Ли Чайлд - Ловушка
Ведь именно так переводилось это слово, если он ничего не перепутал.
Однако место оказалось приятным. Молодой официант со Среднего Запада, пытавшийся говорить с французским акцентом, тепло их приветствовал и усадил за столик, выходящий в освещенный свечами сад. Здесь был фонтан, который подсвечивался снизу, а деревья освещались прожекторами, прикрепленными к стволам. На столах лежали льняные скатерти и настоящее столовое серебро. Ричер заказал американское пиво, Джоди предпочла «перно» и воду.
— Здесь очень мило, правда? — заметила Джоди.
Он кивнул. Ночь была теплой и тихой.
— Скажи, как ты себя чувствуешь? — спросил Ричер.
Она с удивлением посмотрела на него.
— Я чувствую себя хорошо.
— Насколько хорошо?
Она смущенно улыбнулась.
— Ричер, ты хочешь что-то выведать.
Он улыбнулся в ответ.
— Вовсе нет, просто я кое о чем подумал. Ты чувствуешь себя спокойно?
— Да.
— В безопасности?
Она кивнула.
— Как и я. Мне здесь спокойно, я не ощущаю никакой угрозы. И что же это значит?
Появился официант с выпивкой на серебряном подносе. «Перно» было в высоком стакане, и он подал его вместе с настоящим французским кувшином для воды. Пиво плескалось в запотевшей кружке. В таких местах не подавали бутылок с длинным горлышком.
— И что же это значит? — спросила Джоди.
Она добавила воду в стакан с «перно», и янтарный напиток стал приобретать молочно-белый цвет. Джоди слегка встряхнула стакан, чтобы жидкости быстрее перемешались. Ричер уловил сильный запах анисового семени.
— Это значит, что здесь не происходит ничего серьезного, — ответил Ричер. — Вероятно, речь идет о небольшой операции, которую проворачивают в Нью-Йорке. Там мы нервничали, но здесь чувствуем себя спокойно.
Он сделал большой глоток пива.
— Но это всего лишь чувства, — возразила Джоди. — Они ничего не доказывают.
— Верно. Однако чувства меня убеждают. И у нас есть достаточно серьезные доказательства. Там нас преследовали, на нас дважды нападали, а здесь никто не обращает внимания.
— Ты проверял? — с тревогой спросила Джоди.
— Я всегда проверяю, — ответил Ричер. — Мы не торопясь прогуливались по набережной. И никто нас не преследовал.
— Ты не обнаружил слежки?
— У них было двое типов, которых я видел в Ки-Уэсте и в Гаррисоне. Кроме того, есть еще парень, который водит «сабурбан». Мне кажется, что больше у них никого нет, в противном случае они бы продолжали нас разыскивать. Значит, это небольшой отряд, базирующийся в Нью-Йорке.
Она кивнула и сказала:
— Я думаю, это Виктор Хоби.
Вернулся официант с блокнотом и карандашом. Джоди заказала паштет и ягненка, а Ричер выбрал суп и pore aux pruneaux[14] — в детстве у него всегда был такой ланч по воскресеньям, если его матери удавалось раздобыть свинину и чернослив в тех отдаленных местах, куда их забрасывала судьба. Это блюдо пользовалось популярностью на берегах Луары, и, хотя мать Ричера родилась в Париже, она любила готовить его для своих сыновей, полагая, что таким образом приобщает их к французской культуре.
— Нет, я не считаю, что это Виктор Хоби, — возразил Ричер.
— А мне кажется, что за всем этим стоит именно он, — продолжала Джоди. — Возможно, он остался в живых и с тех пор где-то прятался. А теперь не хочет, чтобы его нашли.
Ричер покачал головой.
— Я думал так с самого начала, но у него другие психологические характеристики. Ты читала его досье. И письма. Я рассказывал тебе о том, что говорил про Хоби его старый приятель Эд Стивен. Он был честным и прямолинейным парнем, Джоди. Немного скучным, но совершенно нормальным. Я не могу поверить, что он мог бросить своих родителей и не навещать их тридцать лет. Почему он так поступал? Я не вижу причин. Это не сходится с тем, что нам о нем известно.
— Может быть, он изменился, — не сдавалась Джоди. — Папа говорил, что Вьетнам менял людей. Обычно к худшему.
Ричер нахмурился.
— Хоби умер, — уверенно сказал он. — В четырех милях к западу от Анкхе, тридцать лет назад.
— Он в Нью-Йорке, — настаивала на своем Джоди. — Он прячется в Нью-Йорке и не хочет, чтобы его нашли.
Он стоял на террасе на тридцатом этаже, опираясь на перила спиной к парку. Возле уха он держал трубку телефона — Хоби продавал «мерседес» Честера Стоуна одному типу в Куинсе.
— У меня есть на продажу еще и БМВ, — говорил он. — Восьмая серия, двухдверный. Сейчас он в Паунд-Ридже. Я готов отдать его за половину цены, наличными, завтра.
Он замолчал, прислушиваясь, как его собеседник втягивает в себя воздух через зубы, как всегда делают продавцы машин, когда ты начинаешь говорить с ними о деньгах.
— Пусть будет тридцать штук за обе машины, наличными, завтра.
Тип из Куинса согласился, и Хоби двинулся дальше по мысленному списку.
— Могу также предложить «тахо» и «кадиллак». Скажем, сорок штук, и можешь забирать любую из этих машин. Выбор за тобой.
Тип из Куинса задумался и выбрал «тахо». Подержанные машины с приводом на все четыре колеса продаются лучше, в особенности на юге, куда, как догадывался Хоби, их и отправят. Он отключил телефон и вернулся обратно в гостиную. Левой рукой открыл маленькую записную книжку в кожаном переплете, после чего придержал ее крюком, чтобы она не закрывалась. Затем Хоби набрал номер телефона брокера, занимавшегося продажей недвижимости, который был должен ему крупную сумму.
— Я хочу получить свои деньги, — сразу сказал Хоби.
Он услышал, как его должник, запаниковав, судорожно глотает воздух. Довольно долго оба молчали. Наконец Хоби услышал, как должник тяжело опустился на стул.
— Ты можешь выплатить мне деньги? — спокойно спросил Хоби.
Ответа не последовало.
— Ты знаешь, что случается с людьми, которые не расплачиваются со мной?
Хриплое дыхание в ответ.
— Можешь не беспокоиться, — продолжал Хоби. — Мы договоримся. Я намерен продать кое-какую недвижимость. Особняк в Паунд-Ридже и свою квартиру на Пятой авеню. Я хочу два миллиона за дом и три с половиной миллиона за квартиру. Если ты справишься с продажей, я буду считать, что твоя комиссия равна долгу. Договорились?
У должника не оставалось выбора — он согласился. Хоби продиктовал ему номер счета в банке на Каймановых островах, куда следовало перевести деньги в течение ближайшего месяца.
— Месяц — это слишком короткий срок, — пролепетал должник.
— А как твои детки? — спросил Хоби.
— Ладно, пусть будет месяц, — прохрипел должник.
Хоби отключил телефон и записал на страничке общую сумму за три автомобиля, дом и квартиру. Пять миллионов пятьсот сорок тысяч долларов. Потом он позвонил в аэропорт, чтобы узнать относительно вечерних рейсов на побережье. Его интересовал послезавтрашний день. Билетов было полно. Хоби улыбнулся. Мяч летел высоко над оградой в сторону пятого ряда, где находились самые дешевые места. Игрок прыгал изо всех сил, но никак не доставал до мяча.
Когда Хоби ушел, Мэрилин решила, что теперь она может принять душ. Она не стала бы этого делать, пока Хоби оставался в офисе. Его вожделение пугало Мэрилин. Ей казалось, что Хоби способен видеть сквозь дверь ванны. Однако к Тони она относилась спокойно. Он вел себя предупредительно. Хоби говорил, что им не следует выходить из ванной, и Мэрилин не сомневалась, что Тони об этом позаботится, но не более того. Он не станет входить и изводить их. Мэрилин была уверена: Тони их не тронет. Ну а тот крупный парень, который приносил кофе, будет делать то, что скажет Тони. Поэтому Мэрилин не слишком беспокоилась, но на всякий случай попросила Честера постоять у двери, придерживая ручку.
Мэрилин пустила горячую воду, потом сняла платье и туфли. Она аккуратно повесила платье на стойку, чтобы на него не попала вода, а пар разгладил складки. Потом она вошла в душ, вымыла волосы и тщательно намылила тело. Ей сразу же стало лучше, она расслабилась. Напряжение постепенно уходило. Она долго стояла под душем лицом вверх. Затем вышла из кабинки, но не стала выключать воду, взяла полотенце и поменялась местами с Честером.
— Иди под душ, тебе станет лучше, — сказала она.
Честер ничего не ответил. Молча кивнул, немного постоял, а потом снял майку и трусы. Сел на пол и стащил туфли и носки. Она увидела желтый синяк у него на боку.
— Они тебя били? — прошептала Мэрилин.
Он вновь кивнул, поднялся на ноги и вошел под душ. Честер стоял под потоками горячей воды с закрытыми глазами и открытым ртом. Казалось, вода возвращает его к жизни. Он нашел мыло и шампунь и начал мыться.
— Пусть вода льется, — сказала Мэрилин. — Здесь будет теплее.
Она не ошиблась. Благодаря потокам горячей воды в ванной стало гораздо уютнее. Честер вышел из-под душа и взял полотенце. Вытер лицо и обернул полотенце вокруг талии.
