Дэвид Шеппард - НА КАКОМ-ТО ДАЛЁКОМ ПЛЯЖЕ (Жизнь и эпоха Брайана Ино)
Обзор книги Дэвид Шеппард - НА КАКОМ-ТО ДАЛЁКОМ ПЛЯЖЕ (Жизнь и эпоха Брайана Ино)
Работа над книгой Дэвида Шеппарда сейчас кажется мне явным отклонением от моей «магистральной линии». В предыдущих своих работах я строго придерживался того, что было мне наиболее дорого — освещения деятельности уникальных личностей, переворачивавших вверх дном окружающий их мир, делающих всё по своему и только по своему, людей, после которых мир современной музыки уже не мог оставаться таким, каким он был раньше — иначе говоря, «безумных учёных». Образ безумного учёного всегда был мне невероятно дорог, и Фрипп, Заппа и Бифхарт полностью ему соответствуют. В случае Ино мы, конечно, также имеем дело с учёным, но уже не безумным. Ино — светский человек, который хотя и создаёт свои уникальные миры, но делает это истинно по-джентльменски — не нарушая общепринятых «соглашений». В моих глазах это минус. Вместе с тем нельзя не признать, что Ино сделал очень ощутимый вклад в современную музыку, а уж его круг общения вообще не имеет аналогов. Пожалуй, это и есть главная ценность этой книги — то, что на её страницах читатель с кем только не встретится. Тут и Фрипп, и Уайатт, и Дэвид Бёрн, и всякие прочие U2 и Coldplay. Немалым достоинством является и то, что действительно интересный период иновского творчества — т.е. до On Land включительно — описан тут крайне подробно и увлекательно, хорошим истинно английским (с таким хитрым прищуром) языком. Так что об одиннадцати месяцах, потраченных на работу, мне жалеть не приходится.
Как и в прочих своих работах, я выбросил небольшое авторское предисловие, заменив его своим. Кроме того, здесь нет ссылок на источники (они — очень неудобно — не обозначены в тексте, а скопом отнесены в конец книги; меня ужаснула мысль о том, чтобы полностью их тупо перебить с бумаги). Но я уверен, что читателю этой книги (если я верно его себе представляю) до таких мелочей нет особого дела.
Прошу читателей распространять мой перевод как можно более широко — и таким образом воздвигнуть нерукотворный памятник бесплатному труду. Надеюсь, что никому не придёт в голову брать за это деньги — помните, что своим «альтруизмом» мы приближаем светлое будущее, в котором искусство будет free for all. (Автор падает на пол от смеха.) Надеюсь, что Дэвид Шеппард нас простит.
Не стесняйтесь писать мне — а уж если у вас вдруг есть возможность подбросить мне какой-нибудь качественный материал, то вам самим должно быть стыдно, если вы мне его до сих пор не прислали.
Наконец, большое спасибо моим друзьям Григорию Чикнаверову и Дмитрию Сенчакову за их неоценимую помощь и постоянную веру в меня, а также читателям cachanoff.livejournal.com за моральную поддержку.
ПК
16 января 2011.
David Sheppard
НА КАКОМ-ТО ДАЛЁКОМ ПЛЯЖЕ
(Жизнь и эпоха Брайана Ино)
Без пинка под зад он бы никогда не начал петь — он был слишком робок.
Фрэнк Заппа, International Times, март 1977.1. События в плотном тумане
Для некоторых из них лучше иметь много идей и ошибаться, чем всегда быть правыми и не иметь идей вообще.
(Эдуард де Боно)Рок-звёзды — есть ли на свете что-нибудь, чего они не знают?
(Гомер Симпсон)Вы не смогли бы его выдумать. Но даже если бы смогли, вам бы никто до конца не поверил. За сорок лет творческих усилий многообразный Брайан Ино побывал в стольких обличьях, что иногда бывает трудно примирить между собой несовместимые увлечения и достижения этого неповторимого человека, которому уже седьмой десяток; ещё труднее в наши дни в нескольких словах сказать, что же именно он делает. В самом деле, сам Ино уже давно оставил подобные попытки. Утомлённый необходимостью каждый раз выпаливать, пожалуй, самое безнадёжно запутанное описание работы, какое только есть в этом мире («продюсер звукозаписей — тире — музыкант-экспериментатор — тире — визуальный художник — тире — эпистемолог — тире — беллетрист — тире — мозговой центр из одного человека — тире — парфюмер» и т. д….), он стал говорить интересующимся незнакомцам, что он на самом деле «счетовод»; от такого допущения лёд на вечеринках гарантированно становился толще.
Результатом препарирования жизни Ино так или иначе становится мозаичный портрет — пикселлированный образ, поблёскивающий очевидными парадоксами. Оцените этих противоречивых Брайанов: объект вожделения рока 70-х, питающий пристрастие к таблицам логарифмов; технофил, так и не научившийся водить машину; бонвиван, который любит начинать работать ещё до рассвета; «немузыкант» с возвышенным даром мелодиста; привязанный к жене семейный человек и откровенный ловелас; нутряной сенсуалист и мозговой концептуалист (чуть не забыл — мастер авангарда, сделавший и(2) — поворот, чтобы обновить образ самой анти-артовой рок-группы в мире). Если бы вы были методичным актёром, получившим задание «вжиться» в образ Брайана Ино, с чего бы вы начали? Даже его полное имя — Брайан Питер Джордж Сен-Жан ле Батист де ля Салле Ино — звучит как запущенный случай синдрома расщепления личности (если не кульминационный пункт некой эзотерически-экуменической хохмы). Это высокопарное наименование оказывается лёгкой вычурной претензией (остаток от вообще-то забытого и отброшенного католического образования), а сохранение его за собой — доказательством того, что Брайан и в повседневной жизни придерживается экзотики. Наверное, эта характеристика как раз и связывает его многочисленные и повидимому несообразные склонности.
Именно как живое олицетворение «экзотики» Брайан впервые появился в сознании широкой публики в 1972-м — призрак-гермафродит, поразительный даже в окружении блестящих манекенов (т.е. группы Roxy Music). С самого начала ослепительный в своих диковинных туалетах и обрамлённый футуристическим арсеналом синтезаторов и стрекочущих магнитофонов, Ино выглядел фигурой, не ограниченной никакими музыкальными прецедентами. С тех пор он продолжал выводить некую запутанную карьерную траекторию, контуры которой (если они вообще есть) известны ему одному. В царстве музыки он остаётся единственным в своём роде, и хотя прилагательное «инообразный» часто применяется в описании каких-то аспектов творчества других артистов, ни одно последующее поколение не произвело на свет «нового Ино», в то время как, скажем, «новых Диланов» циклические приливы музыкальной моды выбрасывают на поверхность регулярно.
Несмотря на то, что Ино, может быть, представляет собой некий счастливый анахронизм, его музыкальное влияние по-прежнему проникает повсюду — его можно почувствовать всякий раз, когда наши уши слышат амбиентный фон, «грабительский» вокальный сэмпл или некий гибрид «мировой музыки»; всякий раз, когда рок обходится без блюзовых ценностей и начинает держаться более смелых принципов искусства. Вдобавок к его украсившей заголовки прессы работе с Дэвидом Боуи, Talking Heads, U2, Devo, James, Полом Саймоном, Coldplay и пр., следы артистического генома Ино продолжают наполнять популярную музыку — их можно распознать где угодно: в абстрактном мета-роке Radiohead, поп-танцевальном аудиопиратстве Моби, глэмовом высокомерии Franz Ferdinand и обработанных микропроцессорами глитч-скейпах Autechre. Более того, всеобъемлющие идеи Ино, касающиеся производства, функционирования и распространения музыки, разошлись по свету столь широко, что стали частью звукового «словарного запаса» нашего века.
Ино, как Зелиг, присутствовал в нашем музыкальном ландшафте на протяжении более трёх десятилетий, и его влияние публично признавалось ошеломляющим спектром артистов — от Принца до Public Enemy, от Cabaret Voltaire до Афекс Твина. Зачинщик амбиентной и самовоспроизводящейся музыки, Ино также был на месте (или поблизости), когда впервые расправил крылья глэм-рок, когда нас впервые начал «грузить» прог, когда впервые разбушевался панк; впервые зазудел пост-панк, впервые затопотало диско и появился первый гибрид «мировой музыки». Однако он всегда огибал эпицентры перемен и редко в них приземлялся — наблюдатель всегда знает об игре больше игрока. Слишком благоразумный, чтобы быть втянутым в пышные излишества прога и слишком большой ценитель поп-музыки, чтобы овладеть дубинкой «год-ноль» панка, он тем не менее был объектом похвал со стороны поклонников обоих жанров — хотя наибольшее удовольствие ему всегда доставляло пробивать новые маршруты в творческом ландшафте, и, по собственному признанию, он гораздо лучший исследователь — или, если более точно, топограф — чем «поселенец».
Тем не менее его нюх на «дух времени» очевиден; его пребывание в Лондоне, Нью-Йорке, Берлине и Санкт-Петербурге всегда предшествовало моментам взрыва артистической энергии в этих городах (или, по крайней мере, совпадало с ними). Более того — и для биографа это наиболее важно — следить за творческой карьерой Ино значит идти по сорокалетней параболе культурной эволюции Запада. Вдохновлённый послевоенным авангардизмом, получивший право на вольности от либеральных 60-х, захваченный революционными 70-ми, освящённый технократическими перекрёстно-опылёнными 80-ми и 90-ми, принуждённый к разнообразию побочных ветвей двусмысленными нулевыми — вы уже давно можете ставить свой социально-культурный будильник по Брайану Ино.
