Марина Крамер - Черная вдова. Ученица Аль Капоне
Егор, смеясь, понес ее в машину, забрав цветы у Розана. Присмотревшись, Коваль увидела на лобовом стекле серегиного «Чероки» пулевое отверстие.
– Что это? – испуганно спросила она, глядя на дыру и разбегающиеся от нее в разные стороны трещины.
– Бандитская пуля, дорогая, тебе ли не знать! – засмеялся Егор. – Ведь это ты, сидя в СИЗО, наняла киллера-лоха, и он продырявил Розану тачку. Я ведь на ней ездил всю последнюю неделю, «ауди»-то моя накрылась.
– Это что – очередная шутка? Не смешно! – сказала Марина, переводя взгляд с мужа на Розана.
– Какой тут смех! – расстроено проговорил Серега, тоже разглядывая разбитое стекло. – Теперь жди, пока из Японии лобовуху привезут…
Но Егор прервал его горестные излияния:
– Давай завтра об этом, хорошо? Сегодня я хочу подарить жене праздник, не мешайте мне.
– Один вопрос, только один, ну, пожалуйста! – взмолилась Марина. – Малюсенький вопросик!
– Хорошо, но только один, – разрешил Егор.
– Все кончилось?
– Да, родная, все кончилось, – и он поцеловал ее.
В дом в «Парадизе» Малыш занес Марину на руках. А в спальне она с удивлением заметила, что все ее вещи аккуратно развешаны и разложены на прежних местах в гардеробной. Поймав вопросительный взгляд, Егор успокоил:
– Я все сделал сам, никто не касался твоих драгоценных тряпочек. И бельецо я все пересмотрел, – прошептал он ей в ухо. – Отличный вкус, дорогая!
– Ах ты, бесстыжая морда! Ты опять рылся в моих лифчиках и стрингах? – притворно возмутилась Коваль, запустив пальцы в его волосы.
– О, детка, я жуткий извращенец, ты разве не знала? – забираясь руками под ее свитер, пробормотал Егор.
– Не надо, Малыш, от меня несет тюрьмой, – попросила Марина. – Это невыносимо!
– Идем! – сдирая с нее тряпки, приказал муж. – Я хочу сам…
Он понес ее в душ, крикнув горничной, чтобы выбросила все вещи, включая норку и сапоги.
– Обалдел? Это моя любимая шуба! – возмутилась Коваль.
– Я купил тебе другую, чисто белую, из настоящих альбиносов.
Марина ахнула – норка-альбинос стоила диких денег, она страшно редкая и красивая просто нереально. У Малыша всегда был вкус к дорогим вещам, причем к таким, чтобы были в единственном, если возможно, экземпляре.
– Егор, это беспредел…
– Молчи! Я так захотел. А хочешь, я подарю тебе весь мир?
– Мне не нужен весь мир, мне нужен только ты.
– Я твой. Делай, что хочешь.
Смыв под душем тюремную грязь, Марина завалилась в джакузи, где немедленно оказался и Егор, устроившийся у нее за спиной. Они самозабвенно целовались, лаская друг друга под водой, и это было именно то, о чем Коваль мечтала в тесной одиночке СИЗО все четырнадцать дней.
Секс в пузырящейся воде – это нечто…
– А теперь – спать! – категорически заявил Егор, укладывая жену в постель.
– А ты? – удивилась она, видя, как он надевает майку и джинсы.
– А я пойду, поработаю. Тебе нужно отдохнуть, а если я лягу с тобой, то ты прекрасно знаешь сама, во что превратится этот отдых, – улыбнулся он. – Давай-ка, будь хорошей девочкой!
– О, это не ко мне! Я никогда не была хорошей девочкой.
Но Егор не повелся на разговоры и ушел, закрыв дверь.
Часа через четыре он заглянул к Марине и спросил:
– Ты еще спишь?
– Уже нет, – потягиваясь, ответила она. – Заходи.
Он принес чашку кофе. Садясь рядом, улыбнулся:
– Держи, твой любимый, с корицей.
Марина облизнулась, отпивая горячий ароматный напиток:
– Ты меня разбалуешь, потом жаловаться начнешь!
– Я редко позволяю тебе побаловаться чем-то, так что не боюсь приучить. Ты совсем ничего не просишь у меня, и никогда не просила. Тебя сложно удивить чем-то, ты не любишь золото, не носишь всех этих женских побрякушек… Ты странная и неправильная женщина, дорогая, знаешь?
– Да, – засмеялась она в ответ. – Но я в этом не виновата. Поверь, это не поза, не рисовка, я действительно не люблю всех этих вещей. Зато что уж мне реально нравится, и без чего я не мыслю себя, так это красивое белье, джипы и секс. Совершенно непритязательные вещи, правда, дорогой?
– Должно же быть хоть что-то! Кстати, хотел спросить – где ты добыла этот танк, на котором ездишь? Это же что-то ужасное! Я таких огромных и навороченных «хаммеров» до сих пор просто не видел.
– Ой, ты прямо как Розан! Ему тоже не нравится, хотя он меня на этот «хаммер» и навел. У Мамеда купила.
– Фантазия у тебя, прямо скажем, та еще… – протянул муж. – Вставай, тебя ждут девчонки из салона, уже час сидят.
– Так чего молчал? – Коваль поднялась и пошла сначала в душ, а потом в гостиную, где ее ждали. За пару часов она обрела прежний внешний вид и душевное равновесие.
– Егор, что мне надеть? – крикнула Марина из гардеробной, отчаявшись определиться с выбором сама.
– С каких пор? – удивился муж. – Не помню, чтобы раньше тебя интересовало мое мнение!
– А сегодня вдруг заинтересовало. Так в чем ты хочешь меня видеть?
– Лично я хочу видеть тебя без ничего. Но тогда у Макса прибавится работы, а у меня – конкурентов, так что…
Он долго и придирчиво рассматривал вещи, перебирал, отбрасывал и, наконец, выбрал короткую черную юбку и яркую голубую майку из прозрачного кружева.
– И ты хочешь сказать, что это намного лучше, чем я бы вышла просто голой? – ехидно спросила Коваль, надевая голубое белье.
– Считай, что это моя придурь, я хочу тебя сегодня именно такой, – спокойно ответил Егор.
Единственным минусом этого наряда было то, что маринины глаза сделались еще более синими и зловещими, поблескивая, как у кошки в темноте. Справиться с этим она никак не могла, разве что очки темные надеть. Коваль вдруг вспомнила, как полковник Гордеенко назвал ее коброй, и усмехнулась. Натянув высокие замшевые сапоги без каблуков, она спустилась вниз, и Егор протянул ей белую длинную шубу:
– Забыл предупредить – нужно заехать в одно место, а потом уж рванем к твоим пацанам.
– Не боишься, что тебя застукают в компании людей с уголовным прошлым и настоящим, а, Малышев? – улыбнулась Марина, погладив его по щеке.
– Вот еще! У меня даже жена отсидела уже, так что мне не страшно! – засмеялся он, перехватив ее руку и поднеся ее к губам. – Едем, неприлично опаздывать…
Их ждали у офиса Егора – толпа журналистов прыгала нетерпеливо, разглядывая подъехавшие к крыльцу машины и нацелив на них свои фото– и видеокамеры. Егор сжал руку жены и сказал:
– Не бойся ничего, подними голову и иди так, словно ты английская королева. Хотя… ну ее на хрен, эту королеву! Ты – Марина Коваль, моя жена, я горжусь тобой, девочка моя.
Он помог ей выйти из машины, охрана расчистила путь до двери офиса. В толпе шептались изумленные журналисты:
– Это что, Коваль?! Неужели выпустили?
– Да с ее деньгами-то…
– А говорили, что она ему давно никто и звать ее никак…
– Интересно, она-то здесь зачем?
Ну, и далее в том же духе. Марина, если честно, и сама плохо понимала, что делает здесь, что затеял ее непредсказуемый супруг, что все это значит…
Когда вся журналистская братва расселась в зале заседаний, настроив аппаратуру, Егор встал и громко произнес:
– Я собрал вас здесь, чтобы внести ясность по ряду вопросов, возникших в ходе моей предвыборной кампании. Мне надоели сплетни и домыслы, которые вы выдавали за сенсации, господа журналисты. Вот эта красивая женщина, сидящая рядом со мной – моя любимая жена, единственная, какая была и будет у меня. – С этими словами он открыл свой паспорт и продемонстрировал штамп о регистрации брака. – Ее зовут Марина Коваль-Малышева. Думаю, это имя вам всем хорошо знакомо. Вся информация о покушениях на меня, полученная вами в моей пресс-службе, – не что иное, как фальсификация и ложь. Моя жена не имеет никакого отношения к этим вопросам, наоборот, моя охрана состоит из людей ее охранного агентства. Человек, дававший информацию в СМИ, сейчас арестован и находится в СИЗО. С сегодняшнего дня любое слово, порочащее мою жену, которое появится в газетах или на телевидении, будет являться основанием для судебных исков, господа – я намерен судиться с каждым из вас лично. У меня все, спасибо за то, что вы нашли возможным для себя встретиться со мной.
Ошалевшие журналисты защелкали фотоаппаратами, стали выкрикивать какие-то вопросы. Но Егор, взяв Марину за руку и кивнув охране, уже направился к выходу. В машине она расхохоталась:
– Вот это да! Зачем ты устроил этот цирк, Малышев? Твои рейтинги с треском обвалятся!
– Да и хрен с ними! – весело заявил он. – Главное, чтобы кое-что другое не падало!
– Маньяк!
– О, еще какой, детка, еще какой!
«Стеклянный шар» был полон – братва погулять любила. При виде Коваль поднялся свист, крик и топот. Она рассмеялась, подняв вверх руки и успокаивая свою орду:
– Отдыхаем, мальчики! Ресторан ваш на всю ночь!
Швейцар, бедолага, устал отказывать желающим попасть в «Шар» посетителям. Но когда они узнавали, что там гуляет бригада Коваль, прыти убавлялось как-то, и они спешили подыскать местечко поспокойнее.
