Лорел Гамильтон - Смертельный танец
Я пошла к ним на чуть резиновых ногах, споткнулась, кровь чуть плеснула на наружную стенку чаши, капнула на пол.
Волк тут же оказался на месте, вылизывая камни дочиста. Не обращая на него внимания, я шла дальше. Мое дело сейчас – вампиры.
Все отступили с моей дороги, будто боялись моего прикосновения. Только Доминик остался стоять, почти что слишком близко.
Между нами затрещала его собственная сила, щекоча кожу, расползаясь по узам силы, связывавшим меня с Ричардом и Жан-Клодом.
Назад, – сказала я с трудом.
Прошу прощения. – Он отодвинулся так, что я уже не чувствовала его так сильно. – Так нормально?
Я кивнула.
Три вампира ждали с голодными глазами. Я брызнула на них остывающей кровью. Они дернулись, но прилива силы не было. Совсем не было. Черт побери.
Доминик нахмурился:
Кровь еще теплая. Это должно было получиться.
Жан-Клод придвинулся ближе. Я чувствовала: он приближается на канате силы, связывающем нас, – как рыба на спиннинге.
Но не получилось, – сказал он.
Нет, – ответила я.
Значит, они пропали.
Я покачала головой. Вилли уставился в чашу с кровью, и в этом взгляде был чистейший, безумный голод. Я было думала, что хуже всего, если Вилли просто ляжет в гроб и окажется мертвым навсегда. И ошиблась. Если Вилли будет выползать из гроба, жаждая только крови, не зная ничего, кроме голода, это будет еще хуже. Нет, я не отпущу его.
Есть свежие идеи? – спросила я.
Напоите их кровью из чаши, – велел Доминик. – Но быстрее, пока не остыла.
Я не стала спорить – времени не было. Вытерев нож о штанину, я сунула его в ножны. Потом придется очищать и клинок, и ножны, но мне нужны были обе руки. Погрузив пальцы в кровь – еще теплую, но едва-едва, – я посмотрела в глаза Вилли. Все еще карие глаза следили за моей рукой, не смотрел из них не Вилли. Просто не он.
Я приподняла чашу ко рту Вилли и сказала ему:
Пей, Вилли.
Он зашевелил кадыком, и я ощутила этот щелчок. Он снова был моим.
Вилли, стоп.
Он остановился, и я отняла у него чашу. Он не пытался ее схватить. Глаза у него были пусты, как раньше, над кровавым ртом.
Вернись к себе в гроб, Вилли. Отдыхай до заката. Ложись к себе в гроб.
Он повернулся и пошел по коридору. Что он вернется в гроб, мне приходилось принимать на веру. Потом можно будет проверить. Один уложен, двое остались. Лив пошла, как хорошая послушная куколка. Когда я поднесла чашу к губам Дамиана, крови уже было на донышке.
Он стал пить, шевеля бледным горлом. Кровь пошла вниз, и что-то меня коснулось – что-то такое, что не было моей магией. Грудь Дамиана поднялась в мощном вдохе, как у человека, вытащенного из воды. И это что-то вытолкнуло меня назад, отбросило мою силу, направив ее на меня. Как будто хлопнуло дверью, только это было гораздо сильнее. Удар силы сбил меня с ног, и мир завертелся. Перед глазами замелькали белые и серые пятна, и ничего не осталось, кроме них. Невыносимо громко послышалось биение моего сердца, я оно бросило меня во тьму, и не осталось ничего, даже этой тьмы.
33
Когда я очнулась, перед глазами у меня были белые занавеси над кроватью Жан-Клода. На лбу у меня лежала мокрая тряпка, а где-то рядом слышался спор. Несколько секунд я полежала, промаргиваясь. Как я сюда попала – неизвестно. Последнее, что я помнила, – как меня выбросило из Дамиана. Выбросило как захватчика, непрошеного гостя, от которого надо защищаться. Коснувшаяся меня сила не была злом. Со злом я сталкивалась и раньше и узнала бы его. Но это не была и благая сила. Что-то более нейтральное.
Спорили Жан-Клод и Ричард. И спорили обо мне. Удивительно.
Как ты мог оставить ее умирать, когда мог бы спасти? – кричал Ричард.
Я не думаю, что она умирает, но даже если бы это было так, я никогда больше без ее разрешения не вторгнусь в ее разум.
Даже если она будет умирать?
Да, – ответил Жан-Клод.
Я этого не понимаю!
Тебе и не надо понимать, Ричард. Анита бы со мной согласилась.
Я сбросила со лба тряпку, хотела было сесть, но на это надо было слишком много сил.
Ричард сел ко мне на кровать, взял меня за руку. Я не знала, хочется ли мне этого, но останавливать его тоже сил не было.
Жан-Клод встал у него за спиной, глядя на меня. Лицо его было непроницаемо и прекрасно – идеальная маска.
Как ты себя чувствуешь? – спросил Ричард.
Ответ получился со второй попытки:
Пока не могу понять.
Доминик встал так, чтобы я его видела. Он мудро не стал ввязываться в этот спор. Кроме того, он уже и так был человеком-слугой вампира. Что бы он мог сказать? Что метка – это зло или что не надо делать из мухи слона? В любом случае – ложь.
Я очень рад видеть вас в сознании.
Меня оттуда выбросило, – сказала я.
Да, понятно, – кивнул он.
Что ее выбросило? – спросил Ричард.
Доминик посмотрел на меня, я пожала плечами.
Когда сила, которая делает вампира живым, вернулась и обнаружила Аниту все еще внутри тела, эта сила выбросила ее оттуда.
Почему? – нахмурился Ричард.
Мне там быть не полагалось.
Это вернулась душа, и вы ее коснулись? – спросил Жан-Клод.
Мне случалось испытывать прикосновение души. Это была не она.
Жан-Клод поглядел на меня. Я на него.
Первым отвел глаза он.
Ричард потрогал мои волосы, мокрые от положенной на лоб тряпки.
Плевать мне, душа это была или привидение. Я боялся тебя потерять.
Я всегда остаюсь в живых, Ричард, кому бы ни пришлось при этом умереть.
Он помрачнел. И пусть его.
Как там Дамиан? – спросила я.
Кажется, нормально, – ответил Жан-Клод.
А о чем вы тут спорили?
Доминик, вы теперь не могли бы нас оставить? – попросил Жан-Клод.
С охотой, – ответил Доминик. – Мне не терпится сообщить Сабину. Завтра вы сможете его поднять, и вы, Анита, – он чуть коснулся моего лица, – сможете его исцелить.
Мне не нравилось, что он меня трогает, но на его лице было почти благоговение. И потому трудно было на него гавкнуть.
Сделаю все, на что способна.
Мне кажется, вы во всем так поступаете.
С этими словами он откланялся и вышел.
Когда за ним закрылась дверь, я повторила вопрос:
О чем вы тут спорили?
Ричард обернулся на Жан-Клода и снова посмотрел на меня.
У тебя на несколько секунд прекратилось дыхание. И сердце не билось. Я думал, ты умираешь...
Я повернулась к Жан-Клоду:
Расскажите вы.
Ричард хотел, чтобы я снова поставил вам метку. Я отказался.
Умненький вампир, – сказала я.
Он пожал плечами.
Вы в свое время очень ясно высказались, ma petite. Я никогда больше не дам повода себя обвинить, что вторгся в вас силой. Ни в каком смысле.
Кто-нибудь делал искусственное дыхание, массаж сердца?
Ты сама начала дышать, – ответил Ричард, сжимая мою руку. – Ты меня до смерти перепугала.
Я отняла у него руку:
Значит, ты предложил меня ему в слуги.
Мне казалось, мы согласились на триаду силы. Может быть, я не понял, что это значит.
Я хотела сесть, но не была уверена, что у меня получится, поэтому ограничилась тем, что нахмурилась, глядя на Ричарда.
Я буду делить силу с вами обоими, но никогда не дам Жан-Клоду меня пометить. Если он когда-нибудь опять позволит себе сделать это насильно, я его убью.
Жан-Клод кивнул:
Попытаетесь, ma petite. Это танец, который мне не хотелось бы начинать.
Я дам ему себя пометить сегодня, перед тем как идти к стае, – сказал Ричард.
Я уставилась на него:
Что ты такое сказал?
Жан-Клод сегодня пойти со мной не может. Он не член стаи. Если мы будем соединены, я смогу вызвать силу.
Я попыталась сесть, и если бы Ричард меня не подхватил, упала бы. Я лежала у него на руках, впиваясь пальцами в его плечи, стараясь заставить его себя слушать.
Ричард, ты навеки станешь его слугой.
Соединение Мастера и зверя – это не то, что соединение Мастера и слуги, ma petite. Совсем не такое... интимное.
Вампира мне не было видно за широкими плечами Ричарда. Я попыталась подняться, и Ричарду пришлось мне помочь.
Объясните подробнее, – потребовала я.
Я не смогу посредством Ричарда ощущать вкус еды, как было с вами. Это небольшой побочный эффект, но, правду сказать, его мне недостает. Я бы был очень рад снова ощутить вкус твердой пищи.
Что еще?
Ричард – вервольф альфа. В некоторых отношениях его сила равна моей. Он сможет контролировать мое проникновение в его мысли и сны. И сможет меня не допускать.
Чего я не могла, – сказала я.
Он глядел на меня.
Даже в те времена, когда вы еще не узнали своей силы в некромантии, управлять вами было тяжелее, чем должно было быть. А сейчас... – Он пожал плечами. – Сейчас я не знаю, кто из нас был бы хозяином, а кто – слугой.
Мне удалось сесть самой. Постепенно мне становилось чуть лучше.
Вот почему вы не поставили мне метку, когда могли это сделать и свалить на Ричарда. После того, что я сегодня сделала, вы боялись, что слугой будете вы, а хозяином – я. Это так?
Он чуть улыбнулся:
Быть может. – Жан-Клод сел на кровать с другой стороны от меня. – Не для того я двести лет старался стать Мастером и хозяином своей территории, чтобы отдать свою свободу кому бы то ни было, даже вам, ma petite. Вы были бы не жестоким хозяином, но весьма требовательным.
