Хорошие девочки не умирают - Генри Кристина

Судя по выражению лица Сании, она все еще не могла прийти в себя. Она посмотрела на Мэгги.

– Она что, знает тебя? То есть вы до этого были знакомы? Столько злобы ни с того ни с сего.

– Нет, – покачала головой Мэгги. – Наверное, это подружка того козла с электрошокером. Девочка на побегушках, что-то в таком духе.

– Я никому не подчиняюсь, – прорычала Бет. – А Кларк знает, что я не буду с ним спать, даже если он останется последним мужиком на планете.

– Кларк, – задумчиво произнесла Мэгги. – Знаешь, как-то он не похож на Кларка. Скорее на Чада. Такой обидчивый, вечно недовольный мальчик из студенческого братства, который прекрасно знает, что у него микроскопический член, но всем пытается доказать, что это не так.

– Чад, Кларк, какая разница, – сказала Сания. – Имена богатеньких белых мальчиков.

– Ну да, только имя «Кларк» ассоциируется у меня с Суперменом, – заметила Мэгги. – Высокая мораль, благородство, самопожертвование. Такие имена не дают маленьким говнюкам.

– Вряд ли родители сразу после его рождения поняли, что он вырастет маленьким говнюком, – возразила Сания. – Это невозможно предсказать.

– Наверное, в этой банде есть хотя бы один Брэндон, – заметила Мэгги.

– О-о, и еще Лэндон.

– Уверена, что тебя на самом деле зовут не Бет, крыса, – фыркнула Мэгги. – Может, Маккайла? Ты похожа на Маккайлу.

– Типичное имечко для девицы из сестринства, – согласилась Сания. – Наверное, Чад был твоим бойфрендом в колледже? Вы познакомились на завтраке после пьянки до утра?

– Меня зовут Бет, – прошипела она в ярости. Лицо у нее покрылось красными пятнами. – Скоро тебе будет не до смеха. Как только мы уберем с ринга этих никчемных дур, тебе придется иметь дело со мной, и тебе не понравится то, что ты увидишь.

– Знаешь, – сказала Мэгги, – если ты хочешь перехитрить противника, то, может быть, не стоит такое говорить еще до начала драки. Пожалуй, я тебя переоценила. Думала, ты хорошая актриса, но оказалось, что негодяйка из тебя не очень.

Мэгги не хотелось драться с Бет. Точнее, ей, конечно же, хотелось бы выместить на обманщице досаду и злобу на похитителей, но не хотелось рисковать. Бет вполне могла ее покалечить или даже убить. Мэгги решила, что, несмотря на хрупкую фигуру и болезненную внешность, Бет, наверное, владеет пятью разными боевыми искусствами, иначе главарь не отправил бы ее в лабиринт. Мэгги надеялась разозлить Бет, заставить ее первой начать драку и затем воспользоваться какой-нибудь ошибкой противницы.

Мэгги не умела драться. Она дралась один-единственный раз в жизни – в тот день, когда Ноа вломился в дом, где она жила с Пейдж, и это был отнюдь не боксерский матч по правилам маркиза Куинсберри. Мэгги пыталась убежать, хватала вазы, винные бутылки, все, что попадалось под руку, целилась ему в голову, дала ему коленом по яйцам, захлопнула дверь у него перед носом. Ей было не до правил, потому что он ничего не соображал от наркоты и собирался убить ее за то, что она забрала Пейдж.

Мэгги понимала, что на ринге, где не было тяжелых предметов, которыми можно было бы швыряться, шансы ее невелики.

Но я не буду драться по правилам. Я готова на все, только бы вырубить ее и добраться до двери.

Мэгги невольно взглянула на табличку. Ярко-красные буквы светились.

– Знаешь, а она открыта, – коварно усмехнулась Бет. – Потому что после этого испытания в живых останусь только я.

– Ошибаешься, – сказала Мэгги.

Она слышала, как стучит сердце. Дверь была открыта. Только бы добраться до нее, и тогда она, может быть, сумеет спасти Пейдж.

– Нет, останусь только я, – настаивала Бет. – Вы не выйдете отсюда живыми. Я позабочусь об этом. Это моя работа.

– И зачем тебе это? – спросила Мэгги. – Эти люди – просто кучка женоненавистников, любому ясно. А еще они, похоже, любят изображать спецназ и притворяться крутыми. Но ты? Как ты можешь издеваться над женщинами?

Бет злобно ухмыльнулась.

– Я не верю в эту чушь про то, что все женщины – сестры и прочее. Мне нравится манипулировать людьми. Мне нравится причинять боль.

Мэгги знала, что существуют люди, которым нравится смотреть на чужие страдания, которые испытывают от этого садистское удовольствие. Но она никогда не слышала, чтобы кто-то открыто признавался в этом. Мэгги это было недоступно. Она ненавидела жестокость и насилие.

– Эти люди дали мне возможность поразвлечься как следует. Конечно, мне даже не пришлось ничего делать, потому что вы все были такими искренними, все время сочувствовали, пытались помочь. А сейчас убери их с ринга.

Бет щелкнула пальцами и указала на «Номер два» и «Номер десять». Мэгги заметила, что, пока она спорила с Бет, «Номер десять» перестала шевелиться. Ее глаза были закрыты, и Мэгги не видела, дышит она или нет.

– Нет, – отрезала Мэгги.

– Я сказала, убери их, – повторила Бет. – Ты обязана пройти все испытания, а это испытание состоит в том, чтобы драться, пока один из участников не упадет.

– А почему я должна проходить все испытания? – усмехнулась Мэгги. – Ты ясно дала понять, что нас все равно убьют. Они не собираются выполнять свое обещание и отпускать нас.

Она произнесла это хладнокровным тоном, но в это время сердце обливалось кровью. Пейдж, Пейдж, Пейдж. Может быть, они на самом деле не будут убивать заложников. Может быть, Пейдж останется в живых, даже если она, Мэгги, погибнет.

– Кто знает? – произнесла Бет с самодовольной ухмылкой. Мэгги захотелось дать ей в лицо кулаком прямо сейчас, не поднимаясь на ринг. – Может, они передумают, если им понравится, как ты дерешься.

Если им понравится. Значит, здесь все то же самое, что и в обычной жизни, – необходимость доказывать что-то мужчине, работать в три раза больше него для того, чтобы получать вполовину меньше. Она больше не хотела играть по их правилам. Мэгги устала от этого ощущения. Как будто ее посадили в ящик и разрешили бросаться на стены, но запретили открывать крышку и вылезать.

Нет, они заставят тебя играть по их правилам, потому что у них Пейдж. Они могут заставить тебя делать все, что им угодно, потому что речь идет не только о тебе.

– Никто не говорил, что нам обязательно подниматься на ринг, – сказала Мэгги.

– Я же только что объяснила, идиотка, ты должна преодолеть все препятствия, – ответила Бет.

– Я не это имела в виду, идиотка. Я хотела сказать, что мне необязательно идти на ринг, чтобы драться с тобой.

Мэгги бросилась на Бет и сбила ее с ног прежде, чем та успела опомниться. Она прыгнула на противницу и придавила ее своим весом, потом крепко схватила за волосы и стукнула ее головой о землю. Несколько раз.

Мэгги знала свои сильные стороны. Поскольку она занималась скалолазанием, у нее были мускулистые руки и ноги, но она не знала никаких приемов и не думала, что сумеет нанести Бет сильный удар кулаком. И поэтому она решила использовать «подручные средства» – землю, стены, все что угодно.

Бет извивалась, пытаясь сбросить с себя Мэгги. Мэгги оседлала ее, уперлась коленями в землю. Как она и подозревала, Бет оказалась намного сильнее, чем все думали. Она наверняка была оглушена, но все же ухитрилась сбросить с себя Мэгги. Однако Мэгги не отпускала ее волосы. Раздался пронзительный вопль, и в руках у нее остались клочья волос.

Мэгги разжала пальцы и тряхнула руками, с отвращением глядя на окровавленные пряди. Бет воспользовалась ее замешательством. Она прыгнула на Мэгги и сделала то, что сама Мэгги должна была сделать с самого начала: уселась на ее бедра и принялась бить кулаками по лицу.

У Бет были костлявые руки, выступающие костяшки, и она била так, как бьет человек, обученный причинять боль. Через несколько секунд Мэгги испугалась, что Бет будет бить ее до тех пор, пока не превратит лицо в кровавое месиво. Она почувствовала, как в щеке что-то сместилось, услышала хруст, рот наполнился соленой жидкостью с металлическим привкусом. Мэгги поняла, что лишилась по крайней мере одного зуба. За этим последовала жуткая боль, и до нее дошло, что Бет сломала ей скулу.