Эрик Ластбадер - Вторая кожа
Что же касается якудзы, то ее кланы служили посредниками, чем-то вроде смазки для политических колес. За соответствующее вознаграждение они обеспечивали нахождение ЛДП у кормила власти, контролируя электорат премьер-министров. За соответствующее вознаграждение якудза следили за тем, чтобы «отчисления на политику», которые делали кайрецу, заставляли политиков принимать законы, благоприятные для бизнеса. И так продолжалось десятилетиями, колеса прогресса наряду с глубоко укоренившейся коррупцией непрерывно вращались. Так продолжалось до тех пор, пока великая депрессия 1991 года не заставила это вращение затормозить.
Николас собрался уже спуститься в научно-исследовательский отдел, как его «Ками» снова загудел. На этот раз на экране возникло лицо Микио Оками. Даже если принять во внимание морщинки в уголках глаз и следы явной усталости на лице, он выглядел по крайней мере лет на десять моложе своих девяноста.
— Николас, — сказал он, опустив обычный ритуал формальных приветствий, — у меня важные новости. — Втайне от всех Николас дал ему один из опытных экземпляров «Ками», чтобы они имели возможность в любой момент связаться друг с другом. Связь через Киберсеть обеспечивала гораздо большую степень секретности, чем сотовый телефон. — Завтра утром премьер-министр объявит о своей отставке.
Николас почувствовал себя так, как будто из него выпустили воздух, и присел на край своего письменного стола.
— Это уже шестой за последние три года.
Оками согласно кивнул:
— Ты прав. Как я и предсказывал, в отсутствие сильной ЛДП коалиция более мелких партий не может сдерживать центр. Действует слишком много различных и взаимоисключающих факторов, поэтому трудно прийти к соглашению. С социалистами, как оказалось, иметь дело нелегко, и это ослабляет каждого нового премьер-министра, потому что все они являются, в той или иной степени, фигурами компромиссными.
— И что же нам теперь делать?
— Именно поэтому я и звоню. Новая отставка окажется для всех партий полной неожиданностью. На примете нет никого — ни сильного министра иностранных дел, ни торгового представителя, которые были готовы занять освободившиеся места, как это случалось раньше. Возникнет вакуум власти, политический хаос, а этого мы позволить не можем.
— Мне кажется, нам необходимо увидеться.
Оками кивнул:
— Ты читаешь мои мысли. Давай в Карасумори Джинья послезавтра в семь утра. До этого мне еще надо кое с кем встретиться.
— Согласен.
— Отлично. — Оками вздохнул с явным облегчением. — Как там проходит презентация?
— Я как раз собираюсь это выяснить, — ответил Николас.
— Желаю удачи.
Николас поблагодарил кайсё и отключился от сети, потом вышел из офиса и направился к своему личному скоростному лифту, который должен был доставить его вниз. Он взглянул на часы. Времени на то, чтобы по пути зайти в научно-исследовательский отдел, не было. Может быть, удастся улучить минутку во время ужина и проконтролировать, как проходит передача данных по Киберсети. Вставляя свой ключ в замочную скважину металлической двери, он опять словно услышал голос Оками, когда кайсё объяснял ему действительную причину, которая заставила его обратиться к чувству долга Николаса.
"Когда ты в прошлом году пришел ко мне, — говорил Оками, — и я увидел, какую ненависть ты испытываешь к якудзе, то не смог придумать, как сказать тебе правду о твоем отце. Что он и я — кайсё, глава всех кланов якудзы — были партнерами по созданию новой Японии начиная с 1946 года до самой его смерти в 1963-м. Что я был вынужден фактически один проводить в жизнь его мечты.
Твой отец был выдающимся мечтателем, и, так как ты его сын, я наконец решил призвать тебя под мои знамена. Не для того, чтобы защитить меня, как я сначала тебе сказал, — теперь ты уже понял, что я вполне способен справиться своими собственными силами. Это было просто предлогом, чтобы начать твое исцеление — сперва от ярости, вспыхнувшей из-за неправильного поступка Коуи, а потом от вызванной этим поступком совершенно немотивированной ненависти к якудзе. Теперь ты можешь попытаться понять ту правду, которая была скрыта под тщательно продуманной маской, которую носил твой отец. Тебе решать, примешь ли ты эту правду или нет. Пора тебе продолжить то дело, которое я и полковник Линнер начинали вместе.
Двумя годами раньше Николас и Нанги решили взять в долгосрочную аренду старомодный французский ресторан, расположенный в цокольном этаже небоскреба Суиру, после того как ресторан прогорел. Восемнадцать месяцев архитекторы, инженеры и дизайнеры трудились, чтобы превратить это несколько аскетичное заведение в шикарный ночной клуб, способный функционировать на самом высоком уровне.
«Индиго» был открыт три месяца тому назад с большой помпой и стал пользоваться огромным успехом. Но сегодня он был закрыт для широкой публики, чтобы «Сато Интернэшнл» могла провести в нем презентацию Трансокеанической киберсети.
Интерьер впечатляющего размера зала высотой в три этажа занимали расположенные на разных уровнях платформы, на каждой из которых находилось по три-четыре стола в форме бумеранга с полукруглыми перегородками, открывающими вид на танцевальную площадку, пол которой, подвергнутый лазерной обработке, напоминал гигантский персидский ковер. Испускающие мягкий свет осветительные панели располагались высоко над столами, такие же панели были вделаны в пол танцплощадки. Создавалось впечатление, что танцующие пары плывут в бассейне, наполненном сине-голубым сиянием. Покрашенные в цвет индиго панели вишневого дерева ярусами поднимались по криволинейным стенам, вдоль одной из которых извивался длинный бар, отливающий голубизной нержавеющей стали. На полках, тянущихся вдоль его задней зеркальной стенки, рядами стояли бутылки с крепкими напитками, ликерами, импортным пивом из Юго-Восточной Азии, Филиппин и мини-пивоварен Штатов.
Когда Николас вошел, танцплощадка была полна экстравагантно одетыми людьми, в воздухе висел гул сотен голосов, люди беседовали друг с другом на множестве иностранных языков, толпились возле бара, и три бармена с трудом справлялись с огромным потоком заказов. Из шестидесяти шести вделанных в стены, пол и потолок динамиков звучал кул-джаз Майлса Дэвиса.
При появлении Николаса все головы повернулись к нему — и неудивительно. Гости увидели мужчину мощного телосложения с широкими плечами и узкими бедрами, он был грациозен как танцор. Плавность движений, которая была присуща только ему одному, просто поражала. Он шел и поворачивался не как другие, а, казалось, плыл по воздуху, не подчиняясь силе тяготения, двигался, как будто его вес был сконцентрирован внизу живота, в месте сосредоточения силы, которую японцы называют «хара». У Линнера были темные, сильно вьющиеся волосы, что странным образом не соответствовало чертам его лица восточного происхождения — высоким, плоским скулам и миндалевидным глазам. Однако при этом лицо его было удлиненным и костистым, словно частица английской крови решила взять свое.
Николас отыскал Канда Т'Рина и сквозь толпу направился к нему. Канда Т'Рин был высоким, красивым, стройным человеком чуть старше тридцати лет. Держался он довольно холодно, смотрел на окружающих оценивающим взглядом, что делало его лет на десять старше. Николас еще не составил о нем своего мнения. Во время отсутствия Линнера Т'Рин, по всей видимости, оказал Нанги неоценимую помощь. Настолько неоценимую, что тот недавно повысил его до поста первого вице-президента — неслыханный уровень для человека его лет.
По правде говоря, Николаса раздражало присутствие этого молодого человека. Оно мешало его особым отношениям с Тандзаном. Несомненно, Т'Рин был проницательным, даже, как полагал Нанги, блестящим работником, но Николас подозревал, что этого человека обуревало чрезмерное тщеславие. Его стремление к первенству в Киберсети было тому примером.
Хотя, может быть, он слишком поспешно о нем судит? Т'Рин просто мог руководствоваться своими понятиями о том, что лучше всего соответствует интересам «Сато Интернэшнл», заполнять вакуум, образовавшийся во время отсутствия Линнера. И все же Николас никак не мог избавиться от впечатления, возможно и неверного, что Т'Рин может хорошо играть в команде, только пока это соответствует его интересам. Подобная черта была потенциально опасной.
Подойдя поближе, Николас увидел, что Т'Рин разговаривает с краснолицым американцем с вьющимися рыжими волосами. Выражение его лица было воинственным, он был явно раздражен незаметными, но могущими свести человека с ума японскими протекционистскими барьерами. К несчастью, в данный период это было отличительным признаком слишком многих американцев. Николас узнал Корда Мак-Найта, торгового представителя консорциума базирующихся в Силиконовой Долине производителей полупроводников.
