Виктор Пронин - Ошибка в объекте
— В чем же он у них? — спросил Анатолий.
— Понимаешь, все эти разговоры о сочувствии, великодушии, честолюбии только смешат их и еще больше убеждают в собственном превосходстве. Это, мол, разговоры недоумков, которые пытаются оправдать свою слабость. Прибыль. Доход. Вот козырь, которым они работают. Человеческая жизнь — не козырь. Закон — не козырь, он попросту не для них… И вот, разговаривая с кем-то, я прежде всего пытаюсь определить — человек сидит передо мной или то самое замаскированное существо.
— Вы думаете… что Наташа из них? — спросил Анатолий.
— Селиванова? Вряд ли… Эти существа не кончают самоубийством. Они всегда находят более целесообразный вариант. Они слишком рассудочны, чтобы поддаваться таким порывам. Может быть, в этом их сила. А вообще-то, ребята, сейчас отличная погода, вы только посмотрите!
— Куда лучше,— иронически бросил водитель.— Только жить да радоваться.
— Ну, что, далеко еще? — спросил Демин.
— Вот здесь,— Анатолий показал на смутную, расплывчатую громаду дома, неожиданно проступившую в снегопаде.
Машина вильнула к тротуару и остановилась. Демин приблизил лицо к самому стеклу, пытаясь прикинуть высоту дома, но не увидел верхних этажей — они скрывались в снегу.
— Ну, ладно,— проговорил он без огорчения.— Улицу мы знаем, номер дома тоже знаем, остановка за квартирой и фамилией. Толя, ты свою задачу понял? Заходить и тревожить Гришу не следует. Уточни квартиру и фамилию. И все.
Анатолий вышел и захлопнул за собой дверцу. Он оглянулся по сторонам, поднял воротник плаща, запахнулся плотнее и побежал к подъезду. В мокром, насыщенном снежинками воздухе, даже не слышно было, как хлопнула дверь.
— А ничего домик,— протянул водитель.— Я бы не отказался.
— Я тоже,— согласился Демин.
— Как я понимаю,— водитель глянул на Демина в зеркальце,— скоро здесь одна квартирка освободится?
— Не исключено.
Через несколько минут на пороге показался Пересолов. Найдя взглядом машину, он побежал к ней напрямик через газон, прижав к ушам уголки воротника. Водитель предусмотрительно открыл дверцу, и Анатолий с разбега упал на сиденье.
— Татулин. Его фамилия Татулин. А квартира шестьдесят седьмая. Я остановился перед квартирой, чтобы уж наверняка убедиться, а в это время распахивается дверь и на площадку вываливается его мамаша. Она, видно, меня в глазок рассмотрела.
— Так,— протянул Демин.— И что же? Она спустила тебя с лестницы?
— Во всяком случае, ей этого очень хотелось. Дело в том, что сынка ее, Григория Сергеевича Татулина, дома нет и в скором времени не будет. В данный момент он находится под следствием.
— Даже так! — удивился Демин.— Даже так… И давно?
— Около недели.
— За что?
— Она говорила что-то об обмане, предательстве, неблагодарности и так далее. Никогда не думал, что в такой обходительной женщине столько матерщины может скопиться,— озадаченно сказал Пересолов.— Она приняла меня за дружка Григория Сергеевича, одного из тех, кто предал его.
— Все понял,— сказал Демин. И отвернулся к окну.
Пересолов посмотрел на него несколько озадаченно, глянул на водителя, как бы спрашивая — может, чего не так сказал? Тот поднес палец к губам. Помолчи, мол, начальство думает.
— В квартиру не заходил? — спросил Демин.
— Что вы! Я бы оттуда уже не вышел.
— Татулин знал, что коробки от Селивановой? Ты говорил ему об этом?
— Конечно! Он спрашивал о ее настроении, самочувствии…
— Что-то они все настроением Селивановой интересовались… И эта дама, и Татулин… Будто для них не было ничего важнее ее настроения.
7
Все так же валил снег. Водитель остановил «дворники», и ветровое стекло уже через несколько минут было занесено. В машине установилась тишина. Где-то рядом с мягким шорохом проносились машины, слышались голоса прохожих.
Демину надо было принять решение — идти к Татулиной или же не стоит? Конечно, следуя всем законам и канонам, да и просто здравому смыслу, идти нельзя. Ведь он ничего не знает, к разговору не готов. Он не смог бы даже четко ответить на вопрос — что ему нужно от Татулиной. Кто-то уже ведет следствие, Татулин дает показания, где-то заполнены протоколы допроса свидетелей, справки, характеристики… Познакомившись со всеми этими материалами, поговорить с Татулиной можно гораздо увереннее. Но Демину нестерпимо хотелось повидать Татулину, побывать у нее на квартире, переброситься незначащими словами — иногда они оказываются самыми нужными. Да, он ничего не знает, но позиция полного невежды таит свои преимущества. Судя по рассказу Пересолова, Татулина принадлежала к тому типу людей, которым приятно видеть перед собой невежд, просвещать их с высот своей образованности и утверждаться, утверждаться хотя бы в собственных глазах. Ну что ж, подумал Демин, пусть она меня просветит, если найдет нужным. А кроме того, уже твердо решил он, нужны основания, чтобы вынести постановление о возбуждении уголовного дела — как того и требует столь любимая мною статья номер сто двенадцать.
— А знаешь, Толя,— медленно проговорил он,— я все-таки схожу к твоей подружке… Как ты на это смотришь?
— Оружие с собой?
— Авось! — рассмеялся Демин, чувствуя легкость от принятого решения.— Если через полчаса не вернусь — взламывайте дверь.
К подъезду он шел, не торопясь, наслаждаясь падавшим на лицо снегом, а может, попросту не замечая его. После неподвижной духоты машины воздух казался особенно свежим. Так же медленно, со спокойной раздумчивостью Демин поднялся по ступенькам к лифту, вошел в него, прикрыл дверь. А на девятом этаже, ощущая готовность к разговору и легкое нетерпение побыстрее увидеть Татулину, он подошел к шестьдесят седьмой квартире и позвонил. И почти сразу сверкающая точка глазка, врезанного в дверь, померкла — кто-то внимательно, ему даже показалось, что затаив дыхание, рассматривал его. Демин оставался невозмутимым, хотя ему очень хотелось подмигнуть этому стеклянному глазу. Наконец мягко щелкнули тяжелые зажимы замков, дверь приоткрылась, и он увидел крупное, расплывшееся лицо, маленькие настороженные глазки, нечесаные волосы. Татулина, видно, еще не остыла после разговора с Пересоловым, и лицо ее было в красных пятнах.
— Простите, пожалуйста,— начал Демин.— Здесь живет Григорий Сергеевич Татулин?
— А вы кто такой будете?
— Моя фамилия Демин. Я работаю следователем.
— И что же вам нужно от Татулина?
— Я бы хотел видеть Григория Сергеевича… Мне надо поговорить с ним.
— На Бутырке Григорий Сергеевич! — вдруг тонко выкрикнула женщина.— Надеюсь, следователи знают, что это такое?! Они должны знать, что Бутырка — это не Сочи!
— Он на Бутырке?! — ужаснулся Демин и понял, что это получилось у него неплохо, потому что Татулина, поколебавшись, все же пропустила его в квартиру.
Демин снял заснеженную беретку, отряхнул ее и повесил на вешалку. Затем как бы в растерянности прошел в переднюю и, продолжая отступать, пятиться, оказался в большой комнате. Он сразу понял, что здесь совсем недавно произошли большие перемены. Светлые квадраты на стенах ясно говорили о том, что, может быть, всего неделю назад мебели в комнате было гораздо больше. Яркие пятна поменьше, в полутора метрах от пола свидетельствовали, что здесь висели картины, и уж если сочли за лучшее их убрать, это были вовсе не репродукции, очевидно, висели подлинники. А на одной стене он заметил целую россыпь небольших прямоугольников. Иконками, видно, тоже баловался Григорий Сергеевич, подумал Демин.
— Вот мои документы,— он показал удостоверение.— Но я к вам совсем по другому делу… Понимаете, у одной девушки большие неприятности, а она знала Григория Сергеевича… Вот и хотелось бы поговорить с ним…
— Ах, вот оно что! — Татулина медленно поднялась со стула, тяжело распрямилась. Видно было, что слова Демина всколыхнули в ней что-то болезненно уязвимое.— Так, говорите, у вашей девушки неприятности? И вы сразу к Григорию Сергеевичу? Так? Помогите, мол, Григорий Сергеевич, у моей девушки неприятности, да?
Вначале Демин растерялся, не поняв возмущения Татулиной. Но когда она закончила фразу, он облегченно вздохнул — все встало на свои места.
— Я вовсе не хотел сказать, что речь идет о моей девушке… Дело в том, что я до недавнего времени не знал даже о ее существовании…
Но Татулина его не слышала.
— Вот так всегда! — проговорила она, подняв голову к потолку и закрыв глаза, словно бы взывая к каким-то высшим силам, к высшей справедливости.— Вот так всегда! — четко повторила она, и Демин увидел, что на него в упор смотрят два маленьких, горящих ненавистью глаза.— Вот так всегда! — в третий раз повторила Татулина и устремила указательный палец куда-то в прихожую, показывая, очевидно, всех, кого вспомнила в эту минуту.— Когда у кого-то неприятности, все бегут к Григорию Сергеевичу! А когда неприятности у Григория Сергеевича, все бегут от него, как от заразы! Вот вы! У какой-то девушки неприятности, а вы уже здесь… И правильно. Все так делали. И никто не уходил из этого дома, не утешившись, никто не уходил без помощи!
