значит, таблетки начали действовать. Он облизнул губы, качнул головой. Ссутулился. Перестал бормотать.
— Я вижу. Цвета. Настоящие цвета.
— Конечно. А теперь посмотри на меня. Мои глаза зеленые?
Он медленно перевел на нее сонный взгляд.
— Да.
Кейт не знала, придумывает он или лекарство вызвало галлюцинации. Она тоже чувствовала легкое головокружение. Веки отяжелели.
— Они очень красивые… цвета морской волны, — произнес он, едва ворочая языком.
— Да. Теперь посмотри вон на ту картину. Видишь, что небо темно-голубое?
Он пристально вгляделся в картину, чуть подрагивая веками.
— Да… темно-синее.
— Правильно, темно-синее. Прекрасно. — Он что, действительно видит? — Теперь смотри ниже. Под синим очень красивый цвет. Оранжевый. — Она сунула руку в сумку. — Видишь?
— Да… оранжевый…
Он все еще сжимал в руке нож, но веки были наполовину прикрыты. Пальцы Кейт коснулись рукоятки пистолета, и в этот момент из телефона раздался негромкий скрипучий голос. Она замерла.
— Что это? — Он раскрыл глаза и заморгал.
— Я ничего не слышала, — сказала Кейт. — Ничего.
— Это опять… шум, — пробормотал он. — Всегда один и тот же шум…
— Все в порядке. — Кейт говорила медленно, отчетливо произнося каждое слово, чтобы было понятно на том конце линии. — Тебе здесь, со мной, ничего не угрожает, в моей квартире у Центрального парка. И больше незачем никого обижать. Положи нож. И ничего не говори. — Последнюю фразу она адресовала не Джасперу, а тому, кто был на другом конце линии. — Понял? Не говори.
Джаспер склонил голову набок, прислушался. Голоса в голове замерли.
— Я так… устал.
— Пора отдохнуть, — сказала Кейт, надеясь, что Браун слышит ее. — Ты прекрасно видишь цвета. Значит, действительно вылечился.
— Но… — Он вгляделся в Кейт. — Мне кажется, они… пропадают.
— Это потому, что ты устал. — Теперь ей наконец удалось крепко ухватиться за рукоятку пистолета. Она могла выстрелить немедленно. Это было не трудно. Он уже не успеет среагировать. Кейт прижала палец к курку.
— Нож, Джаспер. Положи. Осторожно.
Он несколько секунд с удивлением рассматривал нож в своей руке, затем медленно положил его на стойку. Кейт, затаив дыхание, наблюдала за ним.
— Вот так. Ты хороший мальчик. Чудесный мальчик. Умный, талантливый мальчик.
Он положил нож и посмотрел на нее. Его полузакрытые глаза наполнились слезами.
— Оставь нож там и иди ко мне. Я позабочусь о тебе.
Не отпуская рукоятку пистолета, она положила мобильный телефон на столик и протянула ему руку.
Он смотрел на нее, медленно моргая, затем подался вперед и приник к ней. Кейт быстро схватила нож, разрезала пленку, освободив руки и ноги Нолы, и тихо бросила:
— Иди.
Та выбежала из комнаты.
Кейт обняла его за талию и повела к дивану. Уложила. Он тут же начал снова бредить, но теперь уже шепотом.
— Ты… действительно… хочешь… обидеть меня… иногда я… чувствую себя таким… молодым… удвой… удовольствие… удвой…
Она начала гладить его, продолжая сжимать другой рукой пистолет. Вдруг он раскрыл покрасневшие глаза.
— Расскажи мне… о них. О цветах. Сделай так, чтобы… я снова увидел их.
— Закрой глаза. — Кейт крепко прижала пальцами его веки. — Теперь представь себе цветок.
— Какой… цветок? Я не знаю никаких цветков.
— Ш-ш-ш… Успокойся. Я выберу для тебя цветок, хорошо?
— Да. — Он снова прижался к ней, обжигая дыханием шею.
— Это мой любимый цветок, — сказала Кейт. — Маленький, размером примерно с серебряный доллар. Можешь представить?
— Да.
— Называется анютины глазки. Растет небольшими пучками, как группа друзей.
— Друзей, — повторил он.
— Правильно. У каждого цветка несколько лепестков, окрашенных в прекрасные цвета. Такие насыщенные и разнообразные. Индиго, синевато-фиолетовый и пурпурный. Представил?
— Да. Пурпурный и… синевато-фиолетовый. Я представил.
— Анютины глазки похожи на лица, прекрасные лица. Там есть еще яркий розовый цвет и…
Он с усилием поднял голову.
— И… ослепительный?
— Да, ослепительный тоже.
Он снова уронил голову ей на плечо, закрыл глаза.
