Луи Байяр - Черная башня
Он раздался и поседел, приобрел более отточенные манеры, но в своей раскованности остался прежним. Когда он, полуголый, ложится на смотровой стол, то начинает буквально фонтанировать:
— Черт возьми, Эктор, вы отлично устроились. Мне нравятся канделябры — порфировые? С вкраплениями малахита? Красиво. Бархатные портьеры тоже неплохи. Похоже, лионские. Эй, а вы женаты? Нет? Преклоните колени и возблагодарите Бога. Поглядите на меня, прежняя жена еще не остыла в могиле, а Флоринда Альбертина уже зудит день и ночь, пошли, мол, в бюро регистраций. Чего ради, спрашиваю я ее. Кстати, у всего есть хорошая сторона. Никто не потащит тебя к алтарю с протекающим краном. Нет, заниматься любимым делом мне это не мешает! Я родился с эрекцией. Чистая правда, разрази меня гром…
Я, проводя осмотр, ничуть не препятствую его словоизвержению, но спустя некоторое время тон его голоса выдает… уязвимость, назовем это так. Я понимаю, что он беспрерывно говорит, потому что чувствует себя так же неловко, как и я.
— Что вы там смешиваете? — осведомляется он.
— Ртуть и нитрат серебра.
— Это туда, в дырочку?
— К сожалению, да.
Он замолкает, из чего я заключаю, что он собирается с духом перед процедурой. На самом деле он мысленно возвращается к тем нескольким неделям, которые мы провели вместе.
— Странно это все было, правда, Эктор?
— Правда.
— Одного действительно жаль, — продолжает он. — Нам никогда не узнать, что произошло в той башне на самом деле. Чертовски обидно.
Однажды в декабре, возвратившись домой после визитов, я обнаруживаю на столе конверт. Судя по обратному адресу, из Соединенных Штатов Америки. В конверте две вырезки — из «Сити газетт» и «Дейли адветайзер» города Чарльстон, Северная Каролина. Моего английского с грехом пополам хватает, чтобы разобрать следующее:
«Баронесса Прево, прославившаяся своими блестящими лекциями, посетила наш город, жители которого теперь смогут по достоинству оценить ее выдающиеся таланты. Имея счастье быть лично знакомым с баронессой, я могу лишь по мере сил воздать этой незаурядной и элегантной французской леди подобающие ей почести. Ее лекция озаглавлена „Страдания благородной дамы во времена террора, претерпленные ею от безбожников-якобинцев“. Особенно волнующей частью лекции является сценически воссозданная попытка гильотинирования сына баронессы, который лишь в последний момент избежал казни и потерял правую кисть. Эту роль в представлении играет сам благородный джентльмен, талантливый молодой человек, ныне специалист по орхидеям, о которых он захватывающе рассказывает, проводя сравнение между европейскими и американскими разновидностями. Я искренне убежден, что баронесса и ее спутник встретят те восхищение и поддержку, которых заслуживают.
Ценитель»Эти вырезки я никому и не показывал — и уж тем более не показал бы Видоку, — но время от времени проглядываю пожелтевшие листки. Наверное, для того, чтобы в чем-то разобраться, но в итоге лишь больше запутываюсь.
Я спрашиваю себя: просто ли Шарль привязался к своей новой защитнице — как будто втиснул ноги в новую пару сапог? Или же он на самом деле сын баронессы? Откуда в таком случае ему известны интимные детали жизни королевской семьи во время заключения? Пушечная пальба, бабочка под сорочкой принцессы, письма, перевязанные белой лентой… Разве мог обо всем этом знать кто-нибудь, кроме самого Луи Шарля?
Так я и сижу, взрослый человек, задаваясь бесконечными вопросами и не находя ответа — пока в конце концов не решаюсь этот ответ придумать. Видок утверждал, что объяснения человеческой вере нет, но оно есть. Мы создаем то, что желаем создать. Иисус был сыном плотника, пока верующие, в поисках разгадки Его личности, не решили, что Он — нечто большее. Так и Шарль, под грузом наших упований, превратился в человека, которого мы хотели видеть. Теперь он — этот человек. Пусть наша вера несовершенна — она есть путь к совершенству.
Иными словами: вопреки всем свидетельствам в пользу противного я считаю, что Шарль Рапскеллер и Людовик Семнадцатый — одно лицо.
И в тот момент, когда я утверждаюсь в этой мысли, мне хочется усомниться. Возможно, я достиг возраста, когда незнание полнее и заманчивее знания.
Или, как сказал Видок, лежа на моем столе и глядя на приближающийся шприц:
— Мы никогда не решим чертову головоломку. Мы только множим вопросы. А теперь верните мой прибор в рабочее состояние, Эктор. На улице Сен-Клу есть девушка, весенняя роза! Ждет не дождется, чтобы ее опылили…
Благодарности автора
Моя версия последних месяцев жизни дофина в Тампле состоит из равных долей исторической правды и вымысла. Читателю, желающему знать, как все происходило на самом деле, рекомендую обратиться к прекрасной книге Деборы Кэдбери «Пропавший король Франции».
Особая благодарность — Марджори Браман, за то, что подсказала имя Видока, а также самому Видоку, за то, что ради него я вернулся в Париж.
А вот и обычный список тех, кому я обязан: Кристофер Шеллинк, Пегги Хейгман, Шерин Розенблюм, Эбби Йохельсон.
К вышеперечисленным прибавьте: Дэна Мэллори (чьи таланты теперь распространились и на дизайн обложки книги), Жана-Луку Пинингре (единственного в своем роде переводчика с французского), Поля Баярда (консультанта по медицине), Денни Драбелла, Дэна Сташовера, Шерил Крон.
И увенчайте мой список Доном.
Примечания
1
Девиз французской полиции. (Здесь и далее примеч. перев.)
2
Неожиданная развязка (фр.).
3
Место для захоронения странников.
4
Трупное окоченение (лат.).
5
У Карпантье (фр.).
6
Капет — грубая кличка, образованная от имени Гуго Капета, родоначальника династии Капетингов, короля Франции в 987–996 гг.
7
Знаменитая актриса-инженю начала XIX в.
8
Вполголоса, приглушенно (ит.).
9
Вечеринках (фр.).
10
Дорожная карета (фр.).
11
Отечество, родина (фр.).
12
Здесь: подразделение безопасности (фр.).
13
Бригады безопасности (фр.).
14
Выступающая нижняя челюсть (лат.).
15
Французский садовник, создатель Версаля. Его садовые ландшафты характеризуются геометрической правильностью и равновесием компонентов.
16
Бездельников, шалопаев (нем.).
17
Виконт (фр.).
18
Кондитерские (фр.).
19
Печеночный паштет с черносливом (фр.).
20
Котлеты (фр.).
21
Высокий крытый въезд для экипажей (фр.).
22
Здесь: помещение, используемое в качестве кабинета (фр.).
23
Тюрьма в Париже, где содержали государственных преступников.
24
Фехтовальный прием.
25
Кружевной платок.
