Фиона Макинтош - Без лица
— Что еще? — воскликнул Джек.
Малик загнанно посмотрел на него.
— Я вспомнил! Несколько лет назад он работал в больнице.
Джек смотрел на него расширенными от ужаса глазами.
— Случайно, не в Лондонском Королевском госпитале? Пожалуйста, скажи мне, что это не Уайтчепел!
Малик с трудом проглотил комок в горле.
— Он живет на Брик-лейн, сэр.
— Вашу мать! — Джек ударил кулаком по воздуху. — Вашу мать!
— Ястреб, полегче! — Бенсон опустил руку ему на плечо. — Пока у тебя нет никаких доказательств. Малик правильно сказал: это может оказаться простым совпадением.
— Я задницей чую, что это не совпадение! — рявкнул Джек.
— Я согласен с инспектором, — сказал Кам. — Анджела не доверяла ему. Говорила, он занервничал, когда узнал, что она говорит на гуджарати, а Малик — на урду.
— Мал, — Джек глубоко вздохнул, — ты знаешь его мобильный?
— Да, сэр.
— Проверь, кому он звонил сегодня вечером. Дергай за любые ниточки. Если не получится, я позвоню комиссару. Я хочу знать, кому он звонил!
— Будет сделано.
— Кам, поезжай в больницу, опроси всех, кого сможешь. Я хочу знать, видел ли кто-нибудь Сарджу с Лили By. Свяжись с «Императрицей», пусть они по электронной почте отправят в госпиталь его фотографию. В больнице он мог представляться под другим именем. В любом случае нужно, чтобы его опознали. Я хочу знать, мог ли он быть рядом с Лили в день ее смерти. Как только информация будет у нас, мы допросим его.
— Есть, сэр!
Кам и Малик мгновенно словно испарились.
Зазвонил телефон Сары, и она отошла в сторонку.
— Возможно, мне понадобится твоя помощь, — обратился Джек к Джеффу.
— Приятель, можешь не переживать.
Джек покачал головой.
— Он напросился с нами на реку, следил за нами, узнал о том, что мы вышли на Каца. Если это он навел преступников на Лили, я сам сломаю ублюдку шею!
— Сэр? — Сара выглядела озадаченной.
— Какие новости?
— Несколько полицейских машин сейчас у дома профессора Чана. Он позвонил нам, хочет поговорить с вами.
Она протянула Джеку свой мобильный.
Джек взял телефон. Его разозлило, что профессор так быстро обнаружил слежку.
— Хоксворт.
— Инспектор, это Джеймс Чан. У меня под окнами дежурят несколько полицейских…
— Знаю. Я послал их.
— Я догадался. Они приехали арестовать меня?
— Они ждут моих указаний, профессор.
— Я могу предложить им войти?
— Как вам будет угодно.
— Могу я спросить, что конкретно они хотят узнать?
— Вы помните мою коллегу, инспектора Картер, мы вместе приезжали к вам в больницу?
— Кейт, правильно?
— Да.
— Что произошло?
— Этим вечером в дом инспектора Картер проник злоумышленник и похитил ее.
— Ужасно. Но как это связано со мной?
Джек был ошеломлен тем, как спокойно и отстраненно говорил этот человек!
— Она была сегодня в вашей клинике в Хартфорде. Возможно, она задавала слишком много вопросов?
Чан замолчал. Пауза затянулась. Джек нарушил молчание.
— Вы видели ее?
— Инспектор Хоксворт, я не только не видел Кейт Картер, но даже не был в «Элизиуме». Весь день я провел в Лондонском госпитале. Затем посетил семью By, приехал к ним в пять пятнадцать, домой вернулся в шесть сорок. — Джек открыл было рот, чтобы его прервать, но Чан продолжил: — Опережая ваш вопрос: да, ассистенты могут подтвердить мои слова. Я все время был в операционной. У нас был тяжелый пациент из Чехии — ребенок с обезображенным лицом. Я не выходил из больницы. А потом сразу отправился на Хедли-роуд. Провел больше часа с родителями Лили. Можете проверить. Дома у меня состоялся неприятный разговор с соседом. Он перегородил мне въезд в гараж.
— Во сколько это произошло?
— В шесть сорок один. Он еще пожаловался на надоедливого пса, которого держит в саду другой наш сосед. Собака непрестанно лает, когда хозяин на работе. Тогда мы оба посмотрели на часы.
— А потом?
— Потом я зашел в дом, проверил автоответчик, позвонил в Гонконг матери, а позже разогрел остатки вчерашнего ужина. Какие еще вам нужны детали, инспектор? Я с удовольствием дам номер матери, если вы захотите поговорить с ней. Кантонский, думаю, не проблема для вас.
Голос профессора по-прежнему был спокойным и ровным, но Чан явно злился, и в его словах промелькнула нотка сарказма.
— В этом нет необходимости, профессор.
— Скажите, почему вы подозреваете меня? Ваши слова — сплошь обвинения. Почему вы не спросите, могу ли я помочь расследованию? Вы, вероятно, забыли, что моя невеста стала жертвой убийцы. Иногда вы ведете себя так, словно Лили была вашей возлюбленной.
Джек почувствовал, как в горле встал комок, а во рту появился кислый привкус.
— Профессор Чан, не имеет значения, ваша это невеста или нет. Моя роль заключается в том, чтобы найти убийцу мисс By. Я разговариваю с вами как следователь.
— Следователю позволено быть отстраненным. Вы можете спокойно вернуться домой и отвлечься от этого кошмара. А я вынужден жить с мыслью, что женщина, которую я любил, лежит в морге, у нее нет лица, а мы не знаем, кто ее убийца. Хотя нет, вы придерживаетесь весьма оскорбительной мысли, что убийца — я.
— Это обычная полицейская практика. В Лондоне больше восьмидесяти процентов убийств совершаются родственниками или близкими знакомыми жертв.
— Не в этот раз, инспектор Хоксворт. Я не убивал Лили. Несмотря на мою профессию, я не имею никакого отношения к тому, что случилось с ее лицом. Вам не приходило в голову, что кто-то пытается подставить меня?
— Зачем кому-то подставлять вас?
Чан вздохнул.
— Из-за статуса, богатства, власти. Сами выбирайте причину. И это только то, что лежит на поверхности. Любой человек в моем положении наживает врагов, о существовании которых даже не подозревает. У всех есть враги. Даже у вас. Кто-то мог возненавидеть меня только потому, что я подрезал его на дороге, или потому, что моя машина похожа на машину, сбившую его жену. Вы лучше меня знаете, на какие извращенные умозаключения способен человеческий разум. Я не помню, чтобы кому-то сильно досадил в последнее время, но, думаю, кто-то рад, что я появился в цепи ваших рассуждений.
В его словах есть смысл, Джек вынужден был с этим согласиться. К тому же у него стопроцентное алиби. Однако нельзя было просто взять и отбросить подозрения. Профессор мог оказаться искусным лжецом.
Чан продолжал:
— Вероятно, никто не подставлял меня, и все это — совпадение. В любом случае вы должны сотрудничать со мной, а не угрожать арестом.
— Вы знаете человека по имени Сарджу?
— Нет. Где я мог о нем слышать?
— В больнице.
— В какой связи?
— Кажется, это переводчик.
Чан задумался.
— В больнице множество переводчиков. Наше отделение время от времени пользовалось их услугами, но их всегда направляла к нам администрация.
— Они могут присутствовать на консультациях?
— Да, разумеется. Бывает, пациенты не знают в достаточной мере ни английский, ни кантонский, в этом случае я обязательно поясняю все детали через переводчика. Нужно быть полностью уверенным, что пациент все правильно понял.
— Значит, даже если вы забыли имя, то могли бы узнать его в лицо.
— Я не забываю имен, инспектор Хоксворт. Я уверен, что никогда не встречал переводчика по имени Сарджу.
«Вот заносчивый ублюдок!» — подумал Джек.
— Он мог представиться другим именем.
— Полагаю, этот человек причастен к смерти Лили?
— У нас есть основания полагать, что да, — неохотно признался Джек.
— Вы думаете, они были знакомы? Встречались в больнице?
— Профессор, это вывод, который напрашивается сам собой.
— Понятно. У Лили было много знакомых среди медицинского персонала и пациентов. Она приезжала в госпиталь почти каждый день, но я редко ее видел. Разве это не странно? — Его голос дрогнул, и Джек с удовольствием отметил это. — Женщину, которая должна была стать моей женой, чаще видели медсестры, чем я. Мне никогда не приходило в голову спросить, с кем она встречается, с кем дружит. Наверняка у нее были друзья в больнице, которым она доверяла.
«Нужно было просто спросить сестру», — подумал Джек.
— Профессор Чан, эти мысли непродуктивны, они только заставляют вас еще больше страдать.
— Больше? Вы действительно считаете, что я могу чувствовать себя еще хуже? Разве не вы, инспектор Хоксворт, сообщили мне о том, что моя невеста встречалась с другим мужчиной и была беременна от него? Вначале я решил, что эти обстоятельства способны заглушить боль моей потери. Но я ошибся.
— Простите. Я имел в виду…
— Я знаю, что вы имели в виду, инспектор Хоксворт. Одно дело — не выражать эмоции, другое — не испытывать их.
— Еще раз простите.
