Гарольд Роббинс - Бетси
Хорошо информированные источники также сообщают, что президент компании Лорен Хардеман Третий испытывает все большую тревогу в связи с ростом затрат и недостаточной безопасностью нового автомобиля. Именно эти причины заставили его решиться на крайнюю меру, и он обратился в суд лишь после того, как ему не удалось убедить деда отказаться от этого опасного проекта в интересах общественности…»
Текст на этом не кончался, но я отложил газету. Насчет «хорошо информированных источников» сомнений у меня не возникло. Уэйман. Как исполнительный вице-президент он имел прямой выход на редакцию. И у меня возникло предчувствие, что это лишь начало, и такие же статьи скоро появятся по всей стране. Пожалуй, они нашли лучший способ убить «бетси» до того, как она вышла на рынок. Еще два-три подобных материала, и «бетси» не будут брать даже задаром.
— Подождите меня здесь, — и я направился в кабинет Лорена.
Глава 4
— У мистера Хардемана совещание, — секретарь привстала, пытаясь остановить меня.
— Вот и прекрасно, — я словно и не заметил ее намерения.
Лорен Третий сидел на столом, Уэйман и еще один мужчина, которого я видел впервые, — напротив.
Лишь Лорен не удивился моему приходу.
— Я тебя ждал.
— Еще бы, — буркнул я.
Мужчина и Уэйман тут же встали.
— Мы подождем в моем кабинете, пока ты не освободишься, — и Уэйман первым направился к двери.
— Вы останьтесь, — бросил я Уэйману. — То, что я намерен сказать, касается и вас.
Уэйман стрельнул глазами на Лорена, тот кивнул, — Марк, побудьте в моем кабинете, — обратился Уэйман к мужчине, а сам сел.
— Это Марк Симпсон? — спросил я, прежде чем за мужчиной закрылась дверь.
Уэйман замялся, но Лорен вновь кивнул.
— Да, — с неохотой ответил вице-президент.
— Я так и думал. Дерьмо начинает всплывать на поверхность.
Они промолчали.
— О нем мы еще поговорим, — я встал сбоку от стола, чтобы видеть их обоих. — Ты видел статью в «Уолл-стрит джорнэл»?
— Да, — ответил Лорен.
— Не кажется ли тебе, что с ней ты перегнул палку?
— Нет. Приведенные в ней факты соответствуют действительности.
— Как ты ее себе представляешь.
— Как я ее себе представляю.
— А ты не задумывался, что случится с компанией, если ты проиграешь?
— Такому не бывать, — уверенно заявил он.
— Ты проиграешь, если и победишь. Еще несколько таких статей, и ты будешь руководить компанией-банкротом. Даже круглые дураки перестанут покупать автомобили, изготовленные на наших заводах.
— Что бы ни случилось с компанией, тебе до этого нет дела.
— Вот тут ты ошибаешься. Очень даже есть. Мне принадлежит двести тысяч акций компании, которые я купил у твоего деда за два миллиона долларов.
Впервые на лице Лорена отразилось удивление.
— Я в это не верю. Дед не стал бы продавать акции постороннему.
— Это легко проверить, — усмехнулся я. — Почему бы тебе не снять трубку и не позвонить ему?
Лорен не шевельнулся.
— Как владелец акций я имею определенные права. Если ты читал устав этой компании так же внимательно, как и я, то должен знать, о чем идет речь. Я могу потребовать возмещения убытков от любого сотрудника компании, вмешивающегося в текущую работу, если нанесенный компании ущерб обусловлен именно этим вмешательством.
Лорен потянулся к телефону. Коротко переговорил с Джимом Эллисоном, старшим юристом компании. Положил трубку и посмотрел на меня.
— Это еще надо доказать.
Я улыбнулся.
— Я не адвокат, но едва ли мне придется долго искать доказательства. Ты остановил производство «бетси», и сто пятьдесят миллионов долларов вылетели в трубу.
Лорен промолчал.
— Я попробую облегчить тебе жизнь, — продолжил я. — У тебя будет время на размышление, пока я дойду до своего кабинета. А вот если я сяду за стол и окажется, что работы на конвейере не продолжены, а мои парни не могут заниматься порученным им делом, я подам на тебя и твоего самодовольного дружка в суд, и вам на пару придется уплатить штраф, о котором еще и не слыхивали: сто пятьдесят миллионов долларов.
Я двинулся к двери. На полпути обернулся. Посмотрел на Уэймана.
— А вас с руководством профсоюза я жду в своем кабинете, чтобы подписать все необходимые документы.
Я едва не улыбнулся ему в лицо. На заводе все знали о его пристрастии к экс-лаксу. Но сегодня, судя по физиономии Уэймана, он мог обойтись без слабительного.
Я посмотрел на Лорена.
— На твоем месте я бы нашел способ дать опровержение на сегодняшнюю статью, прежде чем результаты ее публикации начнут отражаться на благополучии компании.
В кабинет я решил вернуться кружным путем, чтобы дать им время подумать. Проходя мимо кабинета Уэймана, заглянул в приемную.
— Марк Симпсон еще здесь? — спросил я секретаршу.
— Только что ушел, мистер Перино, — она лучезарно улыбнулась. — Попросил передать мистеру Уэйману, что у него важная деловая встреча, и обещал перезвонить позже.
Я кивнул и вышел в коридор. Не зря Симпсон и внешне напоминал шакала. Почувствовал, что запахло жареным, и решил отбежать в сторону да посмотреть издали, что из этого выйдет. И я дал себе зарок сегодня же заняться этим подонком, если с остальным все наладится.
У двери в приемную я выкурил целую сигарету. Не хотел, чтобы потом они жаловались на недостаток времени.
Моя секретарша подняла голову, когда я открыл дверь.
— Мистер Перино.
Я остановился у ее стола.
— Я только что получила для вас странное послание из кабинета мистера Хардемана, — на ее лице отразилось недоумение. — Я ничего не поняла, но он сказал, что вам все будет ясно.
— Так что он просил мне передать? — спросил я.
Она заглянула в свой блокнот.
— Он сказал, что все будет, как вы того хотите, но на следующей неделе он зайдет лично, чтобы попрощаться с вами.
Я улыбнулся.
— Действительно, мне все понятно, — и прошел в кабинет. — Приступайте к работе. Мы и так потеряли на этом три дня.
Дункан посмотрел на меня.
— Как тебе удалось так быстро привести их в чувство?
Я широко улыбнулся.
— Все дело в моем итальянском обаянии. Я пригрозил, что спою им «О соле мио».
Совещание с представителями ПАР закончилось в девять вечера, так что заняться Симпсоном в тот день я уже не сумел. С запуском в производство нового автомобиля хватало дел и без этого подонка.
Я впервые участвовал в переговорах с профсоюзами и должен отметить, что я мысленно пожелал себе в будущем держаться от этих дел подальше. А при всей моей нелюбви к Дэну Уэйману мне пришлось признать, что этот сукин сын не давал профсоюзным деятелям спуска.
Я даже представить себе не мог, сколь разных профессий рабочие заняты в автомобильном производстве.
Уэйман же держал все их в голове да еще помнил обязанности каждого специалиста. И когда он взялся за дело, мне оставалось только молчать. Жаль, конечно, что он взял сторону Лорена, а не нашу, но это не мешало ему пахать на благо компании.
В один момент, когда эмоции начали брать вверх, Уэйман не поленился прочитать небольшую лекцию.
— Мы должны стремиться к компромиссу. В чем-то уступаю я, в чем-то — вы, — голос его звучал спокойно, словно выступал он перед студенческой аудиторией. Кстати, перед тем, как поступить к «Форду», он читал лекции в колледже. — Мы выворачиваемся наизнанку, чтобы японцы и немцы окончательно не заполонили наш рынок. И я говорю не только о готовых изделиях, но и о комплектующих. Руководство «Вифлеема» полностью отдает себе отчет в том, что изготовление нового автомобиля за рубежом с последующей доставкой в Штаты обойдется куда дешевле. И вам это известно не хуже нашего. В прошлом году в нашей компании стоимость рабочего часа составила шесть и шестьдесят шесть сотых доллара, существенно выше, чем в среднем по отрасли. И автостроительное отделение закончило год с убытками в двадцать миллионов. У нас есть все основания перенести производство нового автомобиля за рубеж. Но мы этого не делаем, потому что уважаем наших работников и считаем, что несем перед ними определенные обязательства. И просим мы лишь о сотрудничестве. Все мы должны стремиться к повышению производительности труда. Но чрезмерный рост зарплаты может свести на нет все наши усилия. Так что взаимные уступки просто необходимы. И тогда нам не придется обращаться к услугам иностранцев.
Пока он говорил, я наблюдал за лицами профсоюзных деятелей. Не могу сказать, что я многое по ним прочел, но чувствовалось, что и они настоящие профессионалы, понимающие, где нужно надавить, а где стоит и уступить. Однако и достигнув полного взаимопонимания мы убили не один час на окончательную утряску соглашения.
Когда они наконец ушли, я посмотрел на Уэймана, собирающего бумаги в брифкейс.
— Вы потрудились на славу.
Он не ответил.
— Но вы могли бы сберечь нам немало времени, если б сделали все сразу, когда я попросил вас об этом.
