Микаэль Крефельд - За гранью
– Маша еще в больнице под наблюдением врачей. Ее тщательно обследуют. Держится она бодро. Сестры в Амагерской клинике[46] хорошо за ней ухаживают.
– Вряд ли она когда-нибудь полностью оправится от пережитого, – покачал головой Йонсон.
– Если бы мне пришлось столкнуться с таким психопатом, я бы всю жизнь потом жутко боялась, – сказала темноволосая девушка.
– Ты вообще, как видно, от природы пугливая, – холодно отозвалась Виктория, выпустив в потолок струю дыма.
– Рассказывала Маша что-нибудь… обо всем этом? – спросил Йонсон.
Томас отрицательно покачал головой:
– Нет. По-моему, она больше всего хочет поскорее все забыть.
– Ее можно понять. – Йонсон, отложив в сторону газету, взял в руки чашку с кофе. – Во всяком случае, ты, Ворон, молодчина.
Томас пожал плечами:
– Просто мне повезло.
– Тут мало одного везения. Это была хорошая полицейская работа.
– С каких пор ты вдруг стал в ней разбираться? – сказал Томас, смущенно отворачиваясь.
– Такое у меня мнение. Не знаю больше никого, кто бы так упорно шел к цели. Ну ладно, если тебя это раздражает… – Взяв бутылку «Джим Бима» и рюмку, он поставил то и другое перед Томасом.
Томас жестом остановил Йонсона, прежде чем тот успел ему налить:
– Спасибо, но сейчас еще рановато.
Йонсон пожал плечами и убрал бутылку:
– В душе-то, поди, чувствуешь удовлетворение?
– Скорее, ощущение чего-то нереального.
Видно было, что Йонсон не совсем понимает, что имел в виду Томас:
– Ну а теперь что? Когда возвращаешься на работу?
Томас покачал головой:
– Еще не знаю, вернусь ли.
– Они примут тебя с радостью.
– Вопрос, скорее, в том, хочу ли я. У меня некоторые сомнения.
– В чем тут еще сомневаться? Ты же сделал больше, чем вся полиция Швеции, вместе взятая.
Томас тяжело вздохнул. Он сам не знал, как тут объяснить, а потому промолчал.
– Хватит вам мучить Ворона, – сказала Виктория. – Вполне понятно, что человек сомневается. Он же только что из Швеции – страны сомнений, это действует на мозги.
Йонсон вытер салфеткой стойку и сердито взглянул на Викторию:
– С каких пор ты стала знатоком Швеции? Что-то не помню, чтобы ты хоть раз переехала Эресуннский мост!
Глаза Виктории сузились:
– Тебе прекрасно известно, что я из принципа никогда не стану пользоваться этим позорищем. Этот мост – гадость, переброшенная через Эресунн, причем только по одной-единственной причине: для того чтобы заводы «вольво» могли перевозить свои бездарные машинки и продавать их по всей Европе.
Томас поднялся со стула. Болтовня наводила на него скуку.
– Сдается мне, Виктория, что это та самая старая песенка? – сказал Йонсон. – Неужели никак не можешь забыть, как ты однажды залила дизельное топливо в свой старый «вольво-амазон»?
Все дружно засмеялись.
– Не «амазон», а «PV». И сколько раз нужно объяснять, что на колонке не было положенной таблички? – Она пригубила рюмку с вермутом. – Ну а что будешь делать с «мерседесом», Томас, – оставишь его себе?
– Его забрал наш технический отдел, чтобы переправить в Швецию.
– Симпатичный автомобильчик.
– Да, если не знать, что лежало в багажнике, – ответил Томас.
Виктория отставила рюмку:
– Твоя правда.
Томас достал из кармана деньги.
Йонсон отрицательно покачал головой:
– Это за мой счет. Куда ты собрался? На улице льет как из ведра.
– В центральный участок. Меня вызвали на беседу. Руководство требует объяснений, что я делал в Стокгольме.
– По-настоящему они должны бы дать тебе медаль, – сказал Йонсон.
– Хорошо, если отделаюсь выволочкой.
Томас потянул Мёффе за поводок. Пес заворчал и неохотно вылез из своего укромного уголка.
62
Промокший до нитки, Томас вошел в кабинет следственного отдела. Отерев лицо рукой, он огляделся в помещении в поисках какого-нибудь знакомого человека, но увидел сплошь новые лица. Мёффе отряхнулся, подняв вокруг себя фонтан брызг.
– Ворон! – воскликнул Миккель, призывно помахав ему со своего места.
Томас кивнул и прошел к нему мимо других столов.
Миккель встал и встретил его радостными аплодисментами:
– Если бы ты был не такой мокрый, я бы…
– Встретил меня с распростертыми объятиями, спасибо! – сказал Томас и обнял Миккеля. Тот сдался.
– Черт! Какой же ты мокрый! – Миккель высвободился и посмотрел на мокрое пятно, оставшееся на его светлой рубашке. – Ну и наделал же ты шума с тем делом в Швеции. Я-то думал, что ты по-прежнему в отпуске.
Томас смущенно улыбнулся:
– Как видно, не совсем.
– Говорят, что в подвале было полно мертвых шлюх, – сказал подошедший к ним поздороваться Мельбю.
Томас с неохотой пожал ему руку:
– Ну, до таких ужасов вроде бы не доходило.
– Но он же действительно был законченный психопат, верно?
– Я не имею понятия, какими он руководствовался побуждениями.
Миккель сел на край стола:
– И ты вот так взял и пошел в этот подвал? Без подкрепления, без служебного пистолета, вообще без ничего?
– К сожалению, «глок» остался на хранении здесь, в оружейной, – улыбнулся Томас.
Миккель крепко хлопнул его по плечу:
– Черт возьми, Ворон! Да ты у нас прямо как Рэмбо!
– Такое решение было, уж точно, не самое лучшее из всего, что можно было придумать.
– Здорово, что ты вернулся! – воскликнул Миккель. И, обратившись к молодому белокурому полицейскому за соседним столом, добавил: – Можешь собирать вещички, Тим, и переселяться к своей новой пассии Аллану.
Тим удивленно выглянул из-за компьютера:
– Но ведь это же мое место?
– Нет-нет, Тим, ты не понял, это было твое временное место, пока не вернется Ворон. Можешь гордиться тем, что тебе позволили так долго посидеть среди взрослых дядей. Так что давай собирай вещички. – Для убедительности Миккель сопроводил эти слова соответствующим жестом.
Тим послушно встал.
– Сиди спокойно, – сказал Томас. – Я только заглянул в гости.
Миккель удивился:
– Как так?
– Меня вызвал Браск.
– Ну а потом?
Ничего не ответив, Томас нагнулся и привязал поводок Мёффе к ножке стула перед столом Миккеля.
– Ну и жирная же полицейская собака! – бросил Мельбю, неодобрительно покосившись на Мёффе.
– Зато при укусе давление челюстей достигает четырех тонн, так что не стоит его оскорблять, когда его зубы как раз на высоте твоей ширинки.
Мельбю на всякий случай откатился на своем стуле с колесиками на безопасное расстояние.
Войдя в небольшой угловой кабинет Клауса Браска, Томас застал его хозяина стоящим у окна с видом на площадь Хальмторв, над которой уныло сеял нескончаемый дождь.
– Куда ни посмотри, всюду нарушается закон. Прямо у нас перед носом. – Браск устало покачал головой. – Словно находишься в осажденном форту, а за стенами дикие индейцы.
Закрыв занавески, он обернулся к Томасу:
– Но тебя ведь это не касается, ты по-прежнему в отпуске?
Не отвечая, Томас придвинул себе стул и сел у стола.
– Садись, пожалуйста, – кислым тоном предложил Браск и сам, обойдя вокруг стола, грузно плюхнулся в кресло. – Швеция рвет и мечет.
– Вся страна или тамошняя полиция?
Глаза Браска сузились.
– Перестань ерничать. Я сегодня не настроен шутить. Отнюдь не настроен.
– Сожалею, – развел руками Томас.
– У меня тут обрывают телефон все инспекторы, один за другим. А я толком не могу понять, о чем речь.
– Им бы надо радоваться, что одним делом стало меньше.
– Наоборот, им совсем не до смеха, когда убит один из своих.
Томас нахмурился:
– Вряд ли Эрика Линдгрена можно считать одним из своих. Он был серийный убийца. Я полагал, что они постараются поскорей от него отмежеваться.
– Не так скоро, как от тебя – скрывшегося с места происшествия вместе с главной свидетельницей на машине преступника.
Томас в недоумении покачал головой:
– Я сделал все, чтобы оповестить шведские власти. Я много раз пытался дозвониться до непосредственного начальника Линдгрена, но не мог с ним связаться, он был недосягаем, так как был занят… на праздничном мероприятии в Полицейском союзе. – Чтобы не ставить Карла в еще более неудобное положение, Томас умолчал о том, что его, пьяного, подвозил домой Линдгрен.
Браск грудью навалился на столешницу:
– Я знаю твой стиль, Ворон. Так что я хорошо представляю себе, как ты там всех допекал, в Швеции, – ты вел себя точно так же, как тут с нами.
– Сожалею, если произвожу такое впечатление. Во всяком случае, я всегда готов явиться и объяснить, как было дело. Оказавшись один на один с Линдгреном, я вынужден был прибегнуть к самозащите, это подтвердит экспертиза. Он был вооружен и дважды стрелял в меня.
– Уж поверь мне, в шведской полиции никто не жаждет твоего появления.
– Так в чем же проблема?
– В девушке.
– В девушке? Ты о Маше?
