Дуглас Престон - Гора Дракона
Глаз. Еще одна деталь: у всех были покрасневшие глаза.
Неожиданно все стало до ужаса очевидным.
— Это может подождать, — сказал ученый и шагнул к двери.
Най молча смотрел ему вслед. Как только Карсон вышел, он аккуратно прикрыл за ним дверь.
В полутемном кабинете в институте Скоупс тщательно мыл руки. Потом он принялся нетерпеливо расхаживать взад и вперед, дожидаясь, когда прилетит вертолет и доставит его в Бостон. Из его комнаты открывался превосходный вид на Атлантику, но сейчас тяжелые шторы были задернуты.
Неожиданно Скоупс замер на месте. Затем он сделал несколько быстрых шагов, открыл ноутбук и подсоединился к сети. Скоупс знал, что из института, обладая кодом доступа, можно войти в систему «Джин-Дайн».
Последние несколько дней в голове у него вертелась какая-то мысль; беседа с репортером из «Глоуб» позволила ему ее вычленить. Все было очевидно с самого начала, учитывая качество информации о Брэндон-Смит и Х-гриппе, которой обладал Левайн. У него был человек в «Джин-Дайн», а не в УКК или управлении охраны труда. Но от внимания Скоупса ускользнуло время появления информации у Левайна.
Ему стали известны детали об Х-гриппе, которые не сумел отыскать до прибытия в «Маунт-Дрэгон» даже пронырливый следователь. Левайн выливал свои помои во время шоу Сэмми Санчеса, когда Тис еще продолжал вести расследование в Нью-Мексико. К тому же из комплекса невозможно позвонить по междугородному телефону. Связь осуществлялась только через сеть «Джин-Дайн». Тут не могло быть ни малейших сомнений — он сам об этом позаботился.
Следовательно, Левайн получал информацию от своего источника в компании — возможно, его шпион находился даже в «Маунт-Дрэгон». Получалось, что Левайн сумел сделать невозможное — проникнуть в киберпространство «Джин-Дайн».
Войдя в сеть, Скоупс начал быстро и сосредоточенно работать. Уже через несколько минут он оказался в секторе, куда имел доступ только он. Здесь он держал руку на пульсе всей организации: терабиты информации, содержащие каждое слово каждого проекта, электронная почта, программные файлы и разговоры в режиме онлайн всех работников «Джин-Дайн» за последние двадцать четыре часа. Нажав еще несколько клавиш, он переместился через свой персональный сектор к специальному серверу, содержащему единственное обширное приложение, которое он, повинуясь капризу, назвал «шифропространство».
На маленьком мониторе его компьютера материализовался необычный ландшафт. На земле таких не существовало; он был слишком сложным и симметричным, чтобы его создал человеческий разум. Перед Скоупсом открылся виртуальный мир шифропространства «Джин-Дайн». Приложение обладало прямыми связями с оперативной системой компании и преобразовывало потоки информации, содержание памяти, вообще любые активные процессы в систему фигур, теней и звуков. В динамике ноутбука зазвучал странный шум, напоминающий долгие музыкальные ноты. Для непрофессионала такой ландшафт выглядел бы причудливым и сюрреалистичным, но для Скоупса, любившего бродить по этим удивительным джунглям по ночам, он был таким же привычным, как садик за домом из его детства.
Глава корпорации перемещался по своему миру, смотрел, слушал и наблюдал. На мгновение ему захотелось отправиться в специальное место — самое секретное, — но он решил, что сейчас у него нет на это времени.
Внезапно Скоупс выпрямился и вздохнул. В ландшафте появилось что-то неправильное. Невидимая нить давала о себе знать тем, что скрывала какие-то элементы. Как только Скоупс ее пересек, диковинная музыка стихла. Он оказался в туннеле пустоты, полного отсутствия данных, черной дыре шифропространства. Скоупс сразу понял, что это такое — тайный канал утечки данных, ставший видимым только из-за того, что он слишком хорошо спрятан. Тот, кто его программировал, был невероятно умен. Левайн с этим бы не справился. Он обладал блистательным умом, но Скоупс знал, что умение обращаться с компьютером всегда было самой слабой его стороной.
Значит, Левайну кто-то помогал.
Скоупс выбрал один из своих тайных инструментов, невидимое реле, и приготовился к проникновению в канал. Медленно, с величайшей осторожностью он начал следовать вдоль нити, повторяя все хитрые изгибы тропы, методично двигаясь к скрытой цели.
Карсон нашел свою ассистентку за работой в лаборатории «С». Она вытащила из холодильника небольшую колбу с неокровью и поставила на лабораторный стол.
— Ты отсутствовал восемь часов, — послышался ее голос по внутреннему каналу связи. — Летал в Бостон на церемонию награждения?
Ученый подошел к своему стулу и устало сел.
— Я был в архиве библиотеки, — ответил он.
Де Вака развернула монитор своего компьютера к Карсону.
— Взгляни сюда.
Карсон довольно долго сидел совершенно неподвижно. Наконец он повернулся к экрану. Больше всего на свете ему не хотелось видеть, что обнаружила ассистентка.
На мониторе находилось изображение двух фосфолипидных капсул. Одна казалась идеально гладкой. На поверхности второй виднелось множество уродливых разрывов — очевидно, в этих местах нормальное расположение молекул было нарушено.
— Первое изображение — неотфильтрованная клетка неокрови. Второе показывает, что происходит с неокровью после завершения процесса ГЭФ. — Карсон уловил возбуждение в голосе де Ваки даже через динамик защитного костюма. Она ошибочно приняла его молчание за недоверие и продолжала: — Послушай, ты ведь помнишь, как создавалась неокровь. Как только гемоглобин был инкапсулирован, его следовало очистить от всех побочных продуктов и токсинов, выделенных бактерией. Они использовали фильтрацию Барта для гемоглобина…
Де Вака замолчала, удивленно глядя на Карсона. Он встал между нею и видеокамерой, блокируя съемку. Его руки в перчатках сделали энергичный сдерживающий жест. Через визор шлема она увидела, как его губы беззвучно произносят одно короткое слово: «стоп».
Женщина нахмурилась.
— Что такое? — спросила она. — Наелся мескалина,[73] сabron?
Карсон коротким жестом показал ей, что нужно подождать. Затем он оглядел лабораторию, словно что-то искал. Быстро раскрыв шкаф, он вытащил флакон с дезинфицирующим порошком и рассыпал его по стеклянной поверхности лабораторного стола. Закрыв стол от камеры, он пальцем в перчатке написал:
«Не пользуйся интеркомом».
Де Вака посмотрела на слова, а потом начертила большой вопросительный знак.
«Расскажи мне остальное здесь», — написал ученый.
Ассистентка несколько мгновений молча смотрела на Карсона. Затем ответила таким же образом:
«Неокровь заражена фильтрацией ГЭФ. Барт использовал себя как альфа-тестера. Вот почему он болен».
Карсон быстро стер написанное, добавил еще немного порошка и ответил:
«Думай! Если Барт был альфа-тестером, кто стал бета-тестерами?»
Он увидел, как на лице де Ваки промелькнул страх. Она произнесла какие-то слова, но Карсон ничего не услышал.
«В библиотеке. Через полчаса», — написал он.
Дождавшись, когда она кивнет, он одним движением разровнял порошок.
Библиотека комплекса была оазисом простоты среди пустыни высоких технологий: желтые занавеси из гинема,[74] грубо обтесанные потолочные балки и шероховатый паркет должны были напоминать увеличенный охотничий домик. Дизайнеры хотели дать посетителям возможность отдохнуть от стерильных белых коридоров «Маунт-Дрэгон». Впрочем, из-за запрета на использование бумаги здесь преобладали электронные носители информации. Так или иначе, но уставшие ученые могли насладиться тут покоем и тишиной. Прежде Карсон бывал в библиотеке всего дважды: первый раз во время экскурсии по «Маунт-Дрэгон», а второй — несколько часов назад, сразу после того, как оставил Сингера и Ная в офисе директора.
Аккуратно закрыв за собой тяжелую дверь, Карсон с удовлетворением отметил, что де Вака была единственным посетителем библиотеки. Она сидела на белом стуле в стиле адирондак.[75] Усталость взяла свое: она задремала, и пряди длинных черных волос упали на лицо. Но когда Карсон подошел к ней, ассистентка подняла голову.
— Долгий день, — сказала она. — И долгая ночь. — Она оценивающе посмотрела на Карсона. — Их заинтересует, почему мы так рано покинули гриппозный отсек.
— А если бы я не помешал тебе рассуждать, они бы заинтересовались еще больше, — пробормотал он в ответ.
— Проклятье, а я считала, что это у меня паранойя. Неужели ты думаешь, что кто-то слушает записи всех наших разговоров в лаборатории, cabron?
Ученый покачал головой.
— Сейчас мы не можем рисковать.
Де Вака слегка напряглась.
