Питер Альбано - Седьмой авианосец
Снова комната заполнилась криками «банзай!». Летчики стали вставать с мест. Симицу вскинул обе руки вверх, призывая к тишине. Росс почувствовал, как к горлу подступает тошнота.
— Если боги будут к нам благосклонны и вы уцелеете, то не забудьте, что обратный курс один — три — пять. Мы не должны навести самолеты янки на «Йонагу». Авианосец будет делать шестнадцать узлов по курсу три-пять-ноль. Наша скорость при возвращении — сто пятнадцать узлов, высота — сто метров, тысяча восемьсот оборотов в минуту, клапаны в положения «бедная смесь». Вы знаете, что возникнет опасность потери мощности двигателя и сваливания. Летите разомкнутыми звеньями. Но расход горючего не должен превышать девяносто литров в час. Тогда на обратном пути больших проблем не будет.
Резко повернувшись к карте, он превратил меч в указку.
— Снижаться и обстреливать цели в Канеохе, Уилере, Эве, Хикеме разрешается, только если в небе не будет истребителей противника. Выполнять приказы командиров звеньев. Двадцать три машины находятся в моем распоряжении и осуществляют прикрытие над Перлом. Когда мы очистим воздух от противника, то атакуем наземные цели. Но главное — выполнять мои приказы, делать, как я. — Двадцать три головы послушно кивнули.
— И будьте готовы к тому, что противник использует против вас какое-то новое, неожиданное оружие. Как вам известно, мы тщательно записывали все то, что передавали по радио американцы все эти десятилетия. В основном это наглая ложь. — Летчики засмеялись. — Но адмирал Фудзита полагает, что мы можем столкнуться с новым оружием. Это ракета, называемая «Сайдвиндер». Летчики склонились над планшетами, застрочили в блокнотах. Впрочем, это сообщение оказалось внове не для них одних. Росс не мог скрыть своего удивления. — Ее запускают с истребителей. Она реагирует на тепло. Когда появятся американские истребители, сразу же выпускайте осветительные ракеты. Тогда «Сайдвиндеры» будут уничтожать ракеты, а не наши моторы. — Он замолчал, посмотрел на своих подчиненных. Потом перевел взгляд на Росса и едва заметно улыбнулся. Росс чуть прикусил губу. Симицу заговорил опять: — Все вы видели русский самолет с реактивным двигателем, способный развивать большую скорость. Естественно предположить, что у американцев есть нечто подобное. Эти чудовища, конечно же, превосходят в скорости наши «Зеро», но скорее всего уступают в маневренности. Попробуйте лобовые атаки. Тогда противник будет не в состоянии воспользоваться своим преимуществом в скорости.
Внезапно послышался легкий свист, словно кобра выскользнула из своей норы, — это Симицу быстрым движением вытащил меч из ножен. Сверкая глазами и направляя острие то на одного, то на другого летчика, он сурово произнес:
— Я собственноручно собью любого, кто начнет геройствовать и нарушать дисциплину.
Изящным движением Симицу снова вогнал меч в ножны, поставил его перед собой и, опершись на него, посмотрел на летчиков. Какое-то время были слышны лишь гул вентиляторов и шум турбин.
— А теперь еще кое-что. Когда откроете огонь по противнику, вспомните, что эти белые дьяволы душат нашу страну. Помните, что вы сражаетесь за нашего императора. За то, чтобы империя продолжала существовать… Мы ждали этого мгновения сорок два года…
— Банзай! Банзай! — взревели летчики, вскидывая в воздух кулаки и грозя ими Теду Россу.
— Вы все погибнете! Сгинете! — крикнул Росс, грозя им кулаком в ответ. Он почувствовал, как охранники схватили его сзади за руки.
Внезапно в каюте наступило молчание, вызванное появлением нового персонажа. По единственному проходу шествовал капитан второго ранга в парадной синей форме, составлявшей удивительный контраст с мрачным коричневым обмундированием летчиков. За ними шли двое матросов с большими закрытыми алюминиевыми баками, в которых обычно хранился боевой рацион.
— Это большая честь, — сказал Симицу с поклоном. Летчики встали по стойке «смирно». Охранники грубо подняли Росса, который отпихнул их и стоял, бросая по сторонам испепеляющие взгляды. Кавамото отдал честь Симицу, обернулся к летчикам.
— Для вас есть сюрприз, — сказал он, и эти слова вызвали взволнованный гул голосов. — По традиции перед сражением самураи едят каштаны и пьют сакэ. — Показав рукой на баки, Кавамото заметил: — Может быть, каштаны несколько не те, что нам хотелось бы, но сакэ, уверяю вас, не утратило своих свойств.
Эти слова были встречены радостными возгласами.
Матросы, пришедшие с Кавамото, и помощник Симицу быстро вручили каждому из летчиков по каштану и по чашечке сакэ. Росс не получил ничего.
Кавамото поднял руку со своей чашечкой.
— Адмирал Фудзита попросил меня пожелать вам удачной охоты, — сказал он, медленно переводя взгляд с одного лица на другое. — Для этой операции были отобраны лучшие летчики-истребители Японии. Адмирал не сомневается, что с вашей помощью наши «Айти» и «Накадзимы» сумеют прорваться к цели. — Он поднял чашечку еще выше, и все летчики сделали то же самое. Росс чувствовал, как у него в груди бесится огненная змея.
Кавамото продолжал:
— Вы — тот самый острый меч, который сегодня перережет узы, связывающие нашу Японию. — Кавамото вытянул вперед и вверх чашку с сакэ и провозгласил: — Да здравствует наша свобода!
— Да здравствует наша свобода! — проревели летчики, высоко поднимая… чашки. — Затем воцарилось напряженное молчание.
Стиснув зубы, Росс озирался по сторонам, отказываясь поверить в реальность происходящего. Ему казалось, что еще немного и он сойдет с ума.
— Тенно хейка банзай! — воскликнул Кавамото.
— Тенно хейка банзай! — отозвался хор летчиков.
Пилоты осушили чашки. Кавамото и его свита быстро покинули собрание.
Росс не выдержал, и все услышали его крик:
— У вас ничего не получится! Это безумная затея! Вы летите навстречу собственной гибели!
Охранники грубо притиснули американца к переборке, занесли кулаки.
— Нет, — крикнул Симицу. — Отпустите его. — Теперь все взгляды были прикованы к американцу. — Ваши слова — это морские ракушки, капитан. Для самурая не существует ничего невозможного, а смерть — обычная спутница тех, кто отправляется выполнять боевое задание.
Росс шагнул вперед, глаза его горели.
— Почему я здесь? Почему меня заставляют слушать весь этот бред? Мне надо быть у постели моего матроса. Он тоже болен. Судя по всему, ваше безумие заразительно.
— У вас очень длинный язык, капитан. Возможно, мне придется укоротить его, когда я вернусь с задания. — Симицу взялся за рукоятку меча.
— Зачем же откладывать? — крикнул Росс, забывая о том, какая страшная опасность ему угрожает. Охранники засуетились.
— Возьмите себя в руки, или я прикажу охране связать вас, — резко произнес Симицу. Он явно был настроен в высшей степени решительно. Росс задыхался, жилы на шее превратились в тросы.
— Почему я здесь оказался? — проскрежетал он.
— Сейчас я вам это объясню, — отозвался Симицу. Гнев, еще мгновение назад одолевавший его, уступил место мрачной торжественности. Росс имел некоторое представление о страстных монологах самураев перед битвой, но, несмотря на то, что уже шесть дней варился в этом безумном котле, оказался не готов к тому, что последовало. Симицу начал так:
— Я самурай и, прежде чем вступить в смертельную схватку с врагом, обязан, по законам чести, сообщить врагу о моих предках, намерениях и моем оружии, коль скоро предоставляется такая возможность. Боги проявили великодушие, послав мне вас, капитан. Вы, конечно, мне не ровня, но тем не менее я готов оказать вам такую честь.
Безмолвно внимал Росс этой старинной литургии безумия.
— Я Масао из рода Симицу, внук того самого Тосикико, который отличился на службе великого императора Мейдзи, собственноручно уничтожив восемнадцать корейских пиратов на острове Тедзу. Я сын того самого Синидзи, который был губернатором Хоккайдо, самой большой префектуры Японии. Что же касается меня, то я не могу похвастаться особыми заслугами, но полон желания уничтожить американский флот, уничтожить врагов Сына Неба и продать подороже мою жизнь. Пусть мой труп гниет на дне морском у Перл-Харбора.
Снова разразился пандемониум. Снова послышались крики «банзай!», снова взлетели вверх кулаки. Тут Росс сделал то, что подсказал ему не рассудок, а гнев. Нырнув под вытянутую руку охранника, попытавшегося остановить его, он выскочил из пилотской, слыша, как там поднялся злобный гомон. Он оказался на галерейной палубе. Ангарная палуба внизу была забита заправленными, оснащенными бомбами, готовыми взлететь самолетами. Трап. Росс увидел его. Бросился к нему. За спиной услышал топот бегущих ног. Выругался. Поднимавшийся по трапу механик обернулся, удивленно посмотрел на американца, не понимая, как он тут оказался.
