Джастин Скотт - Буйство
— Убирайся с моей стройки!
К ним двинулись рабочие. Крис и Тони встали вместе, плечом к плечу: Крис — в боксерской стойке, а Тони — сжимая в руке железный прут. Но ничего не произошло. Один из водителей помог главе своего профсоюза подняться, и тот поковылял прочь, прикрывая нос рукой. Таглион следил за ним, потирая руку, до тех пор, пока фигура Рендиди не исчезла за оградой.
— Это было не очень весело, — заметил Крис.
— Отец, извини, но я не думал, что все так обернется, — сказал Тони.
— Рендиди получил то, что заслужил. Это следовало сделать давно. — И он взглянул на рабочих, собравшихся неподалеку. — Все в порядке, ребята. Шоу окончено.
— Отец, — глянул на него Тони, — а где ты научился так бить?
Майкл Таглион подмигнул Крису, и это несколько ослабило его тревогу.
— Никто меня этому не учил, Тони.
Он снова посмотрел на кисть руки:
— Похоже, я старею. Что-то у меня с рукой. Что за дерьмо, она болит, как сукина дочь. Эй, что вы смотрите на меня?
— А нам не следует поехать в аэропорт вместе с тобой? — спросил Крис.
— Телохранители! — Он кивнул на Криса. — Ты разобьешь несколько черепов своими кулаками, и Тони начнет свою карьеру адвоката, защищая тебя в суде. Нет. Я плачу вам, ребята, за труд на цементных работах. Возвращайтесь к нему.
— Пожалуйста, отец!
— Со мной все будет в порядке. Берегите себя, вы оба. Домой возвращайтесь вместе. Берите с собой пару приятелей. Все это развеется. Я поговорю с конгрессменом Костанцо, а он — кое с кем еще. Не беспокойтесь об этом. О'кей?
Он посмотрел на часы и пошел прочь, высоко подняв голову.
— Посмотри на него, — сказал Крис. — Выглядит так, как будто только что с кем-нибудь переспал.
Майкл Таглион поднырнул под заграждение. Затем повернулся, сложил руки трубочкой и прокричал, перекрывая рокот пневматических молотков:
— И приглядывайте за Арни! Пусть отдыхает хотя бы день в неделю.
На одной из машин перестала крутиться бочка бетономешалки, а сама машина быстро покатилась вниз.
— Черт побери, что они делают?! Отец! Она двигается! — закричал Крис.
Машина, не поставленная на тормоз, сбив заграждение, понеслась всей своей громадой вниз по склону.
— Отец!
Крис с криком бросился к отцу, размахивая руками. Майкл Таглион обернулся и увидел опасность. Его реакция была мгновенной. Он согнул ноги, повернулся и сделал прыжок в сторону. Крису показалось, что отцу удалось уйти от опасности, и это было бы так, если бы на нем были его обычные ботинки. Но на нем были лаковые ботинки со скользкой подошвой, и он поскользнулся. Бампер машины ударил его в грудь.
Голова дернулась, и каска исчезла под колесами с громким хрустом. Он несколько раз перевернулся и отлетел к ногам подбежавшего Криса. Крис оттащил отца в сторону. И только потом почувствовал шок, глядя на безжизненное тело.
2
В течение почти всей службы по усопшему Крис Таглион неподвижно смотрел на цветной витраж в окне, который его мать подарила церкви. Витраж был сделан по картине Джотто «Оплакивание Христа». Скорбные ангелы в голубом небе и апостолы оплакивали обнаженного, окровавленного Христа. Теперь эта сцена казалась абсолютно фальшивой. Никто из всех оплакивающих не выражал на лице своего гнева. Где их ненависть к убийцам — та, которая сжимала горло ему самому?
Пока священник монотонно читал молитву, выглянуло солнце, и окрашенные витражом лучи легли на гроб. Две половины семьи стояли отдельно, так же как когда-то на свадьбе: итальянские строители и ирландские полицейские. Все семейство Таглионов находилось слева. Справа были Таггарты, впереди стоял дядя Имон в форме капитана полиции.
Крису не хватало воздуха. Он ненавидел эту церковь. Когда ирландский священник неправильно произнес их фамилию — «Таглиони», Крис почувствовал, как шевельнулся Тони. Затем священник повторил свою ошибку, сказав, что Майкл Таглиони умер в самом расцвете сил.
— Майкл Таглион не умер, — возразил Крис. — Он не умер. Он был убит.
Какая-то женщина вскрикнула, он понял, что это была тетя Мария, которая переживала это горе больше всех.
Один из пожилых итальянцев, родственник отца, с удивлением посмотрел на Тони и Криса. В его ушедшем мире дети всегда мстили за отцов. Трудно было ждать вендетты в Америке тысяча девятьсот семьдесят шестого года, и определенно нельзя ее ждать от студентов колледжа, но их хмурые лица оживили в памяти землю далекой Сицилии, луга под солнцем, ему даже на миг показалось, что он чувствует запах травы.
Крис взглянул на Имона Таггарта, брата матери, стоящего по другую сторону прохода. Это был красивый широкоплечий ирландец с рыжими волосами и бледными синими глазами. Лицо его говорило, что в жизни он много повидал. Дядя Имон кивнул ему, и Крис понял это как обещание того, что преступление будет раскрыто.
Они понесли гроб Майкла — Крис, Тони, дядя Имон, дядя Винни, Арни Маркович, брат Майкла дядя Пит, дядя Джон, дядя Том — к вырытой за могилой его жены яме на церковном дворе. Только квартал отделял церковный двор от шумного квартала Квинз, но высокие кладбищенские стены из красного кирпича надежно укрывали тех, кто здесь покоился, от мирской суеты и, казалось, что это место находится далеко за городом. Крис взял руку Тони и почувствовал, что она дрожит. За исключением короткого допроса полиции его брат молчал все это время. Но когда все запели молитву, он присоединился к общему хору. Гроб стал медленно опускаться в могилу.
Дядя Винни, брат жены Майкла, к которому братья относились наиболее тепло, отвез Криса и Тони на своей машине, возглавившей процессию. Временами конкурент Майкла, чаще — его партнер, Винни был, пожалуй, самый «итальянский» итальянец из всей их семьи. Дольше всех он оставался в небольшой квартирке в «Маленькой Италии», прямо у железной дороги, в то время как все остальные покинули Бруклин и Манхэттен, переехав в более престижные районы — Квинз или Лонг-Айленд. Крис всегда считал его живым воплощением их итальянского происхождения.
Улица за пределами церковного двора была заполнена «линкольнами» и «кадиллаками» последних моделей. Было также несколько старых «шевроле» и «плимутов» тех, кто работал на государственной службе. Видимо, предстоял сбор очень большого количества людей, и у Криса возникло сомнение, сможет ли он с этим управиться.
— Тони, ты меня заменишь?
— Куда ты собираешься?
— На работу.
Дядя Винни сказал:
— Тебе не следует ехать туда, Крис.
— Все в порядке, дядя Винни, я его заменю.
Крис надеялся, что, увидев, как работают бульдозеры, экскаваторы, пневматические молотки, он почувствует, что отец жив. Но когда Крис прибыл на строительный участок, он понял, почему дядя Винни пытался его остановить.
На котловане никого не было. Крис выскочил из лимузина. У ворот он увидел охранника и Арни Марковича, менеджера его отца на протяжении долгого времени, который прибыл сюда прямо с похорон и теперь стоял у края котлована, печально глядя на место, где жизнь покинула Майкла Таглиона. Вокруг стояла мертвая тишина.
— Что случилось?
— Банк прекратил финансирование.
— Почему, черт побери?
— Ваш отец был чем-то вроде человека-оркестра. Что компания «Таглион конкрит энд констракшн» может без Майкла Таглиона?
— Но я здесь. Я и Тони.
— Тони отправляется в школу. И тебе следует сделать то же. Эй! Куда ты?
С трудом сдерживаемый гнев Криса теперь имел определенный объект, чтобы разрядиться.
— В этот чертов банк! Я собираюсь завершить здание моего отца.
— Забудь об этом. Банк тебя не знает. Тебя заставят заполнить массу анкет. — Арни попытался взять его за руку. — Тебе следует поговорить с друзьями отца. Они могут помочь. Давай мы придем к тебе домой на ужин и обсудим это.
Крис стоял у ограждения с хмурым лицом.
— Давай, Крис.
— Садись в машину. Я буду через минуту. Мне надо побыть одному.
Крис смотрел на неподвижные машины в котловане. Кто-то из служащих перешел к нему с обочины дороги.
— Я только хочу выразить сожаление по поводу вашего отца, Крис. Мы говорили с ним, еще когда он начал это дело. Если у вас будут проблемы, позвоните мне. Может быть, я смогу помочь.
Он протянул свою карточку.
— Насчет чего помочь?
— Я слышал о банке. Я мог бы уладить дело с краткосрочным займом до тех пор, пока вы не найдете постоянный источник финансирования.
— И сколько это мне будет стоить?
— Краткосрочный обойдется в тридцать четыре процента годовых. Но я пришлю человека, который будет здесь приглядывать за положением дел.
— Кого-нибудь вроде Джо Рендиди?
— Ну...
— Пошел ты...
Он повернулся и хлопнул дверью лимузина с необычным чувством, что сейчас повторяется эпизод из жизни его отца, когда Майкл Таглион только вырабатывал свои правила выживания в этом мире. Никаких связей с этими акулами-заемщиками. Никаких контактов с подпольными дельцами.
