Стивен Кинг - Кто нашел, берет себе
Записку Пит не выставляет напоказ. Билл Ходжес, может, и пенсионер, но не дурак. Нет, Пит смотрит на нее мгновение, будто проверяя важную вещь, и заходит в аптеку. Внутри он быстро подходит к прилавку в глубине, где ему приветливо улыбается мистер Пелка.
- Эй, Пит. За чем сегодня пришел?
- Ни зачем, мистер Пелка, мы все здоровы, но меня здесь несколько пацанов ищут за то, что я не дал им списать домашку по истории. Не могли бы вы мне помочь?
Мистер Пелка хмурится и направляется к двери. Пит ему нравится, потому что этот парень всегда веселый, даже несмотря на то, что его семья пережила невероятно трудные времена.
- Ну покажи мне их. Скажу, чтобы отстали по-доброму.
- Нет, я сам справлюсь с ними, только завтра. Когда они остынут немного. Просто, ну, если бы я мог выйти через черный ход …
Мистер Пелка заговорщицки подмигивает, мол, понимаю, я и сам когда-то был мальчишкой.
- Конечно. Заходи за прилавок.
Он ведет Пита между полок, забитых мазями и таблетками, затем заводит в маленький кабинет. Там они подходят к двери с большой красной табличкой «СИГНАЛИЗАЦИЯ». Мистер Пелка прикрывает одной рукой кодовою панель, второй вводит несколько цифр, и раздается жужжание.
- Выходи, - говорит он Питу.
Пит благодарит его, ускользает на грузовую платформу снаружи аптеки и спрыгивает на покрытый трещинами цемент. Переулок выводит его на Фредерик-стрит. Он озирается вокруг, не видит «Приуса» бывшего полицейского и бросается бежать. К Ловер-Мейн-стрит Пит подходит через двадцать минут, и хотя голубого «Приуса» нигде не видно, по дороге он делает несколько неожиданных поворотов, на всякий случай. Едва он поворачивает на Лейсмейкер-лейн, его телефон снова вибрирует. На этот раз послание от сестры.
Тина: Разговаривал с мр. Ходжесом? Надеюсь что да. Мама знает. Я не рассказывала, она сама узнала. Пожалуйста, не сердись на меня.
«Как будто я могу на нее сердиться», - полагает Пит. Если бы их разница в возрасте была на два года меньше, тогда, возможно, между ними и было какое-то соперничество, хотя и тогда вряд ли. Иногда сестра его раздражает, но он никогда не сердился на нее по-настоящему, даже когда она совсем мучает его.
Итак, тайна денег раскрыта. Но, возможно, ему удастся убедить их, что, кроме денег, он ничего не находил, и скрыть тот факт, что он пытался продать имущество убитого человека только для того, чтобы сестра смогла учиться в школе, в которую никогда бы не попала обычным путем. И ее тупая подруга Эллен останется в прошлом.
Пит понимает, что ему не выйти сухим из воды, но в какой-то момент - возможно, сегодня днем, когда он наблюдал за приближением стрелок часов к трем, - это стало не таким уж важным. Чего ему на самом деле хочется, то это отправить записные книжки, особенно те, с двумя последними романами о Джимми Голде, в Нью-Йоркский университет. Или в «Нью-Йоркер», поскольку это они в пятидесятых напечатали почти все рассказы Ротстайна. И сообщить об этом Эндрю Халлидею. Ага, ткнуть его мордой. Халлидей не сможет ничего продать из поздних работ Ротстайна богатому коллекционеру, который станет хранить их в потайной комнате с кондиционированным воздухом рядом со своими Ренуарами, Пикассо или драгоценной Библией пятнадцатого века.
Когда Пит был еще совсем мелким, он воспринимал записные книжки, как сокровище. Его сокровище. Сейчас он уже понимает, что к чему. И не только потому, что влюбился в грубоватую, смешную, а иногда и безумно трогательную прозу Джона Ротстайна. Эти записные книжки никогда не принадлежали ему одному. Они никогда не принадлежали и только Ротстайну, что бы он там не думал, прячась от мира на нью-гемпширской ферме. Они заслуживают того, чтобы их увидели и прочитали все. Возможно, небольшой сдвиг, что обнажил угол сундука в тот зимний день, и был только случайностью, только Пит в это не верит. Он верит, что, подобно крови Авеля, записные книжки кричали из-под земли. И если эта вера делает его отмороженным на всю голову романтиком, следовательно, таким он и есть. На некоторое дерьмо таки не насрать.
Пройдя половину пути по Лейсмейкер-лейн, он замечает старомодную вывеску книжного магазина. Такая вывеска подходила бы к какому-то английскому пабу, только написано на ней «Редкие издания Эндрю Халлидея», а не что-то вроде «Отдых земледельца». От вида этой вывески последние сомнения Пита рассыпаются, как дым на ветру.
Он думает: «Джон Ротстайн вам тоже не перепихон ко дню рождения, мистер Халлидей. И никогда им не был. Вы не получите ни записной книжки. Мизер, уважаемый, как сказал бы Джимми Голд. Если вы пойдете в полицию, я расскажу им все, как есть, и после того вашего случая с книгой Джеймса Эйджи мы еще увидим, кому они больше поверят ».
Тяжесть, невидимая, но очень большая, соскальзывает с его плеч. Что-то в сердце становится на место впервые за долгое-долгое время. Пит быстрым шагом движется в магазин Халлидея, не замечая, что его кулаки сжаты.
23
Было начало четвертого - примерно в то время, когда Пит садится в «Приус» Ходжеса, - в магазин действительно заходит покупатель. Это толстый человек, толстые очки и бородка, жидкая, как у козла, в седых пятнах, которые никак не могут скрыть его сходства с Элмером Фаддеем.
- Вам помочь? - Спрашивает Моррис, хотя первое, что приходит ему в голову, это: «Э-э-э, как дела, док?»
- Не знаю, - с сомнением в голосе говорит Элмер. - А где Дрю?
- Ему срочно понадобилось в Мичиган. Какие-то семейные дела. - Моррису известно, что Энди родом из Мичигана, поэтому он ничем не рискует, однако по семейным делам нужно быть настороже. Если Энди когда-нибудь и рассказывал о своих родственниках, Моррис ничего не помнил. - Я его давний друг. Он попросил меня сегодня подежурить в магазине.
Элмер задумывается. Левая рука Морриса тем временем незаметно идет за спину и ощупывает контур маленького автоматического пистолета, придает уверенности. Убивать этого человека ему не хочется, не хочется поднимать лишний шум, но, если придется, он это сделает. В кабинете Энди еще полно места, хватит и для Элмера.
- Он держал книгу для меня. Я заплатил за нее задаток. Первое издание «Загнанных лошадей пристреливают, не так ли?». Это роман …
- Гораса Маккоя, - заканчивает за него Моррис. В книгах на полке слева от стойки - тех, по которым были DVD с записями с видеокамер наблюдения - торчали полоски бумаги и, находясь сегодня в магазине, Моррис успел их все изучить. Этот заказы клиентов, и книга Маккоя среди них. - Хорошая копия, с автографом. Одна подпись, без посвящения. Немного потемневший корешок.
Элмер улыбается.
- Именно так.
Моррис снимает книгу с полки, незаметно взглянув на часы. 15:13. Уроки в Нотрфилдской средней школе заканчиваются в три, значит, парень придет не раньше чем в половине четвертого.
Он достает бумажную полоску и видит: «Ирвинг Янковик, $ 750». С улыбкой передает книгу Элмеру.
- Эту я запомнил особенно. Энди - кажется, сейчас он предпочитает, чтобы его называли Дрю, - сказал мне, что возьмет с вас всего пять сотен. Сделка прошла успешнее, чем он думал, поэтому он и вам решил снизить цену.
Любые подозрения, которые вызвала встреча с незнакомым человеком на месте Дрю, испарились, как только замаячила возможность сэкономить двести пятьдесят долларов. Он достает чековую книжку.
- Итак … С задатком это получается …
Моррис делает великодушный жест рукой.
- Он не сказал, какой вы дали задаток. Просто взять эту сумму. Уверен, он полностью доверяет вам.
- Надеюсь, после стольких лет. - Элмер склоняется над прилавком и начинает заполнять чек. Делает он это невыносимо медленно. Моррис бросает взгляд на часы. 15:16. - Вы читали «Коней пристреливают?»
- Нет, - отвечает Моррис. - Здесь у меня пробел.
Что делать, если парень войдет, пока этот надутый козлоподобный говнюк все еще будет ковыряться со своей чековой книжкой? Он не сможет сказать Сауберсу, что Энди в кабинете, если сказал Элмеру, что Энди в Мичигане. Капли пота начинают выступать на лбу, под линией волос, и катятся вниз по щекам. Он чувствует их. Он так же потел в тюрьме, когда ждал очередного изнасилования.
- Удивительная книга, - говорит Элмер, застыв над никак дописанным чеком. - Замечательный нуар и удивительный образец анализа проблем общества, не хуже «Гроздьев гнева». - Он замолкает, думая, вместо того чтобы писать, и уже 15:18. - Ну, может, и не «Гроздья», это я, конечно, погорячился, но она вполне может посоревноваться с «И проиграли бой», которую скорее можно назвать социалистическим трактатом, чем романом, вы согласны?
Моррис отвечает, что согласен. Его руки начинают неметь. Если придется вынимать пистолет, то еще уронит. Или в себя попадет, точно между ягодицами. Мысль об этом заставляет его хохотнуть - неожиданный звук в этом тесном, заложенном книгами месте.
Элмер смотрит на него, хмурясь.
