Сергей Бакшеев - Конкурс на тот свет
Подходящий случай представился сразу. Казах подрался с той же пьяной компанией, и лейтенант решил задержать его как хулигана. Когда дело было практически сделано: казах лежал лицом вниз с вывернутой рукой — вновь, откуда ни возьмись, появился злобный Заколов.
Лейтенант в последний момент увидел перед носом надвигающийся кулачище и ловко успел отдернуть голову.
Кулак пролетел в пустоту. Заколов не удержал равновесия и завалился на лейтенанта. Мартынову только этого было и надо! В боксе он был не силен, а вот борьбе самбо в школе милиции их обучали.
Когда Заколов рухнул на него, лейтенант в одно мгновение оказался на спине противника. Перед Мартыновым были ноги Заколова, и он, не долго думая, решил провести болевой прием на колене. Таким образом, он бы нейтрализовал Заколова, а тот своим телом как раз придавливал казаха.
Мартынов вцепился в ногу Тихона, ухватил обеими руками и, как гребец весло, всем корпусом потянул на себя. Еще немного и противник взвоет от боли.
Тихон быстро очухался после неожиданного падения и догадался, что лейтенант воспринял его отведенный в сторону удар всерьез. Вот-вот милиционер скрутит его окончательно, а сейчас каждая секунда была дорога. Заколов изловчился и наотмашь, не глядя, ударил рукой назад. Кулак на этот раз угодил лейтенанту в голову, и Тихон почувствовал, как хватка на ноге ослабла, и тяжелое тело, громоздившееся сверху, свалилось вбок. Склонившись к лейтенанту, Заколов нашел, что тот пребывает в легком нокдауне. Шлепками ладоней Тихон попытался привести его в чувство.
Мурат, уже вскочивший на ноги, уставился на Тихона как на чумного.
— Ты что делаешь? Это же мент! Делаем ноги! — крикнул он и повернулся, чтобы бежать.
— Стой! — одернул его Тихон. — Милиционер нам как раз сейчас и понадобится.
Мурат в недоумении остановился около кустов, за которыми простирался спасительный ночной парк.
Тихон тревожно взглянул на заднюю стенку сцены. Справа внизу между досками он различил мерцающие полоски, будто кто-то с мощным фонариком рыскал под сценой. Эти щели все ярче и ярче выступали на фоне темной стены. «Ей не удалось остановить то, что она породила», — с сожалением удостоверился он. Будет пожар! Сколько времени он уже потерял на борьбу с лейтенантом? Но в ближайшие минуты офицер милиции здесь совсем не помешает.
Наконец, блуждающие глаза лейтенанта осмысленно взглянули на Заколова.
— Ну, же! Вставай! — с нетерпением подгонял Тихон.
На лоб лейтенанта упала капля крови, потом еще одна. Тихон прижал руку к щеке — рана глубокая, кровь никак не хочет сворачиваться.
Лейтенант уже полностью пришел в себя, хотя и продолжал лежать.
— Опять ты? — безразлично поинтересовался он.
— Я! Я! — подтвердил Заколов. — Вставай, лейтенант! Ты сейчас очень нужен!
Тихон заметил, что в общении с лейтенантом перешел на «ты». Еще совсем недавно, все, кто закончил школу воспринимались им, как дяди и тети. Для него даже безусые солдаты казались взрослыми, и он обращался к ним только на «вы». Сейчас в общежитии он познакомился с Боней, Кареном, Гамлетом, которым уже давно было за двадцать, и они отслужили в армии. Все они обращались к Тихону и другим абитуриентам, хоть иногда и снисходительно, но как к равным. В общежитии все друг с другом были на «ты». Наверное, когда покидаешь родительский дом, взрослеешь быстрее, подумал Тихон.
Он посмотрел на растерянное лицо молодого лейтенанта и неожиданно спросил:
— Тебя как зовут?
— Андреем, — лейтенант уже сидел, с опаской размазывал по лицу чужую кровь и озирался по сторонам. — А где этот…?
Милиционер не договорил, но Тихон догадался, о ком он спрашивает:
— Мурат, вон там. — Тихон показал на казаха, напряженно ожидающего около кустов. — Но он не тот, кто тебе нужен. Вставай, Андрюха, и смотри сюда.
— А где моя бейсболка? — продолжал озираться сидящий лейтенант.
— Вот твоя кепка! — раздраженно крикнул Заколов, поднимая отлетевшую в сторону бейсболку. — Ты лучше сюда смотри! Видишь?!
Лейтенант на этот раз покорно встал и посмотрел по направлению вытянутой руки Тихона. По всему периметру нижней части стены сцены яркими всполохами светились щели между досками. Если раньше это походило на свет фонарика, то теперь казалось, что под сценой зажгли яркий прожектор.
На танцплощадке гремели басы тяжелого рока из репертуара «Deep Purple», солист бормотал нечленораздельные английские фразы время от времени неистово выкрикивая: «Into the fire!» Когда лейтенант Андрей Мартынов уперся взглядом в мерцающую стену, солист в очередной раз выкрикнул эту фразу про огонь. Одновременно лейтенанту показалось, что из-под сцены прозвучал резкий нечеловеческий крик. Но все потонуло в грохоте музыки и визге вокалиста.
— Что там? — спросил лейтенант.
У Заколова при последнем не заметном для многих крике из глубин сцены, больно защемило в груди. Что это: сердце или другой внутренний орган, он не знал. Раньше он никогда не ощущал, что внутри тела есть какие-то составные части, которые могут болеть сами по себе. Все ушибы и порезы он получал только снаружи и всегда недоуменно пропускал в книгах те места, где говорилось, как у героя заболела печень, почки или сердце. Свое тело он ощущал как единый цельный организм, в котором нет деления на внутренние органы. Нынешняя боль была окончательным крушением надежды на то, что пожара не будет. И отголоском собственной вины за случившееся.
— Это пожар, — хмуро ответил Тихон.
У лейтенанта отвисла челюсть. Вид у него стал глуповатый. Почему так, совсем некстати подумал Тихон, когда у девушек приоткрыты губы — их вид считают сексуальным, а когда у мужика то же самое выражение лица, он выглядит придурком? Девушка даже может показать язычок, от этого ее сексуальность только усилится. А если мужик вывалит язык, то все — полная клиническая картина дебилизма.
— Это пожар! — твердо повторил Тихон, толкая опешившего лейтенанта: — Да очнись ты!
Заколов, отринув из памяти ужасный крик из-под сцены, заставил себя думать не о том, что уже неотвратимо произошло, а о том кошмаре, что может вот-вот случиться. Он стряхнул оцепенение и стал действовать по плану, который еще несколько минут назад сложился в голове. Он до последнего момента надеялся, что все обойдется, и этот план не понадобится. Но скрытое пламя уже набрало неуправляемую силу.
Тихон приказал:
— Мурат, беги к телефону-автомату около Дома офицеров и звони 01. Вызывай пожарных. А ты, Андрей, — повернулся он к лейтенанту, — беги на танцплощадку и организуй выход людей. Не допускай паники! А я поищу запасной выход.
Мурат отбросил сетку и, не задавая лишних вопросов, побежал по аллее к выходу из парка. До лейтенанта теперь дошла вся опасность возникшей ситуации, и он, словно только и ждал четкой команды, мгновенно принялся ее исполнять.
Но все оказалось не так просто. До окончания танцев оставалось совсем немного времени. Касса за ненадобностью была закрыта, а турникет на входе перемотан толстой железной цепью. Верзила контролер перегораживал грузной фигурой узкий выход.
— Куда прешь? — оттолкнул контролер Мартынова, измазанного кровью.
— Милиция! — объявил лейтенант. — Немедленно освободить проход и прекратить танцы!
— Чего? — Контролер, привыкший иметь дело с подвыпившими наглыми парнями, грубо развернул Андрея и толкнул тяжелой ладонью по затылку. — Пшел вон!
Лейтенант Мартынов только тут сообразил, как он выглядит со стороны: парень в гражданской одежде, извалянной в пыли, с размазанной по лицу кровью и лихорадочным взглядом. Но объясняться сейчас не было никакой возможности. Лучше быстро скрутить этого типа и освободить проход.
Андрей, наклонив голову, со злостью бросился на ненавистную фигуру. Он всем телом ударил контролера в живот и влетел вместе с ним на танцплощадку. Оба свалились. На бетонном полу завязалась отчаянная борьба двух сцепившихся катающихся тел.
Тихон в это время обходил танцплощадку с другой стороны, внимательно рассматривая ограждение.
Должен же быть запасной выход!
За сеткой толпа молодежи тряслась в быстром танце. Все понимали, что танцы скоро закончатся, и стремились оторваться напоследок. Скучающих и выжидающих не осталось. Все активно двигались в маленьких тесных кружках, не глядя по сторонам. Их как плетью подстегивали ритмичные децибелы музыки. Музыканты, распалившись от принятого алкоголя и собственной значимости, азартно били по струнам гитар и в неистовом крике разинутыми глотками стремились заглотить микрофоны. Раздетый по пояс ударник неистово колотил палочками по тарелкам и барабанам.
С парадной стороны сцены в грохоте музыки и вспышках иллюминации не просматривались никакие признаки надвигающейся беды.
Тихон с сожалением посмотрел на возню лейтенанта с контролером у входа. Музыканты не обращали на них внимания и продолжали играть. Они знали, что их охранник и не в таких передрягах бывал. Он скоро образумит пьяного безбилетника, а из танцующих эту борьбу могли видеть только те, кто находился в непосредственной близости.
![Гарольд Пинтер - Лифт [= Кухонный лифт]](/uploads/posts/books/271557/271557.jpg)
