Кейт О'Мара - Негодяйка
Берил вздохнула. Она достаточно хорошо знала Аманду и понимала, что та все равно своего добьется. Еще в раннем детстве она была непокорной, а уж за последние несколько лет стала и вовсе неуправляемой. Возможно, беспомощно думала Берил, в этом и сказывалась наследственность. Возможно, не ее, Берил, в том вина, а вина настоящих родителей.
– Итак, как мне узнать? – вновь пытала ее Аманда.
– Ты должна сходить в попечительский совет, – неохотно сказала Берил.
– А они мне скажут?
– Думаю, да. Не так давно как раз приняли закон, по которому приемные дети могут узнать о своих настоящих родителях. – Берил сама совсем недавно узнала об этом и еще тогда страшно разволновалась, словно предчувствуя беду. – Но только по достижении восемнадцати лет, – добавила она.
– Что ж, мы подоспели как раз вовремя, не так ли? – холодно произнесла Аманда.
– Отнеси чашку чая отцу, будь умницей. – "Нет, не отцу", – подумала Берил. Но было так трудно разом, в один вечер, разрубить то, чем ты жил восемнадцать лет. Берил не была готова к такому повороту событий, и ей было тяжело с ним мириться.
– Он мне не отец, как он сам вчера заявил с таким драматизмом. – Аманда словно читала мысли Берил. – Мне кажется, он мог бы быть и потактичнее, а? Может, стоило как-нибудь по-другому, помягче, преподнести мне эту новость?
Берил проигнорировала ее замечание. Она решила сама отнести Арнольду чай. Ему уже давно пора было вставать. Аманда направилась в гостиную, прямиком к телефонному справочнику, лежавшему на столике рядом с телефоном. Берил остановилась у лестницы.
– Что ты делаешь? Кому ты собираешься звонить? – спросила она взволнованным шепотом.
– В общество попечительства, разумеется, – весело ответила Аманда.
Берил, предчувствуя недоброе, подняла взгляд на лестницу, ведущую к кабинету супруга.
– Аманда, пожалуйста, не сейчас. Это только огорчит твоего… это только огорчит Арнольда… мне кажется, он вчера вечером неважно себя чувствовал.
– Зато здорово потрепал мне нервы.
Берил оставила этот бесполезный разговор и поднялась по ступенькам. Аманда полистала телефонный справочник, нашла то, что искала, и стала набирать номер. Внезапно на верхней площадке лестницы появилась Берил; она была в страшном смятении.
– Аманда, быстро вызови неотложную помощь. Брось все свои дела, набирай 999! – Она говорила резко и требовательно, и Аманда впервые послушалась ее.
– Что случилось? – побледнев, спросила девушка.
– Твой отец… Кажется, у него случился удар.
– Чем могу быть вам полезна? – спросила Аманду миловидная женщина лет тридцати, всем своим видом выражавшая крайнюю степень участия и готовность помочь. Она напомнила Аманде сотрудников социальной службы, встречавшихся ей когда-то. К ним она всегда относилась пренебрежительно, отвергая предлагаемую помощь, но сейчас был совершенно иной случай.
– Я хочу выяснить, кто мои настоящие родители, – резко сказала Аманда.
– Понимаю. – Женщина взяла ручку и бумагу. – Могу я узнать ваше имя, дату и место рождения, а также имена ваших приемных родителей?
Аманда сообщила все данные, и женщина аккуратно их записала.
– Вы знакомы с порядком нашей работы? – спросила она, закончив писать.
– Что вы имеете в виду? – не поняла Аманда.
– Если кто-либо хочет разыскать своих настоящих родителей, мы сначала записываем все данные, затем проверяем нашу картотеку и сообщаем настоящей матери, что ее ребенок хочет с ней увидеться. Я так понимаю, что вы хотите встретиться со своей матерью?
– Да, хочу. Правильно ли я вас поняла, что вы не скажете мне, кто мои родители?
Женщина сочувственно посмотрела на Аманду, Она знала, с каким разочарованием воспринимали люди порядок работы общества.
– Мы должны сначала связаться с матерью и узнать, согласна ли она открыться своему ребенку.
– А если она не согласится?
– В таком случае, боюсь, вам больше ничего не удастся сделать.
Аманда уставилась на женщину с нескрываемой враждебностью.
– А как насчет отца?
– В таких случаях личность отца редко бывает известна вообще, и потому его имя чаще всего не значится в свидетельстве о рождении.
– А почему мать может отказаться от такой встречи?
– Для нее это, безусловно, травма, и в девяноста процентах случаев, когда такая встреча с ребенком все-таки состоится, результат неутешительный.
– Почему же, черт возьми?
– Из-за чувства вины, которое испытывает мать, и протеста со стороны ребенка. Это два основных фактора.
– Но могу я все-таки рискнуть? – грубо спросила Аманда. Она вовсе не была намерена сдаваться.
– Что ж, хорошо, – вздохнула женщина. – Я записала ваши данные. Мы попытаемся связаться с вашей матерью. Но если вдруг, к примеру, она уехала за границу, нам потребуется довольно длительное время, чтобы разыскать ее.
Аманда начинала понимать, что ее визит – пустая трата времени.
– Что ж, спасибо за помощь. – Она постаралась быть вежливой – по крайней мере, хоть что-то из усилий Берил не пропало даром, – Надеюсь очень скоро узнать что-нибудь от вас.
– Мы сделаем все от нас зависящее.
Разговор был окончен, и Аманда покинула офис совершенно неудовлетворенная. Разве сможет она выдержать столь длительное ожидание – ведь могут пройти месяцы, даже годы, прежде чем она узнает имя своей настоящей матери. Надо попробовать поднажать на Берил еще разом. Аманда была уверена, что та знает гораздо больше, чем сказала ей.
Возвратившись в Милтон Гарденс, она застала Берил в гостиной; приемная мать устроилась на диване и была полностью поглощена очередным историческим романом, которые она в огромных количествах приносила из местной библиотеки. В последние годы Берил нашла в них своего рода отдушину, они помогали ей забыться и уйти от реальности, в чем она крайне нуждалась.
– Как твои дела? – с тревогой спросила она, откладывая книгу. За месяц, прошедший с того дня, как с Арнольдом случился удар, Аманда несколько изменилась, к ней уже можно было подступиться, но она по-прежнему оставалась непредсказуемой. Никогда нельзя было знать, в каком настроении она может оказаться в данный момент. Берил тоже чувствовала себя виноватой. Она ведь солгала Аманде, сказав, что ничего не знает о ее родителях. Уинифред Майлз, передавая Берил девочку, дала ей имена и отца, и матери. Это было противозаконно, и Уинифред заставила Берил поклясться в том, что она сохранит это в тайне. Иначе Уинифред могла лишиться работы.
Аманда швырнула сумку на кофейный столик; на ее лице отразилась досада.
– Это была пустая трата времени… она мне так ничего и не сказала.
– Надо же, – безучастно произнесла Берил. – Что, совсем ничего? – Она и сама не ожидала этого.
– Сказала, что попытаются связаться с моей матерью… спросят ее разрешения. На это могут уйти месяцы, и даже потом я могу так и не узнать… если она меня не хочет… – Голос Аманды утонул в потоке слез.
Берил с еще большей силой ощутила свою вину. Девочка была в крайнем смятении.
– Мне так плохо, – всхлипывала Аманда. – Я уверена, что мои мерзкие выходки и скверный характер – это все от матери, которая, наверное, очень плохая. – Вся в слезах, Аманда плюхнулась в кресло.
– О нет, она не плохая. – Берил раздирали противоречивые чувства: ей было искренне жаль Аманду, но в то же время она не могла подвести подругу. – Ну же, успокойся, не надо плакать, девочка моя.
Аманда обернулась.
– Наверняка она плохая, – сдавленным голосом произнесла она. – Ты была так добра ко мне… а я себя вела так отвратительно. Я словно подсознательно чувствовала, что я вам не родная, ведь во мне бушуют такие низменные страсти.
Берил ужаснулась. Больше она уже не могла молчать.
– Это совсем не так, Аманда. Твоя мать – очаровательная женщина. И она вовсе не плохая.
Аманда уставилась на нее; лицо мокрое от слез.
– По-моему, ты говорила, что не знаешь ее, – с укором сказала она. – Ты солгала мне… даже не верится… я никогда не думала, что ты способна обмануть меня. – Плечи ее содрогнулись от нового приступа рыданий.
Берил села рядом, взяла руку девочки в свою.
– Прости, Аманда. Я думала, так будет лучше. Видишь ли, нам тоже не положено было знать, кто твои родители. Мне об этом сказала твоя кормилица, но она заставила меня обещать, что ни одна живая душа никогда не узнает эту тайну, даже ты. Я думала, что, если тебе все расскажут в приемнике, я уже буду свободна от данной мне клятвы, а иначе, если все откроется, она потеряет работу.
– Но… но ведь ты сказала, что незнакома с моей матерью. Откуда же ты знаешь, какая она? Выходит, она все-таки твоя подруга? Вот почему ты и взяла меня – она была твоей подругой, попала в переплет, не смогла оставить меня, поскольку была не замужем, и… – Аманда судорожно пыталась воссоздать картину далекого прошлого, – …а ты уже была замужем, так что ради подруги решила взять меня к себе.
