Ричард Лаймон - Во тьме
– На сто процентов гарантировать твою безопасность я, конечно, не могу, – сознался он.
– А где нам вообще могут дать гарантии?
– При покупке наручных часов.
Она с улыбкой поддержала:
– Еще когда мы покупаем что-нибудь в магазине «Л.Л.Бин».
Брейс тихо засмеялся и еще раз стиснул ее запястье.
– Уже лучше?
– Немного.
– Во всяком случае, – продолжал он, – нет никаких оснований подозревать, что твой загадочный Мастер Игровых Развлечений намерен причинить тебе какое-либо зло.
– Да, да, знаю. Но если не это, тогда каковы его мотивы?
– Можно взглянуть на записки? – Когда он отпустил ее руку, вместо приятного тепла она ощутила пустоту и холод.
Джейн повернулась к сумочке, лежавшей на диване сбоку от нее. Достав оба конверта, она передала их Брейсу. Тот повертел их немного в руках, затем извлек наружу сложенные листки бумаги, вынул из них пятидесятидолларовую и стодолларовую купюры и передал их Джейн.
– Почему бы тебе не переложить их в свой бумажник?
– Да?
– Они твои.
– Да, пожалуй.
Пока Джейн рылась в сумочке в поисках бумажника и потом вкладывала в них купюры, Брейс развернул обе записки и положил их рядом.
– Ну, и каково твое мнение? – поинтересовалась она, опуская бумажник в сумочку.
– Одинаковая бумага, почерк и менталитет. На первый взгляд все совершенно просто. Он считает себя Мастером Игровых Развлечений, а записки, по существу, не что иное, как инструкции для игрока.
– Меня.
– Точно. В первой записке только приглашение к игре. Пятьдесят долларов – это, несомненно, приманка. Свалившиеся с неба деньги просто не могут не заинтриговать, и он надеется, что такой суммы окажется вполне достаточно, чтобы соблазн попытать своего счастья в Игре стал непреодолим. «Взгляни на дом свой, Ангел» – это первая инструкция. Конечно, элемент двусмысленности и неопределенности присутствует, но загадка не из сложных. Вероятно, так и было задумано – чтобы на первых порах обойтись без особых трудностей. Не в его интересах сбивать тебя с толку. Главное сейчас – вовлечь тебя в Игру.
Джейн согласно кивала. Объяснение ей нравилось уже потому, что совпадало с ее собственным мнением.
– Чтобы пробудить у тебя интерес к Игре, он пишет: «не пожалеешь». Это может быть намеком на то, что впереди тебя ожидают еще более солидные призы. И слово свое он держит, не так ли?
– Что касается денег, то да. Хотя не знаю, насколько меня это радует.
– Достаточно, чтобы продолжить Игру.
– Думаю, ты прав.
– Что ж, продолжим. Вторая записка начинается с похвалы в твой адрес: «Ты сделала первый, пусть небольшой, шаг на пути к веселой и богатой жизни. Но самой интересное еще впереди».
– Следовательно, впереди еще больше денег.
– Да, но чтобы их получить, тебе, вероятно, придется сделать кое-что посерьезнее.
– Но я могу выйти из Игры в любое время, верно?
– На первый взгляд так.
Она засмеялась, но в ее тихом смехе не слышалось радости.
– Безумство. Почему он это делает? И почему выбрал меня?
– Об этом ни слова.
На этот раз смех был более радостным.
– А ты не догадываешься, профессор?
– Ну и почему, по-твоему, он это делает?
– Как знать, – произнесла она, – возможно, он просто безобидный чудак, которому больше нечем заняться.
– Может быть.
– Возможно, разумеется, все что угодно. Но если я сейчас откажусь от Игры, то так ничего никогда и не узнаю. И никогда не стану богатой. Да и ты тоже.
– Богатство предназначено для тебя, – заметил Брейс.
– Я поделюсь. – Улыбаясь, она пожала плечами. – Да ведь я уже сейчас бросила бы играть, если бы знала, что придется рисковать одной. Давай так: все, что найдем сегодня в полночь, поделим пополам.
– Деньги для меня не главное.
– Правда? Ты что, уже богат?
– Едва ли. Однако они меня мало интересуют.
– Тогда что же тебя интересует?
– Ты.
Джейн оторопела от удивления, и ее лицо вновь зарделось.
– Что ты имеешь в виду? – спросила она голосом, ей самой показавшимся каким-то странным: сиплым и глухим.
Брейс усмехнулся:
– Я предпочел бы стать твоим другом, а не деловым партнером.
– Ты отказываешься от своей доли?
– Ваша вечная признательность будет достаточным вознаграждением, моя дорогая.
Она рассмеялась.
Брейс тоже улыбнулся и допил свой кофе. Когда радость Джейн улеглась, он сказал:
– Сейчас нужно расшифровать ключ «погарцевать в полночь».
– Не думаю, чтобы он имел в виду самое очевидное.
– Очевидное? – переспросил Брейс.
– Ну, понимаешь, «погарцевать» в значении «кадрить», «заниматься любовью», «трахаться».
– Давай попробуем и посмотрим, появится ли конверт.
Джейн почувствовала, что краснеет, но попыталась прикрыть свое смущение смехом:
– Фу, какой ты!
– Извини. Забудь о моих словах, ладно? Во всяком случае, думаю, ты права. То «гарцевание», о котором ты упомянула, относится к деятельности, а он, вероятно, хочет указать место.
– Там, где есть лошадь, – подхватила Джейн.
– Вряд ли он стал бы посылать тебя в конюшню или на загородную ферму. Наш конь, вероятнее всего, где-то здесь, в городе.
– И необязательно настоящая лошадь, – добавила она. – Может, это просто место, в названии которого есть слово «конь» или «лошадь», как, например, гостиница «Белая Лошадь» или... Надо бы полистать телефонный справочник и посмотреть, что там можно найти.
– Думаю, нам даже не придется рыться в справочнике. Кажется, я знаю, куда он тебя направил.
Глава 4
Из ресторана они направились к библиотечной автостоянке.
– Давай поедем на моей машине, – предложил Брейс. – Какой смысл ехать на двух?
– Хорошо, – согласилась Джейн и пошла за ним к старенькому «Форду», стоявшему в конце стоянки.
Она нервничала. Сесть в машину Брейса – это могло оказаться большой ошибкой. Тем не менее она решила рискнуть еще до того, как он сделал это предложение.
Потому что согласилась с его предположением, что статуя на территории университетского городка, вероятно, и является тем местом, где следует искать конверт. От ресторана «У Эзры» туда было мили две – пешком далековато, а на машине – всего несколько минут, – и она не смогла придумать достаточно веских аргументов против поездки в одной машине.
А существовал только один: сесть в автомобиль Брейса означало полностью вверить себя в его руки. И случись, что он окажется не тем, кем показался на первый взгляд, это могло обернуться для нее большими неприятностями.
Однако ей хотелось доверять ему, потому что он ей нравился, и она гнала прочь мысль о потенциальной опасности.
К тому же, решила она, существует по крайней мере одна логически обоснованная причина для доверия: свои злые намерения он мог бы реализовать гораздо раньше, когда они бродили вдвоем по книгохранилищу. Идеальное место для нападения, но его поведение было безукоризненным.
«Оснований для недоверия нет», – еще раз заверила она себя, ожидая, пока Брейс откроет дверцу машины.
За исключением того обстоятельства, что он мужчина.
Открыв дверь, он склонился над сиденьями и стал спешно убирать с них книги, журналы, папки и листы бумаги.
– Можно было бы поехать на моей машине, – предложила Джейн.
– Нет-нет, все в порядке. Еще одну минутку.
– Не привык к пассажирам, а?
– Да, возить вроде некого.
О, неплохо для начала.
–Чудесно. Я сажусь в машину к одинокому мужчине, – произнесла она, удивляясь самой себе.
– Не пугайся, крошка.
– Очень смешно.
– Извини. – Он шагнул назад, прижимая к груди свой скарб. – Не откроешь? – спросил он, кивком указывая на заднюю дверь.
Когда дверь была открыта, Брейс наклонился в машину и сбросил свой груз на заднее сиденье.
– Теперь всем места хватит, – объявил он и жестом пригласил ее занять освободившееся сиденье.
Джейн села, а он закрыл за ней дверь. Пока он обходил вокруг машины, Джейн наклонилась и отперла его дверцу. Брейс открыл ее и сел в машину.
– Взволнована? – поинтересовался он.
– Разве что чуть-чуть. Просто немного нервничаю.
Автомобиль завелся, загорелись фары, и он начал задним ходом сдавать с автостоянки. Джейн протянула ремень безопасности через грудь, и, защелкивая его у бедра, подумала о том, что безопаснее было бы без него. А вдруг понадобится как можно скорее удирать...
Э, перестань. Ты ведь ему доверяешь, вспомнила?
–Надеюсь, она никуда не исчезла, – нарушил молчание Брейс.
– Ты о чем?
– О статуе. Я ведь не видел ее с тех пор, как она была снята с постамента. Мне известно, куда ее первоначально перевезли, но кто его знает? – Фары на мгновение вырвали из мрака заднюю часть ее автомобиля, затем он снова погрузился в темноту. Джейн повернула в его сторону голову – маленький «Додж-Дарт» один-одинешенек грустно стоял на пустой стоянке.
