Скотт Мариани - Секрет алхимика
— Вот мы и встретились, — прошептал Бен.
Он отошел от портрета и переместился к другому концу комнаты, внимательно рассматривая пол. Каменные плиты были частично прикрыты запыленным старым ковром. По краям ковра выступали фрагменты мозаичного узора. Бен встал на колени и поставил звякнувший металлом подсвечник на каменную плиту. Пыль заклубилась вихрями в дрожащем свете свечи. Когда он приподнял край ковра, по его пальцам пробежал большой паук и быстро исчез в густой тени.
Хоуп скатал ковер в длинный валик и толкнул к стене. Он сдул пыль с плит пола, обнажив цветной рисунок мозаики, поднялся на ноги и, отступив к двери, осмотрел узор. Тот вытягивался во всю ширину кабинета и на пятнадцать футов в длину. Тут снова был символ с двумя кругами и звездами. Точно в центре располагалась круглая плита с железным кольцом, врезанным в камень на уровне пола. Бен ухватился за кольцо обеими руками и потянул его вверх. Раздалось тихое шипение, и снизу поднялась волна холодного воздуха. Он посветил фонариком в дыру. Луч выхватил из черноты спиральную лестницу, выдолбленную в скале. Она спускалась в непроглядную темень.
61
Длинная спиральная лестница спускалась все ниже. Бен потерял счет ее виткам в вертикальном тоннеле. Звуки грозы ослабели до тихого гула и вскоре замолкли. Через некоторое время ступени закончились, и Бен зашагал по ровному горизонтальному проходу, удалявшемуся в темноту. Тут не было развилок. Теперь он слышал только эхо своих шагов и звуки капавшей воды. Высокий и гладкий закругленный свод позволял идти во весь рост. Наверное, потребовались века, чтобы высечь этот тоннель в горной породе. Его создатели могли бы ограничиться грубой обработкой стен, но их интересовала не только функциональность прохода. Они стремились к совершенству. Какими были их мотивы? Куда вел этот идеально ровный тоннель? Бен двинулся вперед.
Внезапно проход свернул в сторону под острым углом. Бен уткнулся в стену и подумал, что оказался в тупике, но затем почувствовал сквозняк, пошевеливший его волосы. Холодный воздух шел сверху. Бен поднял фонарь и увидел слева ступени, ведущие вверх. Он начал взбираться по каменной лестнице. В какой-то момент ему показалось, что подъем занял гораздо больше времени, чем спуск. Это могло означать только одно: он находился выше уровня долины. Вспомнив утес рядом с домом, Бен понял, что тайный ход ведет внутрь горы. Возможно, сейчас вокруг него — тысячи тонн скалистой породы.
Свет фонарика стал слабеть. Когда он потускнел до желтого цвета, а затем и вовсе погас, Бен покопался в кармане и вытащил зажигалку «Зиппо». Без света он не рисковал идти по лестнице. Становилось прохладнее. Стены сузились, превратив проход в узкую шахту, а вокруг начал посвистывать ветер. Пальцы жгло, металлический корпус нагрелся до невыносимой температуры. Бен опасался, что горючая смесь может воспламениться, если перегреется еще немного, и погасил зажигалку. Внезапно его нога потеряла опору. Он поскользнулся и едва не упал. Его сердце громко забилось. Бен дал зажигалке немного остыть, затем снова зажег ее и продолжил подъем.
Ступени вскоре закончились, и он оказался в огромной пещере. Бен поднял огонек вверх и заморгал в изумлении. Вокруг него простиралась обширная пещера. Он подошел к каменной колонне, которая поднималась к арочному своду потолка в шести футах над его головой. На гладкой каменной поверхности были выгравированы целые картины на религиозные сюжеты. В нескольких футах от этой стояла еще одна такая же колонна, за ней другая. Бен посветил зажигалкой, и в дрожащем свете засияли ряды золотых распятий. Чуть дальше располагался огромный алтарь, вырезанный из цельного камня и позолоченный.
Бен попал в церковь — средневековый готический храм, устроенный в пещере. Он зажег свечи на алтаре. Их было много, несколько дюжин в тяжелых золотых подсвечниках. Пока он зажигал свечу за свечой, храм наполнился янтарным светом. Он открыл рот от восхищения, когда оценил размеры этой пещеры. Собранное здесь богатство ошеломляло: вдоль стен стояли ряды огромных каменных сундуков, наполненных золотыми монетами, драгоценными камнями, кольцами и амулетами. Эти сокровища могли бы сделать его самым богатым человеком в мире.
Взяв в руку тяжелый подсвечник, Бен подошел к алтарю. Два белых каменных льва соприкасались головами и поддерживали круглую чашу восьми футов в диаметре. Огоньки свечей отразились в темной воде. Вокруг гладкого края чаши были высечены слова: «Omnis qui bibit hanc aquam, si fidem addit, salvus erit». «Тот, кто выпьет эту воду, найдет спасение, если верит в него».
У подножия каменного алтаря располагался золотой пьедестал, а на нем покоился длинный кожаный футляр. Внутри Бен нашел свиток. Он встал на колени и осторожно разложил на полу потрескивавший древний документ. Рукопись была явно средневековой, хотя и хорошо сохранилась. Язык представлял собой странную форму латыни, которой Бен не понимал. Знакомые буквы чередовались с египетскими иероглифами. Он недоуменно нахмурился, и тут его озарило внезапное понимание. Неужели перед ним лежал тот самый легендарный манускрипт, который все искали? Теперь стало ясно, что документы Рейнфилда, украденные у Клемана, и то, что он переписал в свой блокнот, были лишь записями Фулканелли — заметки алхимика о ключах к шифру этого средневекового свитка. Они могли помочь другому искателю истины, который пойдет по его стопам. Значит, Бен до сих пор не получил манускрипта Фулканелли.
Глядя на древний свиток, он осознал силу этого таинственного документа, разрушившего судьбы многих людях. Трудно было представить себе, сколько крови пролилось из-за него на протяжение веков. Кто-то защищал его, кто-то пытался завладеть им. Но пока манускрипт порождал только зло. Мог ли он творить добро?
Что-то еще выпало из кожаного футляра: сложенный листок бумаги. Бен развернул его и увидел уже знакомый почерк. Это было письмо или, скорее, завещание.
Нашедшему сей документ
Милый друг, если вы зашли так далеко и читаете эти слова, примите мои поздравления. Я аплодирую вам. Секрет, издревле ускользавший от великих и мудрых людей западной цивилизации, находится теперь в ваших отважных и решительных руках. Мне остается лишь передать вам последнее предупреждение. Когда мудрец наконец получит награду за долгие труды, ему не следует поддаваться искушению и идти на поводу у мирского тщеславия. Он должен оставаться верным и скромным, не забывая об участи тех, кто польстился на чары зла.
И наука, и вера требуют от адепта бесценной добродетели: научиться ХРАНИТЬ МОЛЧАНИЕ.
ФулканеллиБен посмотрел на каменную чашу у подножия алтаря. Неужели в ней хранился эликсир жизни? Его поиски закончились. Не желая тратить время зря, Бен вскочил на ноги и начал искать какой-нибудь сосуд, в который можно было бы налить эликсир для маленькой Рут. Он вспомнил о своей фляжке, без колебаний отвинтил крышку и вылил виски на пол. Его сердце гулко стучало, когда он погрузил фляжку в чашу и наполнил ее темной водой. «Интересно, а сам я верю в могущество этого зелья?» Неужели оно действительно способно исцелять физические раны и недуги?
Бен наполнил флягу до горлышка и, роняя капли драгоценной жидкости, поднял ее над каменной чашей. Не в силах преодолеть любопытство, он поднес фляжку к губам. Отвратительный вкус едва не вызвал рвоту. Он выплюнул жидкость и с отвращением вытер язык ладонью. Поднеся свечу ближе, Бен вылил воду из фляги обратно в чашу. Только теперь он заметил зеленоватую пену, собравшуюся по краям каменного сосуда. Бен опустился на колени. Его голова печально поникла. Все усилия пропали даром. Он добрался до цели, но потерпел неудачу.
Внезапный грохот, раздавшийся в пещере, резанул по его перепонкам, как нож. Один из белых каменных львов раскололся на части и рухнул на пол. Чаша треснула и развалилась надвое. Застоявшаяся вода хлынула из нее к основанию алтаря, разлившись на полу зеленой вязкой лужей. Бен вскочил на ноги. Его рука потянулась к кобуре, но, прежде чем он успел вытащить браунинг, из-за колонны в мерцающее зарево свечей вышел Франко Боцца. Его кольт был направлен на Бена.
— Удивлен, англичанин? — спросил он хриплым шепотом. — Не ожидал меня увидеть?
На его окровавленном лице застыла гримаса лютой ненависти.
— Брось оружие, Хоуп!
Грудь Боццы под пуленепробиваемым жилетом все еще болела от хлестких ударов трех пуль. Его падение с утеса было остановлено деревом, цеплявшимся за склон горы. Ветви сломали ему два ребра и почти насквозь прокололи бедро. Кровь сочилась из сотни порезов, правая щека была порвана от рта и до уха. Но, карабкаясь на утес и спускаясь в долину под рев бури, он почти не чувствовал боли. Боцца думал об одном: что он сделает, когда найдет Бена Хоупа. Он придумывал пытки, каких пока не испытала ни одна его жертва. И вот теперь он держал англичанина на мушке.
