Нил Стивенсон - Зодиак
Со дна «Зодиака» мы достали мои промышленные магниты. Я обмотал их несколькими слоями изоленты, чтобы они не гремели и не прилипали намертво к железному борту. Потом я смастерил веревочные стремена. Основательно намазавшись «жидкой кожей», Бун натянул сухой скафандр. Скафандр был черным (самый подходящий цвет для мелкого терроризма в предрассветные часы) и защищал все, кроме лица.
Я несколько раз включал рацию, пытаясь связаться с Современной девушкой, но не получал ответа. Коротковолновая рация — не телефон: тут нет выделенной линии, есть лишь густая похлебка статики, в которой пытаешься что-то выловить. Я очень старался, но услышал лишь отзвук голоса Дебби — как аромат духов в ураган.
Минут через двадцать неспешно пришел Барт — один. Причалив к берегу, мы его подобрали.
— Где Эми? — спросил я.
— Там осталась. Мы поссорились.
Особо несчастным он не выглядел.
— Извини, я не собирался портить тебе жизнь.
— Она зла, потому что я бросил ее на типа по имени Квинси, когда пошел пострелять в ваших придурков. Но с Квинси-то я оставил ее потому, чтобы ее наверняка кто-нибудь защитил.
— Кто такой Квинси?
— Тот, у кого я стырил револьвер.
— Так где сейчас Эми?
— С Квинси.
Бун промолчал, только протянул Барту «Гиннесс». Темное пиво для темных мыслей.
Отчалив, мы двигались медленно, поскольку не знали, что делаем. Я снова включил рацию, и внезапно сквозь статику прорвался голос Дебби. Иногда радио работает, иногда нет.
— Говорит Современная девушка. Кажется, мы сможем повесить на Большого Пиджака мочеиспускание в общественном месте.
«Большой Пиджак» — это скорее всего Логлин. Дебби не знает его в лицо, но в сообщении, которое я прослушал с автоответчика перед самым взрывом в доме, описывала типа, который угнал «омни».
— Он делает это возле «Восхитительного», — продолжала она. — Сейчас движется на запад.
«Мочеиспускание в общественном месте» означало, что Логлин сливает что-то в водостоки. В точности как мы и думали: гавань мертва, теперь он убивает и канализацию тоже. «Восхитительный» — это, наверное, «Восхитительный китайский ресторан» в западном Брайтоне. Значит, Логлин движется по шоссе 9 к озеру Кочитуейт, к «Техдейлу». Все канализационные трубы между Нейтиком и гаванью станут сегодня антисептическими.
— Доказать сможешь, Современная девушка?
— Ага. Теряю связь, Гнилое мясо…
Тут все заглушил дальнобойщик, несущийся по скоростной магистрали Фицджеральда, бороздящий частоты в поисках минета.
Бун завернул в водонепроницаемый пакет рацию, пару биг-маков и надувную подушку. Магниты он повесил себе на пояс. Подушка уравновешивала магниты: позволяла держаться на плаву и сосредоточиться на том, чтобы добраться до места.
С тремя человеками и уймой снаряжения на борту «Зодиак» был нагружен под завязку, но мотор в пятьдесят лошадиных сил отлично справлялся. Двигаясь в кромешной темноте на открытом катере, я внезапно вспомнил, как ехал на велосипеде через Брайтон, поэтому снова впал в паранойю. Вместо того чтобы взять курс прямо на «Искатель», я повел «Зодиак» вокруг южной оконечности острова, сделал крюк в добрую милю на восток, прошел полпути до большого маяка у входа в гавань и к кораблю подошел с кормы.
Бун буркнул что-то невнятное, упал с «Зодиака» и исчез. «Искатель» проплыл мимо на нескольких узлах, а мы держали курс прямо. Теперь нам уже нечего было скрывать, поэтому мы подплыли почти к самому борту, рассматривая корабль, точно пара фэнов «Пойзен» из Чикопи, которые никогда сухогруза не видели.
На борту было тихо. В окнах на мостике поблескивал голубой свет: там смотрели телевизор — вероятно, повторы на замедленной скорости того, как Бун сбивает с ног большого босса. Скорее всего команде даже в голову бы не пришло, что этот самый человек сейчас забирается им на корму. Мы услышали, как у нас над головой, стоя у перил, разговаривают двое.
— Эй! Эй, на судне! — крикнул Барт. — Как делишки?
Я ушам своим не поверил.
— Господи, Барт! — зашипел я. — Зачем нам разговаривать с этими придурками?
— Бун велел как-то их отвлечь. Разве ты не слышал?
Сложив руки рупором, Барт заорал:
— Эй, на борту! Есть кто живой?
Поспешно спрятав лицо в ладонях, я сделал несколько глубоких вдохов. Спокойно, возможно, меня заметят. Но ведь я уже не подхожу под описание прежнего С.Т.! Никакой бороды, да и волосы другого цвета.
Матросы бормотали еще несколько секунд, заканчивая разговор, потом один перегнулся посмотреть, кто кричит. Это был молодой парень, не чиновник корпорации и не офицер, а обычный матрос, вышедший покурить у поручней. Учитывая, какой груз они везут, матросам скорее всего не позволяли курить в трюме.
— Эй! Быстро ваша посудина плавает? — крикнул Барт.
— Э-э…узлов двадцать в хороший день, — отозвался матрос с классическим джерсийским акцентом.
— Что такое узел?
— Это около мили.
— Значит, вы сколько, двадцать миль за день проплываете? Не слишком честно, приятель.
По части завязывания знакомств мой сосед мне двадцать очков форы даст, поэтому я просто расслабился в роли зрителя. Формально он мне уже не сосед, ведь наш дом взорвал его же владелец. Наверное, теперь мы просто друзья. Жутковато.
— Нет, нет, двадцать миль в час, — объяснил матрос. — На самом деле чуть больше. У вас, ребята, вечеринка?
Барт уже собрался крикнуть «Ну да!» — стандартный его ответ на подобный вопрос. Но что, если матрос попросится с нами, а мне придется часами ждать, когда выдуют все спиртное на этой чертовой свалке? Поэтому я вмешался:
— Не-а, явились копы и начали всех разгонять, сам понимаешь.
— Вот незадача. Приличные бары в городе знаете?
— Ну да, — сказал Барт.
— Ирландец? — спросил я.
— Европеец.
— Не похоже.
— Слушай, у нас тут «Гиннесс» есть. Можно подняться осмотреть вашу посудину?
— Корабль, — автоматически поправил матрос. Затем возникла пауза, пока он бдительно размышлял. — Думаю, шкипер будет не против, — наконец решил он. — Когда мы в порту, служба безопасности гайки закручивает. Из-за террористов. Но здесь же не порт.
Если бы на Спектэкл-айленде Барт предложил подняться на борт таким манером, я бы рассмеялся ему в лицо. Но такова магия Барта. Матрос спустил нам веревочный трап, и, вскарабкавшись наверх, мы перевалили через планшир.
— Знаешь, на свой извращенный лад ты даже более сумасшедший, чем я, — сказал я Барту, пока мы поднимались. Он только пожал плечами, и вид у него стал слегка недоуменный.
Матроса звали Том. Мы дали ему бутылку «Гиннесса» и быстренько совершили тур по палубе, разглядывая такие чудеса, как якорные цепи, спасательные шлюпки и люки, ведущие в токсичный трюм. Весь корабль провонял органическими растворителями.
— От долбаной воды сегодня несет, — заметил Барт. Я пнул его в левый голеностоп.
— Еще как! — наплевательски хмыкнул Том.
Когда мы осмотрели кормовую часть и изучили рычаги управления большой лебедкой, Том с Бартом отправились на нос, а я не смог удержаться и перегнулся через кормовой поручень, пытаясь плевком попасть в Буна. Он оказался там, где и ожидалось, хотя я и не разглядел бы его, если бы не всматривался. Он был совершенно черным и, когда видел кого-то у перил, замирал и вжимался в корпус. Я промазал на ярд.
Достав фонарик, я посветил себе в лицо. Потом посветил на Буна. Еще никогда я не видел у него на лице такого изумления, даже челюсть отвисла — удовлетворительное зрелище. Потом я просто повернулся и ушел. Он и сам неплохо справлялся: уже поднялся до половины пути.
Том показал нам капитанский мостик и кают-компанию, где остальная команда смотрела «Колесо фортуны» и пила пиво «Роллинг рок». Ребята ненадолго оторвались ради короткого «привет» и снова вперились в экран. Мы сидели в обычной тесной, но уютной каюте, где стальные переборки были оклеены панелями под дерево, вдоль полок тянулись провода полувстроенного магнитофона и по стенам висели фотографии грудастых девиц. В углу фоновым шумом ревела и булькала коротковолновая рация.
Мы смотрели передачу, пили пиво, обменивались рутинными «мужскими» фразами о дурачествах на Спектэкл-айленде и о том, что туда приехали и женщины тоже, некоторые даже хорошенькие. По большей части я предоставил говорить Барту: рядом со мной на стене был прилеплен план «Искателя», который я старался запомнить во всех деталях.
Мир — странное место. Ты планируешь тайком проникнуть на корабль, а потом тебя вдруг охватывает паранойя, и начинаешь бояться, что тебя заметят, что охранники поставлены через каждые двадцать футов вдоль поручней. Но сидя с командой корабля, потягивая плохое пиво и таращась в телевизор, когда за иллюминаторами кромешная тьма, я точно понял: им ни за что не засечь Буна. С тем же успехом мы могли бы сбросить его на палубу с вертолета. Оставалось только надеяться, что он сумеет найти нетоксичное укрытие.
