Лев Пучков - Пояс шахида
Какой-то нездоровый стук, «Красавицы» отчего-то не спешат, боец на крыльце до странности медленно поворачивает голову в его сторону… Что за беда? А, ну да — все понятно! «Физиология — на место! Мы уже все из себя опытные, нечего тут…»
Не хочет на место. Сердце прыгнуло в уши, кровь вязнет, медленно бия в виски, время резиново растягивается. Ноги как деревянные, каждое движение дается с заметным усилием. Но в целом ничего, деревянные — не ватные. Это существенно. В общем, работать можно. Страха нет. Сконцентрировались на физиологии, контролируем параметры, не до страха…
— Адын минут…
«Боец» на крылечке гладит охранников металлодетектором, вежливо изымает газовые пистолеты и рекомендует:
— Прамо по киридору прахады, в холл. Двэр оби атркыта. Давай, давай…
Двери не заперты — это самый главный плюс. Выигрыш во времени, не надо возиться с выточенными накануне ключами.
— Захады! Там давно жьдут!
Это — девушкам. Их детектором не гладят. Преувеличенно бойко щебеча, красавицы с деревянными спинами, чуть ли ни строевым шагом, переступают порожек.
— Пагады…
Рука — шлагбаум. Деда Мороза отчего-то не пускают.
— Этот дед должен завтра быть, — по-чеченски сомневается боец на крылечке. — Сегодня вроде не должен. Ну — ка, спроси Абу…
Второй боец по инерции поднимается на крыльцо, по ходу лезет в карман и тянет на свет божий рацию
За порогом — легкое замешательство По плану охранники и девчата должны резво шмыгнуть в кладовку, захлопнуть дверь и забаррикадироваться стеллажом.
Но охранники чего-то стесняются — смотрят во все глаза на Сергея, словно ждут дополнительной команды. Еще три секунды, и ситуация приобретет двусмысленный характер.
— Не надо беспокоить Абу, — тягуче заявляет Сергей, шагая на крылечко и выдирая из-за пазухи свой «ПБ».
Тюк! — вровень стоящего бойца с рацией дергает влево. Обдав шашлычного мужлана кровавой кашей и осколками правой височной кости, он мягкой куклой валится с крыльца.
Глаза старшего бойца округляются, рука выпускает «газовики» охранников, стремительно рвет «молнию» на куртке. Даже в резиново растянутом измерении схватки боец удивительно быстр! Такому нельзя дарить и десятой доли секунды.
Тюк! — глушитель, совместившись с проекцией лба, плюет смертью, прерывая движение опытной руки.
— Ах… Ах…
Что такое? Черт, нехорошо вышло! Тело старшего бойца завалилось в коридор, красавиц щедро окропило басурманской кровушкой. Все медленно приседают — ноженьки стройные подгибаются — и держатся за рты руками. А крайняя не держится, разевает рот и глаза пучит. Щас орать будет.
— За…
— Лязг!
Сергей, ощутив сильный толчок в спину — точнехонько меж лопаток, резко разворачивается.
Оба-на! Потратил лишние две секунды на оценку обстановки, повара упустил. Повару тоже положено рот разевать, глаза пучить и непроизвольно ноги подгибать. А он, мерзавец, пучить не пожелал и вовсе не с поварской проворностью метнул здоровенный разделочный нож. Значит, не совсем повар.
Тюк! Тюк! Тюк! Тюк! От неожиданности мастерского выстрела не получается — Сергей открывает по повару беглый огонь. Затем добавляет по завалившемуся за мангал телу ещё два, бестолково жмет на спусковой крючок и пару секунд созерцает вставший на задержку затвор.
Патроны кончились. Считать надо, военный ты наш! Забыл, чему Герасим учил?
— Ах… Ах…
— Закройте ей рот, — тягуче командует со стороны голос Сергея — какой-то чужой и далекий. — В кладовку — быстро!
Охранники наконец-то открывают дверь, вталкивают красавиц в кладовку, захлопывают дверь и скрипят там стеллажом. Парни явно в шоке — не ожидали такой лихой завязки. Но ничего, ручонками работают, слушаются…
А хорошие бойцы у Мирзы. Повар-то каков?! Спасибо жилету — спас…
— Сидеть тихо, никому не открывать… — Сергей пихает пустой «ПБ» под лямку разгрузки — перезаряжать некогда, рвет с подвесок оба «кедра» и на цыпочках проскакивает по коридору к дверям в общее отделение.
Минуя дверь в VIP, с огромным трудом подавляет искушение. Понятно — это важнее. Понятно — в любой момент могут запросить, не едут ли долгожданные, и всполошиться…
Но сначала — бойцы в холле. Главное преимущество Сергея — внезапность. После взрыва этот фактор автоматически аннулируется, так же как и шансы на благополучный исход мероприятия. Состязаться с бойцами Мирзы за звание лучшего стрелка Сергей не собирается — квалификацией не вышел. А посему — потихоньку, полегоньку…
Бойцы в холле беспечны. Потенциальная опасность — с стороны главного входа, поэтому на раскрывшуюся дверь со стороны VIP реагируют легким поворотом головы.
Тр-р-рр… — злобно шелестит «кедр» в руке Сергея. Тр-р-рр!!!
Красное пятнышко «указки» поочередно скачет по силуэтам бойцов, жадно щупая набухающую кровавыми пятнами плоть, рукоятка вибрирует, как отбойный молоток.
Щелк! Магазин кончается молниеносно. Тела распростерлись в креслах, тот что слева — дергает ногами.
До бойцов далеко — метров пятнадцать. Сергею кажется, что если он войдет в холл, то контроль за коридором перед VIP будет утрачен полностью. Поэтому он зажимает пустой «кедр» под мышкой, перехватывает в правую руку снаряженный и выпускает по телам ещё один магазин.
Тр-р-рр… Тр-р-рр!!!
Ноги левого бойца перестают дергаться.
«Минус пять! — констатирует хриплый голос придирчивого инструктора. — Смена магазинов. Быстро, быстро!!!»
Смена магазинов. Аи, как долго! Сколько секунд, минут, часов прошло с начала акции? Герасим учил — надо считать. Время считать, патроны считать… Как только дал себе команду: «Пошел!» — так и считай. Время в измерении боя расплывчато и безразмерно, так и потеряться недолго…
У двери в VIP показалось, что сердце сейчас выпрыгнет наружу и начнет самопроизвольно скакать по коридору. Вот он, долгожданный миг, взлелеянный бессонными ночами… На место, сердце, — нельзя испортить такой ответственный момент! Потом будешь скакать, сначала — дело…
С гранатами замешкался. Сунул под мышку один «кедр», достал из разгрузочного кармана примотанные скотчем «эфки», воткнул мизинец левой руки в колечко… А ведь надо открывать две двери… Ну и где у нас третья рука, товарищ партизан? Аи, как долго!!! Страшно представить, как бы все это выглядело под огнем противника.
«Ты труп, парень! — хрипато пролаял незримый инструктор. — Ты — самый медленный из всех бойцов мира! Медаль за медлительность! Посмертно…»
Вынул мизинец, положил на пол оба «кедра», потянул дверь, шагнув в тамбур.
Рванул кольцо, съежился при зловещем щелчке детонатора, прошептал, как учили:
— Двадцать два! Потянул вторую дверь.
— «…Возьми меня, возьми…» — заорали навстречу «Красавицы» из домашнего кинотеатра.
— Нате!
Бросил связку, прянул назад, распластался у стены, широко раскрыв рот.
Бу-бух-х-х!!!
Взрыв шарахнул раскатисто и сочно, гулко растекаясь по коридору. Мягко бухнула в стену тамбура внутренняя дверь. Деревянная панель напротив проема покрылась выщерблинами осколков, в ушах отчаянно зазвенело — словно ударил кто-то с обеих сторон ладошками.
С трудом оторвав спину от стены, Сергей трясущимися руками подобрал «кедры» и набрал в грудь побольше воздуха.
— Пошел, пошел, пошел!!!
И пошел. Хотелось мчаться, как вихрь, а ноги, казалось, переступают медленно, словно в водолазных башмаках.
— А-а-аавв!!! — надсадно выл кто-то — низко, по-звериному, захлебываясь на вдохе.
Добравшись до средины кабинета, присел на колено и выстрочил магазин в два извивающихся тела по ту сторону стола.
Крик прекратился. Пустой «кедр» — под мышку, снаряженный — в правую руку. Надо учиться стрелять с обеих рук — при равноценном огневом контакте такая заминка может стоить жизни…
Троим по эту сторону стола, не подававшим признаков жизни, всадил по четыре пули в голову. Выводить переводчик на середку некогда, а отсекать не получалось: своенравный «кедр» на каждое нажатие пальца реагировал сочным плевком в четыре пули.
Массивный стол уцелел и отчасти прикрыл тучного немолодого мужика и дорогого гостя — Руслана, которые заседали с противоположной от входа стороны. Впрочем, это их не спасло. Вот если бы партизан швырнул гранаты сразу после выдергивания чеки и детонатор щелкнул в кабинете — глядишь, все пошло бы по-иному. Массивная кожаная мебель — хорошее укрытие для бывалого воина, которому враг подарил лишние две секунды…
— Я вас сделал, — хрипло объявил Сергей, метущимся взором ощупывая кабинет и не веря еще, что все кончи лось. — Я был один… И все равно — сделал!
Картина в кабинете была ужасающей. Зловещий полумрак — три плафона из четырех разнесло вдребезги, лишь один чудом уцелел, — чад, дым, пороховая гарь, кровища везде… Из разбитых окон несет сквозняком, одну гардину сорвало совсем, на второй дырявые шторы шевелятся, как живые… Домашний кинотеатр тоже умер — телевизор, запрокинутый навзничь, смотрит печальной глазницей вывороченного экрана… Изуродованные лица врагов кажутся жуткими масками, разбросанными в беспорядке сумасшедшим жрецом какого-то древнего кровожадного культа…
