Андрей Курков - Ночной молочник
Его короткое элегантное пальто официант принял на руки, как бесценную драгоценность. Принял и унес. Потом более расслабленно взял у Семена кожаную куртку с торчащим из рукава шарфом.
– Кофе или поужинать? – спросил Геннадий Ильич.
– Кофе.
– Это хорошо, мне все равно еще два раза сегодня ужинать. Сначала с нашими ребятами, а потом, в полночь, с оппозицией. – Утомленная усмешка на мгновение сделала круглое лицо Геннадия Ильича симпатичным и добрым.
Он заказал себе бутылку боржоми и пятьдесят граммов «Хэннесси», а Семену – чашечку кофе.
– Ты, случайно, про секту «Посольство Луны» что-нибудь слышал? – неожиданно спросил Геннадий Ильич.
– А что? – Взгляд Семена выразил беспокойство.
– Да депутаты от оппозиции агитируют вступать. Какая-то новая объединяющая идея. И денег за вступление просят немного.
– Не нужно, – нервно вырвалось у Семена. Он вспомнил собственное удостоверение с надписью серебряным тиснением «Церковь Посольство Луны», найденное в подвале своего дома. – Не нужно вам это!
– Что-то знаешь, – закивал Геннадий Ильич. – А у нас уже полно народу вступило… Ладно! Спасибо.
Пару минут депутат думал о чем-то своем. Думал напряженно и сосредоточенно. На его губы выплыла улыбка сомнительного содержания, безрадостная и, в сочетании с общим выражением лица, несчастная. Он вздохнул.
– Тут такое дело, – депутат убрал недоулыбку с лица, но тут же, словно спохватившись, что убрал ее слишком рано, улыбнулся снова и по-другому, просто приветливо. И полез рукой в карман пиджака. – На вот, тебе первому вручаю! Тебе и жене!
Он протянул Семену две пластиковые коробочки.
Семен открыл одну. Внутри на бумажном бархате в нише лежал толстый золотой крестик с трезубом в центре. Внизу, в более глубокой нише, лежала золотая цепочка.
– Депутатские! – улыбнулся Геннадий Ильич, тоже глядя на раскрытую коробочку. – Кто знает, может, дослужишься!
Семен выразил взглядом благодарность за подарки, кивнул.
– У тебя же детей нет? – осторожно спросил депутат.
– Нет.
– И не было?
Семен отрицательно мотнул головой.
Геннадий Ильич обернулся, услышав рядом шаги. Спокойно проследил за четкими движениями официанта. Покрутил коньяк в бокале, понюхал. Снова обратил взгляд на собеседника.
– А хотел бы? – спросил, выжидающе уставившись в глаза Семену.
– Я бы да, – признался тот.
– А жена?
– Думаю, тоже.
– могу помочь, – Геннадий Ильич на мгновение потерял самоуверенность. Опустил взгляд на коньячный бокал. В раздумье пожевал свои толстые губы. Снова посмотрел на Семена. – Девочка наверняка будет красавицей…
– А сколько ей лет? – поинтересовался Семен.
– Лет? Ей еще нет лет. Она родится в течение недели или двух.
– А как же ее можно удочерить? – озадаченно спросил Семен.
– Ну, знаешь, на породистых щенков запись в клубах за год до рождения!.. – бодро заявил Геннадий Ильич, но вдруг осекся, вздохнул, перешел на полушепот: – мать ее себе не оставит, я знаю. В таких делах лучше все заранее планировать.
– Ее же надо грудным молоком кормить, – подумал вслух Семен.
– Это не проблема! – махнул рукой депутат. – У нас в стране грудного молока больше, чем в России нефти!
Семен задумался о Веронике. Замолчал.
Геннадий Ильич бросил взгляд на свои часы.
– Так что? – нетерпеливо спросил он.
– Надо с женой сначала поговорить, – произнес Семен. – Я сам не против…
– Хорошо. Поговоришь и перезвонишь!
Семен кивнул. Геннадий Ильич рассчитался с официантом и пошел к выходу, оставив на столе недопитый «Хэннесси». Уже у дверей оглянулся и попрощался с Семеном взглядом.
70
Город Борисполь. Улица 9 Мая
Утром, когда Валя вставала с кровати, Диму качнуло во сне. Он приоткрыл глаза. Увидел жену в ночной рубашке с теплыми колготками телесного цвета в руках. Просмотрев колготки на предмет наличия дырок, она уселась на край кровати и стала их натягивать на ноги.
Дима вдруг вспомнил о записке. Вспомнил и обрадовался. Утро ведь начиналось, как обычно. Сейчас Валя оденется, сделает ему завтрак и уйдет на работу, в салон игровых автоматов. Потом он поднимется, не спеша позавтракает и придумает себе на день какое-нибудь занятие. Может, пойдет прогуляться к газетному киоску. Может, даже купит газету с названием «Ищу работу». Не для того, чтобы какую-то абстрактную работу искать, а чтобы Валя газету увидела.
А за окном светило утреннее солнце. И его лучи, пробивавшиеся в комнату сквозь неплотно сдвинутые занавески, заставили Диму задуматься о лете. Летом ведь всегда нужны деньги. Летом душа наружу рвется, мороженого и пива хочет. К тому же к лету у Вали живот растущим ребенком наполнится. Надо будет и ее баловать, ведь беременные женщины капризны и бестолковы!
Хлопнула дверь, и Дима остался в доме один. Он еще понежился с полчаса в кровати, а потом поднялся. Снова о вчерашней записке вспомнил. Только в этот раз без страха. «Пустые угрозы!» – подумал он. Но тут же в памяти возникли знакомые грузчики Борис и Женя. Помахали ему ручками из потустороннего мира. «А они-то мертвые!» – Дима на мгновение затаил дыхание. На лбу холодный пот выступил.
Солнечный свет, прорезавшийся тонкой полоской сквозь неплотно сдвинутые занавески окна, вызвал вдруг у Димы желание спрятаться или так сдвинуть занавески, чтобы никакой внешний свет не мог пробиться внутрь комнаты. Он шагнул к окну, приставил взгляд к щелочке света и увидел на улице за забором его двора небритого мужика в грязном ватнике. Мужик просто стоял и курил, глядя куда-то вдоль дороги. Дима сдвинул занавески, и в комнате сразу стало темнее.
Он оделся и сел на кровать. Хотелось есть, но не хотелось идти на кухню. Там на окне короткие занавески, и сейчас они наверняка раздвинуты.
Мурик-Мурло, словно ощущая состояние хозяина, подошел на мягких лапах и потерся о ноги Димы. Дима, не глядя, опустил руку вниз и погладил кота.
– Что же нам делать? – негромко спросил Дима.
Вздохнул. Посмотрел на черный экран телевизора. Прислушался к тишине. «Тишина, конечно, штука хорошая, – подумал, – но ведь и на кладбище обычно тихо. А шум – признак жизни».
Включил телевизор, но громкость приглушил. По телевизору шли новости. Президент Ющенко о чем-то нервно говорил с премьер-министром Януковичем. Оба выглядели раздраженными.
– Мне бы твои проблемы! – буркнул Дима, глядя на президента.
Прошел на кухню и первым делом сдвинул занавески. Только потом заглянул под крышку сковородки, на которой его ожидал завтрак. Жареная картошка была еще теплой, как и румяный кружок поджаренной «докторской» колбасы.
Дима взял с плиты сковородку и поставил ее перед собой на стол. И ел прямо со сковородки, чтобы не пачкать лишний раз тарелку.
Наевшись, он проверил, закрыта ли входная дверь на замок. После этого выпил стопку самогонки на крапиве и снова лег спать, словно сон был лучшим убежищем от страха.
Сквозь сон он и услышал внезапный грохот. Будто бы шкаф упал на деревянный пол. Сон, должно быть, улетучился бы мгновенно от этого шума, но самогонная муть в голове Димы замедляла и слух, и мысли. Поэтому вместо испуга поверг его неожиданный грохот в тупое недоумение. И в глазах у него было тупое недоумение, когда открыл он их и увидел перед собой, перед своей кроватью, двух щуплых скуластых мужчин в одинаковых черных и коротких кожанках. У одного в руке был пистолет.
– Вставай, быстро! – скомандовал тот, у которого пистолета в руках не было.
Дима попробовал резко подняться, но у него не получилось. Голова вдруг оказалась тяжелее обычного.
Мужчина без пистолета изобразил на лице холодную ярость и, оскалившись, двинул Диму кулаком в лицо.
На губах загорчило от крови. Хмельная муть по-прежнему не давала Диме возможности определиться со своими мыслями. Он просто ощущал себя загнанным зверем, у которого больше нет возможности ни спрятаться, ни удрать. Он смотрел на гладковыбритые щеки этих двух неприметных своей внешностью мужчин. Смотрел и почему-то вспоминал газету «Ищу работу», газету, за которой он сегодня утром так и не вышел из дому.
– Где остальные ампулы? – негромким стальным голосом спросил человек с пистолетом в руке. – Кто их продает?
Новый удар кулака второго «гостя» пришелся по подбородку. Дима упал головой на подушку. Приподнялся и увидел на белой подушке кровь.
– Слушай, – заговорил человек без пистолета. – Твоя служебная овчарка узнала запах и дважды привела нас к твоему дому! Это ты украл чемодан с ампулами из аэропорта! Ты не знаешь, во что ты вляпался! Где остальные ампулы?
– Шамиль у вас?! – спросил вдруг Дима, облизывая разбитую нижнюю губу.
– Был у нас, пока не сдох, – поглаживая левой ладонью правый кулак, произнес человек без пистолета. – Где ампулы?
