Кристина Ульсон - Маргаритки
Когда зазвонил телефон, она практически встала навытяжку.
— Фредрика Бергман.
Молчание, после звук хриплого дыхания. Фредрика моментально поняла, кто звонит.
— Монс Юнг? — спросила она, стараясь не выдать голосом волнения.
Еще больше звуков и неразборчивая речь. Затем неожиданно намного более отчетливо:
— Вы спрашивали о Лине.
— Да, точно. Я очень рада, что вы смогли перезвонить.
Раздался вымученный смех.
— Мама сказала, что я не выдержу телефонного разговора?
«Да, — подумала Фредрика. — А я, глупая, тут же и поверила».
Полиция решила не допрашивать сына Элси и Свена исключительно по той причине, что Элси описала его как неадекватного наркомана, хотя он много лет был молодым человеком Каролины.
— Я лежу в так называемой реабилитационной клинике, но о Лине у меня всегда есть время поговорить. Вам придется извинить меня за сиплый голос, у меня какая-то инфекция.
Фредрике было совершенно неинтересно состояние его здоровье. Важно другое — что с ним можно разговаривать.
— Ничего страшного. — Она старалась говорить с профессиональной невозмутимостью. — Я просто хотела знать, не пыталась ли Каролина связаться с вами в последние недели.
Молчание.
— Почему вы это спрашиваете?
Держа в одной руке трубку, а другую положив на живот, Фредрика глубоко вздохнула.
— Потому что, боюсь, с ней произошло несчастье.
Монс колебался.
— Она звонила на прошлой неделе и просила о помощи.
— Она сказала, в чем дело?
— Что она не могла дозвониться до Якоба или Марьи, что не может уехать домой, потому что кто-то отключил ее электронку и аннулировал обратный билет из Таиланда.
«Она, очевидно, поняла, — думала Фредрика, — и испугалась».
— Вы знали, что она в Таиланде?
Монс откашлялся, звук был, словно он на минуту отложил трубку.
— Нет, — произнес он. — Мы сейчас редко общаемся.
Но она доверилась тебе, Монс.
— Чем она просила помочь?
— Разыскать Якоба. И помочь ей с билетом обратно.
Она услышала его сопение.
— Но я немного не в форме и мало могу сделать.
— Так вы ей сказали?
Вздох.
— Нет. Про то, что ее отец умер, я тоже не сказал. Не смог. Это не телефонный разговор.
— Что вы в таком случае сделали? — спросила Фредрика, не в состоянии скрыть свою тревогу за Каролину.
— Я позвонил брату, он умеет решать проблемы, — сказал Монс слабым голосом, — и попросил Каролину обождать. Но, когда я перезвонил, что-то произошло, потому что она больше не отвечала.
— Она писала вам по электронной почте?
— Может быть, я редко ее проверяю.
Фредрика заметила, что дышит так же тяжело, как Монс.
— А ваш брат? — почти шепотом произнесла она, боясь, что вот-вот расплачется. — Что он сделал?
— Он перезвонил и сказал, что тут мало что можно сделать, что она должна купить новый билет. И сказал мне не говорить по телефону о Якобе.
«Умно, — подумала Фредрика. — Умный у тебя брат».
И задала последний вопрос, прежде чем закончить разговор:
— Ваш брат, он чем занимается?
И добавила про себя: «Он тоже наркоман на реабилитации?»
— Вы, может быть, его знаете. Он полицейский.
Фредрика улыбнулась было, но улыбка примерзла к губам, когда Монс продолжил:
— Его Вигго зовут. Вигго Тувессон.
* * *Чувствуя себя разогнавшимся товарным поездом, Петер неумолимо, решительными шагами отмерял последние метры, остававшиеся до допросной комнаты, где ждал Свен Юнг. По словам его коллеги из уголовной полиции Стефана Вестина, который должен был вести допрос, задержание прошло очень спокойно. Когда полиция позвонила в дверь, Элси и Свен сидели и пили кофе, словно ожидая, что вот-вот за ними придут. Когда уводили мужа, на глазах у Элси были слезы, но возмущаться она не стала.
— Вид у нее был совершенно безропотный, — как выразился Стефан Вестин.
Надежды на предстоящий допрос возлагались огромные. Петер физически ощутил, как ему сдавило грудь, едва он переступил порог допросной и пожал руку Свену Юнгу.
Радость оттого, что Алекс доверил поручение ему, а не Юару, была безграничной. Закачавшаяся было под ногами почва вновь, похоже, стабилизировалась, более того — замаячили новые перспективы карьерного роста. Не важно, что сегодня его некоторые презирают. Все непременно, непременно должно стать лучше.
Стефан Вестин взял инициативу в свои руки с самого начала. Петер никогда не встречался со Свеном Юнгом раньше и удивился, увидев перед собой усталого старика. Петер исподволь заглянул в документы — оказалось, Свену не исполнилось еще и шестидесяти пяти. Не такой и старый. Там что-то другое. В его лице читалась глубокая печаль.
Точно он оплакивал тяжкую тайную утрату.
Голос Стефана Вестина прервал его раздумья.
— Десять дней назад вы подали заявление об угоне вашего автомобиля. У вас есть предположения, кто мог его угнать?
Свен молчал.
Петер поднял бровь. Он видел подобное молчание ранее. Когда допрашивали Тони Свенссона. Если их угораздило задержать еще одного до смерти запуганного пропащего, то допрос рискует оказаться сложным и затянуться надолго.
Свен заговорил:
— Нет, понятия не имею.
В допросной стало тихо.
— Но вы уверены, что машину угнали? — спросил Стефан.
Свен медленно кивнул:
— Да.
— Как вы обнаружили пропажу?
— Когда она мне понадобилась две недели назад в пятницу утром. На месте, где я припарковался накануне, ее не оказалось.
Он словно стал меньше ростом. Как будто сдулся.
— У нас есть веские улики, что с того момента, как вы заявили об угоне машины, она была использована при ограблении двух инкассаторских автомобилей, а также для убийства, — объявил Стефан Вестин, заставив Свена побледнеть. — Не могли бы вы рассказать, где вы находились в те дни, которые я вам сейчас назову?
Свен погрузился в раздумье, когда ему были названы даты. Во всех случаях, по его словам, он находился у себя в квартире. Вдвоем с женой.
Стефан Вестин притворился, что размышляет над ответом Свена.
— Юсеф — вам знакомо это имя? — спросил он и напомнил о мужчине, найденном сбитым насмерть у университета.
Свен покачал головой:
— Нет.
Ножки стула скрипнули о пол, когда Стефан Вестин подался вперед.
— А нам известно, что он звонил вам, — сказал он терпеливо. — Причем несколько раз.
— Наверное, просто знакомый, и все, — вставил Петер, не дождавшись ответа от Свена.
— Точно, — поддакнул Стефан. — Просто знакомый, которого у университета сбила ваша машина. Такое ведь случается, правда?
Он посмотрел на Петера и развел руками.
Тут Свен разрыдался.
Тихо и с достоинством.
Время замерло, Петер не смел пошевельнуться.
— Клянусь, я не видел машины с тех пор, как она исчезла, — наконец произнес Свен.
— Мы вам верим, — сказал Стефан. — Но не верим, что вы не знаете, кто ее взял. Мы вообще сильно сомневаемся, что ее угнали. Более того, мы полагаем, что машину вы кому-то одолжили. Более или менее добровольно.
— А об угоне заявили, чтобы подстраховаться и не попасть под подозрение, — кротким голосом подхватил Петер.
Таким голосом и с такой интонацией он разговаривал только с сыновьями. И с Джимми.
Мысль о Джимми стала как гром средь ясного неба. Черт, сколько дней они уже не разговаривали? Ведь Джимми ему звонил и хотел поговорить! А он все сбрасывал его звонок!
Пожилой мужчина по другую сторону стола вытер слезы и выглядел теперь весьма решительно.
— Я действительно не знаю, кто взял машину и с какой целью.
— Или знаете, но не смеете сказать.
«Или не хотите, — подумал Петер. — Чтобы кого-то не подставить».
— Но вы можете рассказать, каким образом вы познакомились с неким Юсефом? — произнес он вслух.
Свен молчал.
— У него был мой номер… от общих знакомых. Но он перепутал. Он не меня искал.
Стефан и Петер насторожились. Общие знакомые?
— От кого же?
Снова молчание.
— От Якоба Альбина.
Глаза его забегали, но голос не дрогнул.
«Врет так, что аж сам верит», — подумал Петер.
— Ни за что не поверю, — произнес Стефан таким голосом, что Свен побледнел.
И пока тот сидел молча, Стефан добавил:
— Затягивая разговор, вы не выиграете ровным счетом ничего, кроме пары часов и минут. Не лучше ли облегчить совесть и рассказать, как все было на самом деле?
Глаза Свена снова увлажнились.
— Это бы заняло бесконечно больше времени, — тихо произнес он.
Петер и Стефан демонстративно откинулись на спинки стульев.
— Мы не торопимся, Свен.
Все началось, когда Якоб Альбин заговорил о своем намерении снова прятать беженцев. Юханна Альбин пришла в негодование, а Свен и Якоб рассорились после того, как Свен сказал Якобу, что тот на своей деятельности мог бы делать хорошие деньги. Якоб назвал Свена алчным идиотом, а Свен ответил, что Якоб слабак и плохо кончит.
