Избранные детективы серии "Высшая лига детектива". Компиляция. Книги 1-14 (СИ) - Уайт Лорет Энн
Керриган посмотрела на пожарный календарь, висевший рядом с ее столом. Дата ее отлета была обведена красным кружком: оставалось два дня. У нее было гнетущее предчувствие, что с учетом последних событий ее большой отпуск в Мексике не состоится. Как и в прошлом году.
Когда выпуск новостей сменился рекламой, она вернулась к табелям рабочего времени. Сегодня была пятница, реулярный выходной день у Клинта. В ближайшие дни планировалась сверхурочная работа по тушению лесных пожаров. Хотя пожар на Вулф-Ривер удалось сдержать с помощью тяжелой техники, летающей цистерны, пяти вертолетов и огнезащитных средств, прогноз погоды выглядел угрожающе. Керриган должна была убедиться в том, что у них будет достаточно штатных сотрудников и резервистов на тот случай, если все полетит в тартарары.
Марго Ритман смотрела новости и поливала свой бонсай в эркерном окне с видом на отдаленные воды бухты Беррарда. В такие дни Ванкувер превращался в сияющий самоцвет. Ради этого они и купили дом в западной части города – здесь открывались потрясающие виды.
Она замерла, когда ведущий начал говорить о событиях в Сноу-Крик. Их соседи, София и Питер, были родом из этого городка. Она смотрела, не обращая внимания на тонкую струйку воды из кувшина, на лица в толпе протестующих, собравшихся перед салуном «Шэди Леди» у подножия Медвежьей горы. Вспышка узнавания пронеслась у нее в голове, когда она увидела мужчину, надевавшего бейсбольную кепку. Камера на секунду показала его лицо крупным планом.
Она поставила кувшин на подоконник и резко потянулась за ПДУ; ее кошка испуганно шарахнулась в сторону. Она поставила видеомагнитофон на паузу, отмотала назад и остановила кадр.
– Гарри! – позвала она. – Иди сюда?
Ее муж поспешно вошел в комнату.
– Что случилось?
– Этот человек… – Она указала на экран. – Куда ты положил его карточку из пожарно-технической экспертизы?
– Она лежит в ящике моего стола.
– Принеси ее мне.
– Зачем?
– Это он. – Она снова указала. – Тот самый тип, который шатался посреди толпы перед горящим домом Софии и Питера. Помнишь, как копы спрашивали, кто видел что-то необычное или кого-то подозрительного? Я упомянула об этом парне, потому что раньше никогда не видела его здесь. Но никто из допрошенных полицейскими не знал, кто он такой.
– Ты уверена?
– У него такой же профиль, Гарри, такая же походка. Такой же рост и телосложение. Здоровяк в бейсболке.
Гарри вернулся к ящику стола и достал карточку.
Пока мы с Джебом едем забрать автомобиль моего отца с автостоянки для лыжников, между нами устанавливается напряженное молчание. Джеб ведет отцовскую машину обратно к моему дому, а я следую за ним. Когда мы ставим внедорожник в гараж, я разрешаю Джебу сесть за руль моего автомобиля, и мы отправляемся к дому, где умерла Эми.
Я смотрю на его профиль, на аристократические линии носа и лба, высокие скулы. Мое тело непроизвольно теплеет, когда я вспоминаю о нашей любовной сцене перед дровяной плитой, но на сердце неспокойно. Я снова ощущаю себя чрезвычайно уязвимой. Я опять так глубоко и сильно влюбляюсь в него, что мне становится страшно. Еще я боюсь, что он что-то скрывает, и это только больше нервирует меня.
Я вздрагиваю, когда мобильный телефон начинает вибрировать у меня в кармане. Быстро проверяю входящий номер. Хол «Скала» Бэнрок.
– Хол, – говорю я, и меня охватывает дрожь.
– Что ты делаешь, во имя Господа?
Я уже задавалась вопросом, сколько пройдет времени, пока он позвонит. Я гляжу на Джеба и одними губами произношу: Хол Бэнрок.
– Эта история уже появилась в National, как раз перед началом зимнего сезона! Тебе лучше немедленно заткнуть эту течь, пока город не провалился в преисподнюю!
– Хол, – я стараюсь говорить спокойно, – если мы сейчас убьем этот сюжет, то разразится гораздо более крупный скандал. Журналисты начнут спрашивать, о чем мы умалчиваем и почему мы это делаем.
Кровь стучит у меня в ушах, когда я выступаю против патриарха Сноу-Крик. Он обладает властью и влиянием не только в городе, но и в провинции, и на общенациональном уровне. Он держит политиков в своих карманах. Он окормляет власти и бизнес со своей мозолистой ладони. Он может потопить меня, и глазом не моргнув. Но я думаю о моем деде Яакко и о том, почему я с самого начала ввязалась в эту историю.
– Ты вообще не должна была выкидывать этот идиотский фокус! Это…
– Это то, что сделал бы Яакко, – говорю я. – Он основал газету на своих философских и журналистских принципах, и я…
– Боже мой, Рэйчел! Это грязные городские сплетни. Не читай мне проповедей об этике и моральных принципах. Речь идет не о мировом заговоре или кризисе демократии. Ты забыла, что я владею половиной твоей газеты?
Меня охватывает холодный гнев, от которого проясняется в голове.
– Сорок девять процентов, – спокойно говорю я. – Газета все еще принадлежит мне.
Джеб бросает быстрый взгляд на меня.
– Послушай, дитя мое, – тон Хола становится мягким и покровительственным, – как издатель в маленьком курортном городе, ты несешь ответственность за баланс между экономическими нуждами местных жителей и редакторскими решениями. Сколько тебе сейчас лет: двадцать пять или двадцать шесть? Тебе нужна направляющая рука. То, что ты делаешь, плохо для бизнеса. Это плохо для состояния городских нравов.
Я указываю на дорожный знак, когда Джеб приближается к кварталу, где находится дом на две семьи, где жила Эми. Он крутит руль.
– Дом двадцать семь, – шепчу я Джебу и говорю в трубку: – Вы ошибаетесь. Внимание СМИ превосходно сказывается на нашем бизнесе. Мы получили такую известность, которую нельзя купить. Сегодня утром я говорила с нашим менеджером по продажам и узнала, что рекламодатели резко увеличили спрос на размещение своих материалов. – Я делаю паузу, когда вижу дом, где умерла Эми. – Скажите честно: вы хотите замять эту историю не потому, что защищаете Леви?
– Бог ты мой, Рэйчел…
– Это вы наняли адвоката, который помог собрать нас вместе для свидетельских показаний в суде. Это ваш адвокат заставил меня рассказать то, что я знала о детстве Джеба и о его отце. – Мой голос звенит от гнева. Я чувствую, как напрягается Джеб при упоминании о его отце. – У Леви есть что скрывать?
– Черт бы тебя побрал! – рычит он. – Лучше не делай из меня врага, девочка…
Я прерываю звонок на середине фразы; адреналин бушует в моей крови. Я сделала шаг к исправлению зла, причиненного Джебу, когда я выдала его откровение. Я дала орудийный залп в сторону Хола Бэнрока. Теперь он слопает меня с потрохами, но мне все равно.
– Вот этот дом, – говорю я Джебу. Он выгибает бровь и останавливается на травянистой обочине. Я откидываюсь затылком на подголовник; у меня шумит в голове и не хватает воздуха.
– Я только что сделала Бэнрока моим врагом.
Уголок его рта приподнимается в странной улыбке.
– Кто сказал, что Рэйчел Салонен – не крестоносец?
– Ох, заткнись ты. Что тебе здесь понадобилось? – Я указываю подбородком на мрачный бурый дом.
Несколько секунд он удерживает мой взгляд, а потом говорит:
– Я люблю тебя, Рэйчел.
Шум у меня в голове становится громче. Я не могу дышать. Но прежде, чем я успеваю придумать хоть какой-то ответ, он выходит из автомобиля и хлопает дверью.
– Твою мать, – шепчу я себе под нос. Он уже второй раз говорит, что любит меня, и я не знаю, что с этим делать.
Он стучит в окошко.
– Ты идешь, или как?
Старший констебль полицейского участка Сноу-Крик Роб Макин положил телефонную трубку и откинулся на спинку стула. Сначала звонок от Хола «Скалы» Бэнрока с требованием положить конец этому безумию. Потом звонок от мэра Томпсона с заявлением о необходимости скорейшего заседания полицейского совета. Теперь звонок из Западного Ванкувера от следователя пожарно-технической экспертизы, расследовавшего пожар, унесший жизнь сестры и деверя Рэйчел Салонен. Последний только что сообщил, что собирается приехать в Сноу-Крик с какими-то новыми свидетельствами, записанными на видео. Он хотел уже завтра встретиться с Макином. Женщина по имени Марго Риман, которая присутствовала на пожаре, узнала мужчину в кадрах новостей, снятых вчера вечером перед салуном «Шэди Леди». Она утверждала, что этот мужчина подозрительно вел себя в толпе перед горящим домом Маклинов.
