Ли Чайлд - Гость
— Ричер, у тебя осталось две минуты тридцать секунд, — напомнил Блейк. — Говори, что у тебя.
Ричер набрал полную грудь воздуха.
— Мы имеем дело с очень умным человеком, так? С очень-очень умным. Причем ум его направлен в одну определенную сторону. Этот человек совершил четыре убийства, придерживаясь сложного, тщательно расписанного сценария, и при этом не оставил ни малейшей улики. Пока что он совершил лишь одну ошибку, оставил незапечатанной коробку с краской. Но и эта ошибка простительна, потому что она нас никуда не привела. Итак, мы имеем дело с человеком, который успешно оценивает тысячу факторов, принимая правильные решения, и все это в напряженной обстановке. Он убил четверых женщин, а мы до сих пор даже не знаем, как.
— Ну и? — спросил Блейк. — К чему ты клонишь?
— Задумайтесь, какой у него интеллект, — продолжал Ричер. — Очень специфический. Направленный в практическое русло, максимально приближенный к реальной жизни. Убийца твердо стоит обеими ногами на земле. Он прагматик, он тщательно продумывает каждый свой шаг. Он находит решение любой проблемы. У него исключительно рациональный подход. Он имеет дело с реальностью.
— Ну и? — снова спросил Блейк.
— А теперь разреши задать тебе один вопрос. У тебя есть какие-нибудь проблемы с чернокожими?
— Что?
— Не удивляйся, просто ответь на мой вопрос.
— Нет, никаких.
— Они могут быть как плохими, так и хорошими, причем это не зависит от цвета кожи, так?
— Естественно. Совершенно не зависит.
— Ну а с женщинами? Они тоже могут быть как плохими, так и хорошими, верно?
Блейк кивнул.
— Разумеется.
— А если кто-нибудь утверждает, что все чернокожие плохие, или что все женщины плохие?
— Ну, я отвечу, что этот человек неправ.
— Ты ответишь, что он неправ, и ты знаешь, что он неправ, потому что у тебя в сознании глубоко засела правда.
Блейк снова кивнул.
— Ну да. И что с того?
— Мой опыт говорит то же самое. Расисты фундаментально неправы. Как и женоненавистники. Тут нечего спорить. То есть, их позиция иррациональна в своей основе. А вот теперь подумай вот над чем. Человек, поднявший столько шума из-за проблемы сексуальных домогательств, неправ. Человек, который винит во всем жертвы, неправ. Человек, который жаждет отомстить жертвам, неправ. То есть, у него в голове раскрутился какой-то винтик. Его мозг не может функционировать правильно. Он не может мыслить рационально. Он живет не в реальном мире. По сути своей, он психически ненормальный.
— Ну и?
— Но наш убийца совершенно нормальный человек. Мы только что сошлись во мнении, что он чрезвычайно умен. Он не эксцентрик, не лунатик, а прагматик, практик, человек рациональный и приземленный. Он живет в реальном мире. Мы только что договорились об этом.
— Ну и?
— То есть, им движет не чувство ненависти в отношении всех этих женщин. Этого просто не может быть. Это невозможно. Нельзя быть одновременно чрезвычайно умным в проблемах реальной жизни и психически ненормальным. Нельзя быть рациональным и иррациональным. Нельзя жить в реальном мире и не жить в нем.
Последовала тишина.
— Мы знаем мотив убийцы, — решительно заявила Ламарр. — Тут нечего даже голову ломать. Категория жертв слишком специфическая.
Ричер покачал головой.
— Нравится вам или нет, то, как вы описываете мотив, делает убийцу человеком с умственными расстройствами. Но человек с умственными расстройствами не смог бы совершить все эти преступления.
— Ну хорошо, в таком случае, просвети нас, умник, каков его настоящий мотив? — тихо произнесла Ламарр.
— Не знаю, — сказал Ричер.
— Не знаешь? Ты что, шутишь? Ты ставишь под сомнение мой опыт, мои знания, а потом говоришь, что не знаешь?
— Это должно быть что-то очень простое. В конечном счете все всегда сводится к чему-то простому, верно? В девяноста девяти случаях из ста простое объяснение является правильным. Быть может, у вас, мозговедов, все обстоит по-другому, однако в реальном мире все именно так.
Никто не произнес ни слова. Дверь открылась, и в зал заседаний молча вошел Пултон, маленький, песчано-коричневый, с бледной улыбкой, витающей под усами. Улыбка исчезла, как только он проникся царящей в зале атмосферой. Тихо присев рядом с Ламарр, Пултон пододвинул к себе стопку бумаг.
— Что тут у вас происходит? — спросил он.
Блейк кивком указал на Ричера.
— Вот этот умник утверждает, что Джулия неправильно определила мотив.
— И в чем мы неправы?
— Вот умник как раз и пытается нам объяснить. Ты успел как раз вовремя к началу лекции.
— Что насчет отвертки? — спросил Ричер. — Каково заключение экспертов?
Улыбка вернулась на лицо Пултона.
— Банки с краской были открыты или этой отверткой, или другой, абсолютно идентичной. Следы полностью соответствуют. Но все же, что с мотивом?
Вздохнув, Ричер обвел взглядом лица присутствующих. Лицо Блейка, враждебное. Лицо Ламарр, бледное и напряженное. Лицо Харпер, горящее любопытством. Лицо Пултона, недоуменное.
— Итак, умник, мы слушаем, — сказал Блейк.
— Это должно быть что-то простое, — повторил Ричер. — Что-то простое и очевидное. И обычное. И еще достаточно доходное, чтобы это имело смысл оберегать.
— Убийца что-то оберегает?
Ричер кивнул.
— Я так думаю. На мой взгляд, он устраняет свидетелей.
— Свидетелей чего?
— Полагаю, какого-то преступления.
— Какого преступления?
Ричер пожал плечами.
— Судя по всему, чего-то крупного, систематического.
Наступила тишина.
— Это связано с армией? — спросила Ламарр.
— Естественно, — ответил Ричер.
Блейк кивнул.
— Ну хорошо, какая-то систематическая преступная деятельность в армии. Какая же?
— Не знаю, — сказал Ричер.
Снова наступила тишина. Вдруг Ламарр уронила лицо в руки. У нее затряслись плечи. Она принялась раскачиваться на стуле. Ричер удивленно посмотрел на нее. Ламарр рыдала так, будто у нее разрывалось сердце. Ричер понял это не сразу, потому что она плакала совершенно беззвучно.
— Джулия! — окликнул ее Блейк. — Что с тобой?
Ламарр отняла руки от лица. Беспомощно махнула рукой, показывая: «Подождите, дайте прийти в себя». Ее бледное как полотно лицо было искажено от страданий. Глаза были закрыты. В зале наступила полная тишина. Нарушаемая лишь шелестом дыхания.
— Простите меня, — наконец промолвила Ламарр.
— Ничего страшного, — успокоил ее Блейк. — Это стресс.
Она лихорадочно затрясла головой.
— Нет, я совершила ужасную ошибку. Ибо я считаю, что Ричер прав. Иначе быть не может. А я все это время ошибалась. Я все испортила. Упустила самое главное. Я должна была понять это гораздо раньше.
— Не кори себя напрасно, — заметил Блейк.
Подняв лицо, Ламарр ошеломленно посмотрела на него.
— Не корить себя? Разве ты не понимаешь? Мы потеряли столько времени!
— Это неважно, — вяло возразил Блейк.
Она смотрела ему в лицо.
— Нет, важно. Разве ты не понимаешь? Я потеряла столько времени, и из-за этого погибла моя сестра. Это я во всем виновата. Я убила ее. Потому что я ошибалась.
Снова молчание. Блейк беспомощно смотрел на Ламарр.
Та покачала головой. Вытерла глаза.
— Нет-нет, я должна работать. Я и так уже потеряла слишком много времени. Поэтому сейчас мне нужно думать. Я должна наверстать упущенное.
— Тебе нужно отправиться домой. Отдохнуть пару дней.
Ричер не отрывал взгляда от Ламарр. Она бессильно обмякла на стуле, словно только что подверглась жестокому избиению. Ее бледное лицо покрылось красными пятнами. Дыхание стало прерывистым, взгляд стал отсутствующим.
— Тебе нужно отдохнуть, — повторил Блейк.
Словно очнувшись, Ламарр затрясла головой.
— Быть может, позже.
Снова наступило молчание. Наконец Ламарр выпрямилась на стуле и шумно вздохнула.
— Возможно, попозже я отдохну. Но сначала я буду работать. Сначала мы все будем работать. Думать. Думать об армии. Что это может быть за преступная деятельность?
— Я не знаю, — снова произнес Ричер.
— Думай же, думай! — воскликнула Ламарр. — Что может защищать убийца?
— Ричер, выкладывай нам все, что у тебя на уме, — приказал Блейк. — Раз ты начал этот разговор, у тебя есть какие-то мысли.
Ричер пожал плечами.
— Ну, разве что только половинка мысли.
— Выкладывай все, что у тебя есть, — повторил Блейк.
— Ну хорошо. Чем занималась в армии Эми Каллан?
Блейк недоуменно перевел взгляд на Пултона.
— Работала в службе снабжения боеприпасами, — ответил тот.
