Микаэль Крефельд - Пропавший
– Если вдруг кто-то из членов семьи выжил, то его мотивом могла бы стать месть. Месть обществу или человечеству в целом.
– Ты имеешь в виду девочку, Ренату? – с сомнением взглянул на него Курц.
Томас развел руками:
– А почему бы нет? Сейчас ей было бы около тридцати пяти лет. Она вполне могла написать эти письма Могенсу. И вообще, кто может сказать, что на самом деле произошло в этом лесу двадцать пять лет тому назад? Насколько можно доверять показаниям свидетелей? Ведь они находились на скамье подсудимых.
Алекс иронически улыбнулся его словам:
– Я и сам люблю истории о заговорах. Но зачем пограничникам было врать?
– Возможно, они придумали убедительную версию, при помощи которой могли избежать наказания. Возможно, действительно считали, что вся семья погибла. А возможно, ни то ни другое, а что-то третье. Мотивов может быть море. Вы сказали, что там присутствовал офицер Штази. Разве одно это не является необычным обстоятельством?
– Штази везде расставляло своих людей, в том числе и среди тех, кто охранял границу. Режим никому не доверял.
– Но чтобы вдруг офицера? Какое у него было звание?
Алекс сверился с экраном:
– Полковник. Полковник Эрхард Хауссер.
Томас взглянул в сторону архивных шкафов:
– Можно посмотреть, какие дела он вел?
– Проще простого, если только эти чертовы бумаги не были уничтожены.
Алекс записал архивный шифр Хауссера и вышел в передний зал, где была картотека.
– Ты и правда думаешь, что Рената может быть жива? – устало спросил Курц.
– Мы не можем оставить без внимания ни один вариант.
Томас сел на стул рядом с Луизой. Все как завороженные смотрели на черно-белую фотографию Ренаты, застывшую на экране.
– Что бы то ни было, а мне ее жалко, – сказала Луиза.
Никто из них не мог бы сказать, сколько времени прошло, прежде чем из соседнего зала послышались быстрые шаги Алекса. В следующий миг он вбежал к ним и бросил на стол принесенные папки:
– Этот чертов Хауссер, оказывается, был из отделения «Зет». Он же вел наблюдение за Шуманами и руководил операцией «Мидас».
– Значит, он следил за ними всю дорогу до леса, где они погибли?
Алекс кивнул.
Томас взял верхнюю папку и бегло пролистал.
– Что это?
– Я выбрал несколько дел, которые он вел раньше. Вот это непосредственно предшествовало операции «Мидас». В нем идет речь о контрабандной сети по переправке людей за границу. Как утверждал Хауссер, ее возглавлял некто Лео Данциг. Его имя попадалось мне в нескольких других делах. Колоритная личность, окончившая свои дни в Хоэншёнхаузене.
– От чего он умер?
– По официальной версии, от воспаления легких. От этого тогда умерли многие заключенные. В большинстве случаев их сажали в подвальную камеру, там они заболевали и умирали в тюремном лазарете. Но были слухи, что в Хоэншёнхаузене применялась waterboarding[53]. Жутковатое местечко!
– Полковник Хауссер применял пытку водой? – встрепенулся Томас.
Алекс пожал плечами:
– Это только слухи. И мы не знаем, принимал ли Хауссер непосредственное участие в допросах, которые там проводились.
Томас посмотрел на сидевшего напротив Курца. С того, казалось, сон совершенно слетел.
– Трое туристов-мужчин утонули, также умерла и Клара Граф, утонул соучастник Кристофа Шумана Браун, а тут еще сведения о том, что заключенные полковника Хауссера, возможно, подвергались пытке водой. Что скажете? Или только мне тут мерещится что-то общее?
– Наверное, стоит узнать, жив ли еще Эрхард Хауссер, а если жив, то где он живет? – произнес, вставая из-за стола, Курц.
79
Берлин, 9 мая 2014 года
На Генслерштрассе ничто не нарушало тишину старых пакгаузов и жилых кварталов, озаренных лучами утреннего солнца. Кортеж полицейских машин, состоявший из двух патрульных машин и нескольких автобусов с военизированным подразделением оперативного отдела, возглавлял Курц на своей «ауди». Томас сидел впереди рядом с Курцем, который стиснул руль так, что у него побелели костяшки пальцев. Томас через плечо обернулся к Луизе:
– Ты в порядке?
Она сдержанно кивнула. Выражение лица у нее было сосредоточенным, как никогда. Никто из них сегодня не сомкнул глаз, адреналин придавал им бодрости.
– Добро пожаловать в Штазиленд, – буркнул Курц, окинув неодобрительным взглядом стоящие справа пакгаузы. – Весь этот район до падения Берлинской стены принадлежал Штази, тогда он не был отмечен ни на одной карте.
– Судя по всему, подходящее местожительство для бывшего полковника.
Курц кивнул.
После посещения государственного архива Курцу на рассвете дня удалось получить постановление судьи и добиться, чтобы ему выделили военизированное подразделение оперативного отдела. Томас и Луиза присутствовали при том, как он, не сообщая своему начальнику напрямик, что подозревает Эрхарда Хауссера в десяти убийствах, ограничился тем, что назвал Хауссера скрывающимся военным преступником, который может быть связан с рядом нераскрытых преступлений и исчезновением гражданина Дании. Однако в руководстве полиции никто не был поставлен в известность, что в операции участвуют Томас и Луиза, а командиру военизированного подразделения они были представлены как «иностранные наблюдатели».
Доехав до Шлейцерштрассе, кортеж свернул на пустынную улицу, вдоль которой располагались виллы, и подъехал к маленькому серому дому, перед крыльцом которого стоял старый «БМВ» цвета шампанского. Курц остановился на противоположной стороне улицы, и все трое вышли из машины. Над крышами домов видны были вздымавшиеся за ними сторожевые вышки расположенной на соседней улице тюрьмы Хоэншёнхаузен, ныне превращенной в музей.
– Наверное, все эти годы он наслаждался этим видом, – сухо сказал Курц.
Он махнул рукой, подавая офицеру сигнал к началу операции. В тот же миг солдаты в полном боевом снаряжении выскочили из автобуса и с автоматами наперевес бросились в сад. Подбежав по дорожке к дому, пять человек с молотом остановились у входной двери, остальные побежали дальше, чтобы занять позиции за домом. Когда они окружили дом, командир дал сигнал выбить молотом дверь. С одного удара дверь выскочила. Ждавшая под дверью группа бросилась в открывшийся проем, но оттуда их встретил столб белого дыма.
– Назад! Назад! Назад! – закричал командовавший операцией офицер, и вся группа, быстро сбежав с лестницы, вернулась по дорожке к воротам.
Томас тотчас же увел Луизу в укрытие за переднюю машину и осторожно выглянул из-за радиатора. Дыма в доме все прибывало, он уже тянулся из двери широким столбом. Из стоявшей рядом патрульной машины выскочил полицейский с огнетушителем. Подбежав к дому, он потушил начавшийся в передней пожар. Через секунду вооруженные полицейские ворвались внутрь.
– Пошли! – сказал Курц, держа наготове пистолет.
Томас и Луиза вслед за ним перешли через дорогу и остановились в саду, ожидая сигнала, когда можно будет безопасно войти в дом. Через несколько минут на пороге показался командир отряда и подал знак Курцу, что все в порядке. Томас и Луиза двинулись за ним и тотчас же ощутили резкий запах бензина.
– Дом проверен, там пусто, – сказал командир группы.
Они вошли в маленькую прихожую. Половичок в ней был весь пропитан бензином, а у стены стояли две канистры горючего.
– Мы отключили электричество, чтобы избежать угрозы взрыва.
– Откуда столько дыма? – спросил Курц.
– Обе двери были заминированы самодельными взрывными устройствами. К счастью, на первом оказался неисправный взрыватель, а второе устройство мы обезвредили.
– Какой они были мощности?
– Если бы они сработали, от дома ничего не осталось бы. Здесь были использованы старые русские противотанковые мины.
– Хауссер знал, что мы вот-вот его найдем, и решил уничтожить за собой все следы, – сказал Томас.
– Да. А главное, нас самих в придачу, – сказал Курц.
Дальше они увидели две смежные комнаты, в которых не было ничего примечательного. Все как в самом обыкновенном пригородном доме: обычный мебельный гарнитур из кожаного дивана, двух кресел со скамеечками для ног перед телевизором и полупустыми полками для книг, занимавшими всю противоположную стену. На полках, кроме скромной библиотеки, было несколько фарфоровых фигурок, изображавших играющих детей, и седобородого музыканта с дудочкой, стоявшего на самом видном месте.
Они перешли в спальню с двуспальной кроватью и двумя ночными столиками по бокам. Кровать была аккуратно застелена. Однако на полу всюду валялись разбросанные вещи, а дверцы шкафа стояли раскрытые, словно после торопливых сборов. Томас подошел и заглянул в первый шкаф.
– Кроме Хауссера, кто-нибудь еще зарегистрирован по этому адресу?
– Нет. А что? – спросил Курц.
Томас посторонился, чтобы Курц и Луиза могли взглянуть на содержимое платяного шкафа. На вешалках висели платья, кофты, юбки и шелковые блузы. На нижней полке стояла обувь на высоком каблуке.
