Тэми Хоуг - Прах к праху
Они поднялись наверх, в комнату Эйнджи, которую та делила еще с одной обитательницей реабилитационного центра. Стены были неприятного желтого цвета, пол — темный от времени и слоя лака. Как и повсюду, мебели был минимум, и расставлена она неудачно.
Постель Эйнджи не заправлена, если не сказать, перевернута вверх дном. Пластиковый пакет из-под покупок, который она привезла после посещения магазинов, лежал посередине этого вороха, но купленных накануне джинсов и свитера не было. Как и грязного рюкзака, что наводило на мысль, будто девица покинула стены «Феникса» по собственному желанию.
На прикроватной тумбочке рядом с дешевой настольной лампой стояла крошечная фигурка ангела.
Кейт взяла ее в руки и посмотрела. Статуэтка высотой в дюйм. Помнится, она купила ее за пять долларов у индианки из племени навахо на центральной площади Санта-Фе. Она тогда еще сунула лишний доллар в руки ее пятилетней внучки — за то, что та аккуратно завернула фигурку в оберточную бумагу. Девчурка была сама серьезность, понимая важность порученного ей дела. Глядя на нее, Кейт вспомнила Эмили и едва не расплакалась прямо на глазах у старой женщины.
— Ты что-нибудь об этом знаешь? — спросил Куинн, подходя ближе.
— Знаю. Сегодня днем она стащила ее с моего стола, — ответила Кейт и потрогала раскрашенный нимб над головой ангела. — У меня там целая коллекция ангелов-хранителей. Как тебе это? Я ведь все равно в них не верю. Потому что существуй они на самом деле, разве работали бы мы с тобой там, где работаем? Разве я потеряла бы свою дочь? Разве подростки жили бы на улице, как наша Эйнджи? Это, конечно, глупо, — добавила она, нежно потирая ангелу крылышки, — но я бы предпочла, чтобы она забрала его с собой.
Статуэтка выскользнула из пальцев и упала рядом с кроватью. Кейт опустилась на колени, чтобы ее достать, а для равновесия оперлась на левую руку. Что это? Кейт в ужасе села, опираясь на пятки, и оторвала руку от пола, ладонью вверх.
— О господи, — прошептала она, глядя на кровь.
Куинн выругался, схватил ее за руку и подтянул ладонь ближе к свету.
Кейт отпрянула, чтобы пригнуться ниже: хотелось лучше рассмотреть темный старый пол. Главное — найти правильное положение, чтобы свет падал на доски под нужным углом. Айверсон ничего не заметил, потому что смотрел не слишком внимательно.
— Нет, — пробормотала она, обнаружив еще одну каплю, затем смазанное пятно — видно, кто-то наспех пытался вытереть кровь.
Кровь вела в коридор и далее — в ванную комнату.
Кейт почувствовала, как ее охватывает паника.
— Боже мой, нет! Зачем я не осталась с ней?
Она кое-как поднялась на ноги и, пошатываясь, побрела по коридору. Нервы были натянуты, как струна, сердце стучало в груди, как паровой молот. От его стука даже закладывало уши.
— Ничего не трогай! — крикнул сзади Ковач.
Кейт остановилась перед дверью в ванную комнату, которая, кстати, была полуоткрыта. Ковач плечом распахнул ее, затем вытащил из кармана шариковую ручку и с ее помощью включил свет.
Стены были оклеены разноцветной фольгой в стиле семидесятых, от которой рябило в глазах. Раковины и краны старые, плитка на полу давно утратила свою белизну. Зато вся забрызгана кровью. Капля — здесь. Размазанное пятно — там.
«Ну почему я не осталась с ней?»
— Лучше постой в коридоре, — произнес Куинн, кладя ей на плечи руки. Ковач тем временем подошел к душевой кабине.
— Нет.
Она не упала в обморок. Стояла, прерывисто дыша и дрожа всем телом. Куинн обхватил ее за талию, готовый в любое мгновение подхватить, если ей вдруг станет плохо. Ковач дернул шторку.
Никакого тела не было. Эйнджи не лежала бездыханной в ванне. Тем не менее Кейт прошиб холодный пот, к горлу подкатил комок. Куинн крепче прижал ее к себе, и она прильнула к нему, не в силах устоять на ватных от страха ногах.
Кафель был весь в пятнах крови. Тонкая полоска окрашенной кровью воды, отчего та приобрела цвет ржавчины, протянулась от середины ванны к сливному отверстию.
Забыв, что собственная ладонь в крови, Кейт прижала руку к лицу и испачкала подбородок.
— Черт, — буркнул Ковач, пятясь.
Он подошел к пластиковому шкафчику рядом с раковиной и осторожно открыл его все той же шариковой ручкой, которой включал свет.
— Эй, приятель! — крикнул Элвуд, заглядывая в ванную. — Что тут у вас стряслось?
— Вызывай наших! — Ковач вытащил из шкафчика одно полотенце, затем второе, и то и другое в крови. — Похоже, что мы имеем еще одно преступление.
Глава 19
Тони Эрскин вошла в гостиную в парадном наряде: черные брючки, красный блейзер, белая блузка, яркий шейный платок. Глаза сверкали праведным гневом.
— Скажу честно, мне неприятно, что перед входом в мое заведение стоят полицейские машины. Они не могли хотя бы выключить фары? Это все-таки жилой квартал, сержант, и местные жители отнюдь не в восторге от соседства с нами.
— Приношу извинения за доставленное беспокойство, миссис Эрскин, — сухо ответил Ковач. — Похищение, убийство — это такие вещи, от которых одна головная боль.
Вслед за Тони в гостиную вошла тощая рыжая девица — судя по виду, давно сидящая на крэке. За ней — Грег Эрскин. Этот вполне мог сойти за модель для «Эдди Бауэр»[18]: в рабочих ботинках, джинсах, фланелевой рубашке с открытым воротом, надетой поверх белой футболки. Положив руку на спину рыжей девице, он подтолкнул ее вперед.
— Это Рита Реннер. Рита была здесь с Эйнджи, после того как мы уехали на собрание.
— Ну, вообще-то я не была с ней, — пропищала девица. — Я смотрела телевизор. Видела, как она поднялась наверх. Она долго сидела в ванной. Мне было слышно, как там льется вода. Вообще-то нам запрещено долго принимать душ.
— И во сколько вы заметили, что шум воды прекратился?
— Я не заметила. Потому что уснула на диване. И проснулась, лишь когда уже показывали новости.
— Но пока ты не спала, ты слышала или видела, чтобы в доме был кто-то посторонний? Кроме Эйнджи?
— Нет, никого.
— Дверь не открывалась и не закрывалась? Никаких шагов? Никаких подозрительных звуков?
Рита Реннер покачала головой и уставилась в пол.
— Она уже сказала вам, что ничего не видела и не слышала, — раздраженно бросила Тони Эрскин.
Ковач проигнорировал ее.
— А почему ты не поехала на собрание вместе с остальными?
Тони Эрскин изменилась в лице.
— Сержант, вы в чем-то подозреваете Риту?
— Нет, я просто интересуюсь.
Реннер испуганно стреляла глазами то на Тони, то на ее супруга, как будто надеялась узреть некий невидимый знак, разрешающий ей говорить.
— Я не люблю, когда много народа, — сказала она, как будто извинялась. — И вообще, мне было бы тяжело. Из-за Фон.
— Рита и Фон Пирс — или как вы ее называете, жертва номер два — были подругами, — пояснила Тони, обнимая девушку за костлявые плечи. — Правда, никому до этого нет дела, в том числе и полиции.
Ковач не стал спорить.
— Приношу извинения. Это наше упущение. Завтра к вам придет детектив, и Рита сможет дать показания. Но на сегодня для нас главное — Эйнджи Ди Марко. Мы обязаны ее найти.
— Сомневаюсь, что убийца мог проникнуть сюда. А вы как думаете? — В голосе Тони неожиданно послышалась тревога.
— Не смеши меня! — рявкнул на жену Грег, хотя и попытался прикрыть резкость улыбкой. — Скажи, кто может сюда проникнуть?
Было видно, что Тони готова разорвать его на части.
— У меня и в мыслях нет кого-нибудь насмешить. А проникнуть сюда мог любой. Я тебя вот уже несколько месяцев прошу заменить замки и опечатать дверь в подвал.
Эрскин не стал вступать в пререкания, лишь слегка покраснел.
— Подвал заперт изнутри.
— Пойди проверь, — сказал Ковач, поворачиваясь к Элвуду.
— Я вам покажу, — предложил Грег Эрскин и направился к двери, лишь бы поскорее уйти от жены.
Но Кейт остановила его вопросом.
— Грег, скажите, Эйнджи ничего не говорила, когда вы уходили на собрание?
Эрскин нервно хохотнул. Что за дурацкая привычка, подумала Кейт. Из той же оперы, что и улыбочка Роба Маршалла.
— Эйнджи вообще со мной не разговаривала. Сторонилась, как чумы.
— Во сколько вы уехали на собрание? — спросил Ковач.
Брови Эрскина поползли вверх.
— Меня в чем-то подозревают? — спросил он, изобразив легкое удивление.
Тони одарила Ковача взглядом кобры.
— Нас наказывают, Грег. Или ты этого не понимаешь? Полиция не любит, когда ей показывают ее недоработки.
Ковач смерил ее взглядом типичного копа:
— Я всего лишь пытаюсь выстроить последовательность событий, мэм, вот и все.
— Я уехал вскоре после Тони, — ответил Грег. — А на собрание приехал — дорогая, ты помнишь, во сколько? Примерно в половине девятого или без пятнадцати девять.
