Дэниел Силва - Посланник
Она посмотрела вниз, на летное поле, и подумала, не оставил ли случайно Зизи в своем плане какую-то трещинку, сквозь которую она сможет выскользнуть. Может, будет какой-то чиновник аэропорта, или полицейский, или двое полицейских. Она мысленно отрепетировала, что скажет им. «Меня зовут Сара Бэнкрофт. Я американская гражданка, а эти люди пытаются отправить меня в Швейцарию против моей воли». Тут она посмотрела на Зизи и его начальника охраны. «Вы же учли возможность такого сценария, верно? И вы заплатили таможенникам и подкупили местную полицию». Зизи не терпит промедлений, особенно когда это происходит из-за неверной истерички.
Лыжное шасси «Сикорского» стукнулось о бетон. Бин Талаль открыл дверь кабинки, вылез наружу и протянул Саре руку. Она приняла его руку и спустилась по лесенке в завихрения ветра. В пятидесяти ярдах от вертолета стоял «Фолкон-2000» с грохочущими, готовыми к взлету моторами. Сара огляделась: ни таможенников, ни полицейских. Зизи закрыл единственное окошко, какое у нее могло быть. Она бросила взгляд назад, в кабину «Сикорского», и увидела Зизи в последний раз. Он дружески помахал ей и взглянул на свой золотой «Ролекс», словно врач, присутствующий при смерти и отмечающий ее время.
Бин Талаль схватил ее сумки, напомнил, чтобы она пригнулась и не ударилась головой, затем взял под руку и повел к «фолкону». На лесенке она попыталась избавиться от него, но он держал ее руку словно в тисках и провел ее вверх по лесенке. Она позвала на помощь, но звук ее голоса потонул в реве реактивных моторов и грохоте мотора на «Сикорском».
Она пыталась сопротивляться, но бин Талаль подавил ее крик ударом меж лопаток. Она спотыкаясь влетела в маленькую кабину самолета, роскошно отделанную лакированным деревом и мягкой рыжей кожей. Это напомнило Саре гроб. По крайней мере, она отправится в никуда в комфортабельных условиях. Собрав все силы для еще одного бунта, она в ярости набросилась на саудовца. Теперь, где его никто не мог увидеть, он уже не стал стесняться. Он с такой силой ударил Сару ладонью по правой щеке, что она, перевернувшись, грохнулась на пол кабины. Саудовцы знают, как обращаться с мятежными женщинами.
В ушах у Сары зазвенело, и на мгновение она ослепла от взрывавшихся перед глазами звезд. Когда она вновь обрела зрение, то увидела Жан-Мишеля, вытиравшего руки о льняное полотенце. Француз сел на ее ноги и дождался, чтобы бин Талаль прижал ее руки к полу и достал шприц. Сара почувствовала укол, и затем расплавленный металл потек по ее венам, и она погрузилась в холодную черную воду.
Глава 30
Сен-Мартен
Часом позже «зодиак» вошел в Большой залив. Четверо мужчин на борту были в спортивных куртках и брюках, и у каждого для отвода глаз местных властей была сумка с необходимыми вещами для краткосрочной поездки. Поставив «зодиак» на стоянку у Бобби, мужчины сели в поджидавшее их такси и отправились в аэропорт. Там, пройдя паспортный контроль – все по фальшивым паспортам, – они сели в ожидавший их частный самолет «Гольфстрим V». Команда уже подала план полета и попросила разрешение на вылет. Через час – в 11.37 – самолет вылетел. Местом его назначения был аэропорт Цюриха в городе Клотен, Швейцария.
Когда «Гольфстрим V» поднялся над водами залива Симпсона, Адриан Картер сделал три телефонных звонка: директору ЦРУ, подразделению управления, занимающемуся тайными поездками, и доктору управления, занимающемуся лечением раненых агентов. Затем он открыл свой стенной сейф и достал один из трех бумажников. В нем лежал фальшивый паспорт, кредитные карточки, немного денег и фотографии несуществующей семьи. А через десять минут он шагал по западному паркингу к своему «вольво». Человек, сидевший в штаб-квартире, снова стал оперативником. И оперативник отправлялся в Цуг.
Узи Навот сидел в центре Мюнхена за поздним ленчем с платным информатором из Германской службы разведки, когда ему срочно позвонили из Тель-Авива. Звонок был не из Оперативного отдела, а непосредственно от Амоса Шаррета. Разговор их был кратким и односторонним. Навот молча слушал, время от времени коротко мыча и давая тем самым понять Амосу, что понимает, как надо действовать, затем выключил телефон.
Навот не хотел, чтобы разведчик-немец понял, в каком критическом положении оказалась Контора, поэтому просидел в ресторане еще полчаса, ковыряя под столом ноготь большого пальца, пока немец поедал штрудель и пил кофе. В 15.15 Навот уже сидел за рулем своего «мерседеса», а к 15.30 мчался на запад по автостраде Е-54.
«Считай это пробой, – сказал ему Амос. – Проверни это дельце вчистую, и отдел спецопераций – твой». Но сейчас, когда Узи Навот мчался к Цюриху в наступающих сумерках, он меньше всего думал о повышении по службе. Он хотел забрать Сару – и забрать ее в целости.
А Сара, одурманенная наркотиками, понятия не имела о том, что происходит вокруг нее. Собственно, она не понимала даже собственного состояния. Она не знала, что лежит в кресле лицом к носу летящего на восток «Фолкона-2000», обслуживаемого «Воздушной службой Меридиен экзекютив» из Каракаса, принадлежащей эр-риядскому «ААБ-холдингу» в Женеве и промежуточных пунктах. Она не знала, что на руках у нее наручники, а на ногах – кандалы. Или что на правой щеке образовалась пунцовая опухоль, за что следует благодарить Вазира бин Талаля. Или что напротив нее, отделенный маленьким полированным столиком, сидит Жан-Мишель, листая голландскую порнографию и потягивая солодовое виски, приобретенное в дьюти-фри.
Сара сознавала лишь, что видит сны. Она смутно чувствовала, что появляющиеся перед ней картины нереальны, однако не в состоянии была их контролировать. Она услышала телефонный звонок и когда сняла трубку, услышала голос Бена, но вместо того чтобы лететь на Южную башню Всемирного торгового центра, он благополучно приземлился в Лос-Анджелесе и теперь собирался ехать на совещание. Она вошла в величественное здание в Джорджтауне, где ее встретил не Адриан Картер, а Зизи аль-Бакари. Потом она оказалась в захудалом английском деревенском доме, занятом не Габриэлем и его командой, а ячейкой саудовских террористов, планировавших очередной удар. Возникали новые картины – одна за другой. Прелестная яхта, бороздившая море крови. Галерея в Лондоне, где висели портреты мертвецов. И наконец, художник-реставратор с седыми висками и зелеными глазами, стоявший перед портретом женщины, прикованной наручниками к туалетному столу. Реставратором был Габриэль, а женщиной на портрете – Сара. Картина взорвалась в пламени, а когда языки пламени рассеялись, она увидела лишь Жан-Мишеля.
– Куда мы летим?
– Сначала выясним, на кого вы работаете, – сказал он. – А потом прикончим.
Сара зажмурилась от боли, когда игла вошла ей в бедро.
Расплавленный металл. Черная вода…
Глава 31
Клотен, Швейцария
Отель «Мираж» на Марктгассе, 19, был скорее удобным, чем роскошным. Фасад у него плоский и скучный, холл скромный и безукоризненно чистый. Собственно, единственное его достоинство – близость к аэропорту, который находится всего в пяти минутах от него. В этот заснеженный февральский вечер отель был местом тайного собрания, о чем ни его руководство, ни местная полиция до сих пор ничего не знают. Двое мужчин прибыли из Брюсселя, еще один – из Рима, и четвертый – из Лондона. Все четверо были специалистами по физическому наблюдению. Все четверо зарегистрировались под вымышленными фамилиями и по фальшивым паспортам. Пятый мужчина приехал из Парижа. Он зарегистрировался под собственным именем, а звали его Моше. Он был не специалистом по наблюдению, а низкоразрядным курьером. Его машина «Ауди А-8» стояла на улице. В багажнике лежал чемодан, набитый оружием, передатчиками, очками ночного видения и вязаными шлемами.
Последний из прибывших был хорошо известен девушкам в регистратуре, так как он часто прилетал в аэропорт Клотена и провел в отеле «Мираж» больше ночей, чем ему хотелось бы помнить.
– Добрый вечер, мистер Бриджес, – сказала одна из девушек, когда он вошел в холл.
Через пять минут он уже был в своем номере. А через две минуты остальные присоединились к нему.
– Самолет вот-вот приземлится в Клотене, – сообщил он им. – На борту будет девушка. И мы должны позаботиться о ее безопасности.
* * *Сара проснулась. Она приоткрыла глаза лишь настолько, чтобы понять, где находится, затем быстро закрыла, чтобы Жан-Мишель снова не уколол ее. Самолет спускался, и его трясло от сильной турбулентности. Голова Сары свесилась набок, и с каждой вибрацией самолета ее пульсирующий висок ударялся о стенку кабины. От давления наручников пальцы у нее онемели, а в подошвы ног словно вонзились тысячи иголок. Жан-Мишель по-прежнему полулежал напротив нее. Глаза его были закрыты, а руки сложены на детородном органе.
