Том Клэнси - Живым или Мертвым
— Вы давно знаете Джимми Хардести?
— Лет десять, а то и все пятнадцать, — ответил Кларк. — Хороший парень.
— Это верно. Итак, вы собираетесь в отставку?
— Вообще-то, я никогда об этом не думал всерьез.
— А вы, мистер Чавес?
— Я совершенно не готов к тому, чтобы жить на социальное пособие, и полагаю, что умею делать кое-что полезное. К тому же, у меня жена и ребенок, и еще один на подходе. Только, знаете ли, я, конечно, еще ничего не знаю, но по первому впечатлению ваши дела здесь довольно далеки от того, что мы умеем делать.
— Тем не менее все, кто тут работает, обязаны владеть несколькими языками, — ответил Дейвис. — И, помимо этого… — Он пожал плечами. — Как у вас с допуском к секретности?
— «Совершенно секретно», «специальная разведка», полиграф — у обоих, — сказал Кларк, и добавил: — По крайней мере до тех пор, пока Лэнгли не закончит возиться с нашими бумагами. А что?
— Потому что то, чем мы здесь занимаемся, не подлежит широкой огласке. Вам придется подписать довольно строгие соглашения о неразглашении. Имеете что-нибудь против этого?
— Нет, — не задумываясь, ответил Джон. Его любопытство разыгралось всерьез, такого с ним не бывало уже несколько лет. Он отметил про себя, что его не просили принести какую-нибудь присягу. Впрочем, присяги уже отходили в прошлое, и даже в суде от них уже давно отказались — если верить газетам. Процедура подписания заняла менее двух минут. Бланки ничем не отличались от тех, которые им неоднократно приходилось подписывать в прошлом, а вот антураж был несколько иным.
Дейвис внимательно посмотрел на подписи и убрал бумаги в ящик стола.
— Хорошо, теперь вкратце о нас. Мы получаем по неофициальным каналам много инсайдерской информации. АНБ следит за международной торговлей из соображений безопасности. Помните, что устроила нам Япония? Они поставили вверх ногами Уоллстрит, и федералы решили, что за такими вещами нужно как следует приглядывать. Экономические войны совершенно реальны, и страну можно ввергнуть в настоящий хаос, дезорганизовав ее финансовые институты. Это идет нам на пользу, особенно в игре на колебаниях курса валют. Именно таким образом мы делаем основные деньги.
— Почему это так важно? — спросил Чавес.
— Мы самофинансируемая организация, не имеющая никакого отношения к федеральному бюджету и, следовательно, к его «радарам». В наши двери не входит ни один цент, взятый из карманов налогоплательщиков. Все, что мы тратим, зарабатывается нашими собственными трудами, а что мы не расходуем, то откладываем.
«Все интереснее и интереснее», — подумал Кларк.
Вы держите что-то в секрете, не привлекая Конгресс к своей деятельности, и, следовательно, не нуждаясь в аудите Административно-бюджетного управления. Если правительство не финансирует что-то, значит, для Вашингтона оно существует лишь как налогоплательщик. А хорошая бухгалтерская фирма без труда сможет доказать, что «Хендли Ассошиэйтс» — официальное название Кампуса — не получает значительных доходов. Важно лишь платить все, что положено, и делать это вовремя. Вряд ли кто-нибудь умеет прятать деньги лучше, чем эти ребята. Несомненно, у Джерри Хендли хватает связей в Вашингтоне для того, чтобы держать свой бизнес в стороне от яркого света. Лучше всего это удается, когда ведешь себя честно. В Америке вполне достаточно богатеньких мастеров темных дел, крючкотворов, чтобы заинтересовать и ВНС, и КЦБ, а эти конторы, как и большинство правительственных учреждений, не ведут по собственной инициативе поисков новых хитрецов, если на то нет весомого указания. Пока ты не прослыл чересчур хорошим или не взял курс слишком уж близко к ветру, радары тебя не заметят.
— Скажите, много у вас настоящих клиентов? — поинтересовался Чавес.
— Пожалуй, что все частные счета, которыми мы управляем, принадлежат нашим сотрудникам, и работа с ними идет очень даже неплохо. За последние три года прибыль на капитал составляла в среднем двадцать три процента, и это вдобавок к зарплате, которая тоже весьма неплоха. У нас существуют и некоторые надбавки, например, образовательные пособия для сотрудников, имеющих детей.
— Впечатляет. Но чем же вы занимаетесь в действительности? — спросил Динг. — Людей убиваете, что ли? — Он-то думал, что просто плоско пошутил, чтобы разбавить серьезность разговора.
— Иногда, — просто ответил Дейвис. — Вроде как от ситуации зависит.
Наступила непродолжительная пауза.
— Вы шутите? — сказал Кларк.
— Нет, — ответил Дейвис.
— Кто санкционирует такие действия?
— Мы сами. — Дейвис немного помолчал, давая им возможность усвоить сказанное. — На нас работает некоторое количество хорошо подготовленных людей — людей, которые хорошо обдумывают свои действия и тщательно их осуществляют. Да, мы действительно поступаем так, когда того требуют обстоятельства. За последние несколько месяцев мы уничтожили четверых — все находились в Европе, все были всерьез причастны к терроризму. Ни проколов, ни «отдачи» пока не последовало.
— Кто же это сделал?
Дейвис немного делано улыбнулся.
— Вы только что встретили одного из них.
— Не надо из меня дурака делать! — возмутился Чавес. — Джек-младший? «Шортстои»?
— Да, именно он упокоил одного из них в Риме шесть недель назад. Небольшая накладка в ходе операции: он вроде как попал в активную часть, что называется, дуриком, но сработал как надо. А объект — некий Мохаммед Хасан аль-Дин, один из руководителей группы террористов, причинившей нам немало головной боли. Помните перестрелку в универмаге?
— Да.
— Его работа. Мы отыскали ниточку к нему и устранили его.
— В газетах об этом ничего не говорилось, — бросил Кларк.
— Согласно заключению судебно-медицинских экспертов римской полиции, он умер от сердечной недостаточности, — сказал Дейвис.
— И отец Джека об этом не знает?
— Ничего. Как я сказал, для него планировалась другая роль, но вышла накладка, и пришлось справляться самому. Знай мы, что так получится, попытались бы найти другой способ, но вышло так, как вышло.
— Каким образом Джек устроил этому типу сердечный приступ, я даже спрашивать не собираюсь, — сказал Кларк.
— Вот и хорошо. Потому что я не собираюсь вам это говорить — по крайней мере, пока.
— Как у нас с прикрытием? — поинтересовался Кларк.
— Пока находитесь в Штатах, вы прикрыты полностью, со всех сторон. За океаном — другая история. Конечно, мы гарантируем всестороннюю заботу о ваших семьях, но если вас схомутают где-нибудь за океаном… Что ж, мы наймем вам лучших адвокатов, каких только сможем найти. В остальном же вы окажетесь в положении сугубо частных лиц, пойманных на нехорошем деле.
— К такому положению мне не привыкать, — сказал Кларк. — И потому моя жена и дети в безопасности. Итак, за кордоном я становлюсь частным лицом?
— Совершенно верно, — подтвердил Дейвис.
— И чем заниматься?
— Убирать с дороги нехороших людей. Такое вам по силам?
— Я уже давно занимаюсь такими делами, и не всегда за те гроши, которые платит Дядя Сэм. Время от времени у меня из-за этого случались неприятности в Лэнгли, но ведь я никогда не шел на такие действия без тактической необходимости, так что я… мы всегда выходили сухими из воды. Ну, а если здесь случится что-нибудь этакое… Допустим, тайное убийство.
— На такой случай для вас готово президентское помилование.
— Повторите, пожалуйста, — попросил Джон.
— Организовать это заведение Джерри Хендли уговорил Джек Райан. Джерри поставил такое условие. И президент Райан подписал сто чистых бланков помилования.
— Разве это законно? — спросил Чавес.
— Пэг Мартин говорит, что да. Он один из тех немногих, кто знает о существовании этой организации. Еще Дэн Мюррей. И Гас Вернер. С Джимми Хардести вы знакомы. А Фоли не знают. Мы подумывали о том, чтобы привлечь их тоже, но Джек был против. Даже тем, кого я назвал, известно лишь столько, чтобы они могли рекомендовать людям, которые имеют определенную подготовку и достойны доверия, посетить некое место. О нашей оперативной работе они не знают ровным счетом ничего. То есть они знают о том, что существует некая особая организация, но не то, чем она занимается. Оперативная информация не поступала даже к президенту Райану. За стены этого дома не выходит ничего.
— Трудно ожидать встретить у выходца из политических кругов такое доверие к людям, — заметил Кларк.
— Да, необходимо очень тщательно подбирать людей, — согласился Дейвис. — Джимми считает, что вам обоим можно доверять. Я знаком с вашими биографиями, и считаю, что он прав.
— Мистер Дейвис, это грандиозная идея, — сказал Кларк, откидываясь в кресле.
Лет двадцать, если не больше, он мечтал о чем-нибудь подобном. Лэнгли направило его в Ливан следить за Абу Нидалем, чтобы выяснить, нет ли возможности устроить этому опасному террористу встречу с Богом. Задание было ничуть не менее опасным, чем, собственно, устранение. Тогда у него кровь кипела, — настолько он был оскорблен этим бессмысленным поручением, — но он выполнил его и вернулся домой с фотографиями, которые ясно показывали, что да, этого подонка вполне можно было ликвидировать. Но люди из Вашингтона, у которых то ли головы были более холодными, то ли очко непрерывно играло от страха перед любым серьезным поступком, отменили операцию. Так что оказалось, что он впустую рисковал жизнью, а много позже израильская армия уничтожила Абу ракетой «Хеллфайер», выпущенной с вертолета «Апач», и работа получилась куда более грязная, чем при использовании снайперской винтовки с расстояния 180 метров. Были значительные сопутствующие жертвы и разрушения, что, вообще-то, никогда не смущало израильтян[18].
