Александр Мазин - Паника
Веерховен услышал, как сопит за спиной МТанна. Если бы он мог полагаться на оператора так, как этот американец — на своего африканца! Впусти их внутрь — и окажешься один против двоих. Один на один Рихард попробовал бы потягаться: лейтенант неплохо обучен рукопашной. Но с двумя! Попросить их оставить оружие?
Глупо.
Рихард решился.
— Домик у бунгало, — сказал он. — Помнишь комнатушку в конце коридора?
— Умно, — только и сказал американец и, закинув за спину автомат, подмигнул телекамере. Конечно, он знал, что за ним наблюдают.
— Значит,вот как это выглядит! — Джибс с уважением оглядел длинный ряд мониторов. — Отсюда вы нас обнаружили, да?
— Контролируются все подходы к острову! — сказал Рихард. — Вашу лодку мы засекли, как только она оказалась в береговой зоне.
— Тогда почему дали нам высадиться?
— Почему не уничтожили? Нерационально. Мертвые молчат. А наш полковник любил поговорить. Но вы-то узнали о заезде? Чем мы себя выдали?
— Инстинкт, — неопределенно ответил Джибс. — А вот зачем вы взорвали яхту?
— Ошибка системы.
— Вот как? А кстати, чем была вызвана такая срочная… эвакуация?
Это был пробный шар.
— Вам лучше знать. В конце концов, это вы запросто бродите по острову, пока я отсиживаюсь здесь!
— Может быть, может быть, — пробормотал американец.
— Может быть, вы поделитесь с мной информацией? — Долгая история, — сказал Джибс, разглядывая картинки на экранах.
— Время у меня есть!
Веерховен повернулся в кресле так, чтобы оказаться лицом прямо против Джибса. Тот только улыбнулся.
— Хорошо, тогда начну я! — сказал Рихард. — МТанна! — распорядился он. — Приглядывай за воротами!
Джибс поднял ладонь, желтую от травяного сока.
— Начну я! — сказал он. — Но не ждите объяснений. У меня их нет. Я не силен в мистике!
— Сэр! — с жаром произнес Веерховен. — Говорите — и я поверю во все, что угодно! Я видел этого, желтого. И еще кое-кого)
— Спальня там, наверху, ваша? — спросил американец.
— Моя! — глаза Веерховена встретились с серо-голубыми глазами Дина. — Мне удалось… уйти!
— Повезло! — Джибс качнул головой. — Или — не повезло. С какой стороны посмотреть! — Он бросил взгляд на Тарарафе.
Масаи, прислонясь к стене, поигрывал вынутым из чехла ножом. К технике, заполнявшей КЦ, он интереса не проявлял. К разговору — тоже.
— О'кей! — сказал Джибс.
И выдал ту часть истории, какой счел нужным поделиться.
— И вот мы здесь! — закончил он. — Как давно вы на острове?
— Мы? — Веерховену потребовалось время, чтобы понять, что его спрашивают. История произвела на него впечатление.
— Да. Сколько времени прошло с тех пор, как вы высадились на Козьем Танце?
— Достаточно, чтобы удивляться, почему эти существа не проявили себя раньше! Я верно понял вопрос?
— Абсолютно. Думаю, если бы ваш полковник сам сунулся в пещеры, проблемы возникли бы не вчера, а гораздо раньше!
— Мы собирались заняться ими буквально на днях, — сказал Веерховен. — Капитан Штабб должен был… А, черт!
— Что?
— Штабб! Капитан Штабб должен был заняться пещерами. Он — первая жертва, как я понимаю! Выходит, за нами следили?
— Возможно, вас опекают серьезней, чем я полагал! — отозвался Джибс. — Вы удивлены? Неужели? — Он усмехнулся.
— Нет, — сказал Веерховен. — Я не удивлен, скорее обескуражен! Два вопроса, сэр!
— Я слушаю.
— Для чего вы сами явились на этот чертов остров? Можете не отвечать, если не хотите, это — любопытство.
— Почему же? Я отвечу. Мы пришли за девушкой. Девушкой, которую похитил ваш босс. Кроме того, этот остров — собственность сына моего друга, от которого давно нет известий.
— Девушку я видел, — сказал Веерховен. — Ее увел желтокожий.
— Да, — сказал Джибс. — Полагаю, с ней пока все в порядке.
— А что до сына вашего друга, то, насколько мне известно, на острове никого не было. Правда, я прибыл позднее, чем другие. И второй вопрос: для чего вы меня искали?
— Мы хотим бежать! — прямо ответил Джибс. — Теперь у нас есть оружие…
— Рангно! — сказал Тарарафе.
Масаи не понимал разговора, улавливая лишь отдельные слова. Но слово «оружие» и красноречивый жест американца были очевидны.
— Да, — согласился Джибс, мельком взглянув на масаи. — Мой друг прав: гранаты и автоматы против нашего противника малоэффективны.
— Бежать— неплохая идея! — произнес Веерховен. — Катер по-прежнему стоит у причала. Баки заправлены, запас пищи и воды — на борту.
— Слишком шумно! — покачал головой Джибс. — Если он услышит…
— Есть альтернатива?
— Наша лодка!
Веерховен поморщился.
— Мы приплыли сюда без происшествий! — напомнил Джибс.
— Вас было трое, а нас — четверо!
— Шестеро! — поправил американец. — Еще наш друг. И девушка, разумеется!
— Мы утонем! — убежденно сказал Веерховен. — Все-таки я предпочел бы катер! — Но последнюю фразу Рихард произнес не слишком твердо. Было в Джибсе что-то, сразу поставившее лейтенанта рангом ниже. — И, — проговорил он, — почему вы так уверены, что наш разговор останется тайной? Или наше отплытие на лодке? Если здешний господин ухитрился пронюхать, что Штабб собирается обследовать пещеры…
— Может, и так, — согласился Джибс. — Но все, что увеличит наши шансы, должно быть использовано. Тара! — обратился он к другу на суахили. — Что ты думаешь о нашем положении?
И передал суть разговора.
— Лодка! — решительно высказался масаи. — Лодка и мы четверо. Немедленно! Стрелять не будут? — Он указал на ряд дисплеев.
— Нет. Но учти: я не брошу Рохана.
— Тогда мы умрем! — с абсолютной уверенностью заявил Тарарафе. — Я умру с тобой!
Предложение Джибса плыть без него осталось при нем.
— Мой друг спросил, не потопят ли нас ваши ракеты, — сказал Джибс по-английски. — Я ответил — нет. Верно?
— Конечно, я заблокирую систему. Прямо сейчас. И могу сделать так, что после нашего отплытия половина острова взлетит на воздух!
— Мы это обсудим! — Джибс задумался, потом спросил: — С помощью этого, — он указал на экраны, — мы можем отыскать моего друга?
— Сомнительно. Разве что он — на побережье. Попробуем!
И запустил программу последовательного сканирования.
— Стоп! — воскликнул Джибс на девятнадцатой позиции. — Вот они!
Крохотные коричневые тела отчетливо выделялись на белом песке маленького залива.
— Точно они? — спросил Веерховен. — Дать увеличение?
— Не надо! — Джибс издал короткий смешок. — Это не совсем прилично! Спасибо, я узнал это место.
Сейчас я схожу за ними! Тарарафе! — сказал он на суахили. — Я иду за нашими друзьями, а ты возьми этих — и к лодке!
— За Роханом— я! — возразил масаи. — Я быстрый! Ты иди к лодке.
Это было разумное предложение, и Дин не стал спорить.
— Он заберет ребят! — сообщил американец Веерховену. — А мы втроем уходим! Тара — сейчас. Мы — как только вы приготовите все к взрыву.
— Значит — взрывать?
— Да, — коротко ответил Джибс. — Сколько это займет времени? Полчаса довольно?
— Хватит пяти минут! — ответил Веерховен, с трудом проглотив «сэр».
— Джибс! — заметив его замешательство, сказал нечаянный гость, протягивая руку. — Дин Джибс! А моего друга зовут Тарарафе! — И бросил вопросительный взгляд на подчиненного Веерховена.
— МТанна, господин! Меня зовут — МТанна! Я из Кейптауна! Мой отец — помощник шкипера на…
И осекся, заметив недовольный взгляд своего лейтенанта.
— Ты все слышал, МТанна? Ты согласен?
— Да, сэр! Да! — Южноафриканец широко улыбнулся.
Веерховен посмотрел на таймер: с того момента, как Джибс и его Друг спустились в КЦ, прошло двадцать восемь минут.
— Открой ему люк! — попросил Джибс. — Мы… И осекся, заметив, что глаза МТанны стали круглыми как у лори.
Быстро обернувшись, американец увидел, что бетон дальней стены КЦ вспучивается, словно распираемый изнутри.
Веерховен увидел происходящее чуть позже американца. Бросив взгляд вправо — обнаружил, что Тарарафе, уже поднявшийся на несколько ступенек, одной рукой вцепился в опорный столб, а второй направил «ФН» на трясущийся и оползающий, как сырое тесто, бетон. Автомат прыгал у него в руке, а черное лицо с расширенными зрачками и оскаленным ртом напоминало ожившую маску из лакированного черного дерева.
Стена затряслась студнем, посередине вздулся пузырь, и лопнул с оглушительным звуком. У Веерховена заложило уши. Боковым зрением Рихард видел присевшего масаи. «Как бы он нас не перестрелял!» — мелькнула мысль.
Края образовавшегося отверстия расширялись судорожными рывками. Как будто невидимая рука обминала превратившийся в тесто бетон.
Веерховен медленно выдвинул ящик стола, просунул руку в щель…
Джибс ощутил болезненный укол в груди, но привычным уже усилием изгнал и боль, и эмоции. Он должен мыслить хладнокровно. Бежать бессмысленно. Стрелять?
