Тесс Герритсен - Умереть снова
– Я и понятия не имела, что отец Эллиота – охотник.
– Эллиот вам не говорил?
– Ни слова. Он вообще не говорил об отце.
– Может, потому, что стыдился его. Эллиот рассорился с отцом за несколько лет до экспедиции. Леон убивал животных направо и налево. А Эллиот хотел спасать дельфинов, волков и мышей-полевок.
– Я знаю, что он любил птиц. Во время сафари он всегда показывал нам на них, пытался определить вид. – Я смотрю на фотографии Леона Готта с его добычей в виде мертвых животных и качаю головой. – Бедняга Эллиот. Он был для всех мальчиком для битья.
– Что вы имеете в виду?
– Ричард постоянно его шпынял, подшучивал над ним. Мужчины, с их тестостероном, всегда пытаются переиграть соперника. Ричард должен был играть короля, а Эллиот – склоняться перед ним. Им важно было произвести хорошее впечатление на блондинок.
– Двух девушек из Южной Африки?
– Сильвия и Вивиан. Эллиот был в них влюблен. А Ричард не упускал случая продемонстрировать, что он в гораздо большей степени мужчина, чем Джонни.
– Вас это все еще огорчает, Милли, – спокойно замечает Риццоли.
Это и правда меня огорчает, вот что удивительно. Шесть лет спустя мне все еще больно вспоминать о тех вечерах у костра, о внимании Ричарда к девицам.
– А где был Джонни во время борьбы самцов за главенство? – спрашивает Риццоли.
– Как ни странно, его это, казалось, ничуть не волновало. Он стоял в стороне и наблюдал. Все наши мелочные схватки и ревность – ничто из этого не трогало его.
– Может, у него на уме было другое. Вроде того, что он сделал с вами.
Неужели он обдумывал свой план, сидя рядом со мной у костра? Неужели представлял себе, что прольет мою кровь, что будет смотреть, как жизнь гаснет в моих глазах? Мне вдруг становится холодно, и я, глядя на фотографии Леона Готта, стоящего рядом с поверженными животными, обхватываю себя руками.
Риццоли подходит и становится рядом.
– Мне говорили, что он был мерзавцем, – говорит она, глядя на фотографию Готта. – Но даже мерзавцы заслуживают правосудия.
– Неудивительно, что Эллиот никогда о нем не говорил.
– А о своей подружке он что-нибудь говорил?
Я смотрю на нее:
– О подружке?
– О Джоди Андервуд. Она два года жила с Эллиотом.
Это удивляет меня.
– Он так страдал по блондинкам – никогда ни о каких подружках не упоминал. Вы ее видели? Что она собой представляет?
Риццоли отвечает не сразу. Ее что-то беспокоит, что-то заставляет задуматься, прежде чем ответить.
– Джоди Андервуд умерла. Ее убили в ту же ночь, что и Леона Готта.
Я широко открываю глаза:
– Вы мне этого не говорили. Почему?
– По этому делу активно ведется следствие, о некоторых вещах я не могу говорить, Милли.
– Вы привезли меня в такую даль и при этом не все мне говорите. Утаиваете от меня важные вещи. Вы должны были мне сказать об этом.
– Мы не уверены, что между этими смертями есть связь. Убийство Джоди похоже на ограбление. И метод убийства совсем другой – Леона убили иначе. Поэтому я приехала за образцами волосков. Мы ищем, есть ли что-то общее между этими двумя нападениями.
– Разве это не очевидно? Это общее – Эллиот. – И тут понимание обрушивается на меня с такой силой, что несколько секунд я не могу говорить, не могу даже дышать. Я шепчу: – Это общее – я.
– Что вы имеете в виду?
– Почему вы отыскали меня? Почему решили, что я могу вам помочь?
– Потому что мы шли по связующим звеньям. И они вывели нас на ботсванские убийства. И на вас.
– Вот именно. Эти звенья вывели вас на меня. Я шесть лет скрывалась в Таус-Ривере, жила под другим именем. Держалась подальше от Лондона, потому что боялась, что Джонни меня отыщет. Вы считаете, он здесь, в Бостоне. И теперь я тоже в Бостоне. – Я с трудом проглатываю слюну. – Там, где ему нужно.
Моя тревога отражается в ее глазах.
– Идемте. Я отвезу вас к Мауре, – тихо говорит она.
Мы выходим из дома, и я чувствую себя уязвимой, как газель на равнине. Мне повсюду чудятся глаза, они наблюдают за мной из домов, из проезжающих машин. Сколько людей знает, что я в Бостоне? Мне вспоминаются толпы в аэропорту, где мы приземлились вчера, я думаю обо всех людях, которые, возможно, видели меня в холле бостонского управления полиции, или в кафетерии, или на площадке в ожидании лифта. Если бы Джонни был там, заметила бы я его?
Или я как та газель, которая видит льва, только когда он прыгает на нее?
30
– Он вырос у нее в голове в настоящего мифологического монстра, – сказала Маура. – Она шесть лет была одержима этой персоной. Естественно, она считает, что охота объявлена на нее.
Из гостиной до Джейн доносился звук душа в гостевой ванной. Пока Милли не слышала их, они имели возможность поговорить о ней, и Маура быстро высказала свое мнение:
– Ты только подумай, насколько нелепа эта мысль, Джейн. Она считает, что супермен Джонни убил отца Эллиота, убил подружку Эллиота и, руководствуясь фантастическим даром предвидения, пять лет назад подбросил нам в качестве улики серебряную зажигалку. И все это для того, чтобы выманить ее из укрытия? – Маура отрицательно покачала головой. – Это даже для гроссмейстера слишком.
– Но не исключено, что все это связано с ней.
– Где доказательство того, что Джоди Андервуд и Леон Готт были убиты одним преступником? Он подвешен и выпотрошен. Она задушена в одно мгновение. Если не обнаружится совпадения ДНК этих кошачьих волосков…
– Тигровый волосок довольно убедителен.
– Какой еще тигровый?
– Перед нашим отъездом к тебе мне позвонили из криминалистической лаборатории. Ну, той, что идентифицировала третий волосок на синем халате Джоди. Это волосок бенгальского тигра. – Джейн вытащила из кармана пластиковый пакетик для вещдоков. – У Леона Готта есть чучело тигриной головы на стене. Каковы шансы на то, что два разных убийцы отирались около тигра?
Маура, нахмурившись, взглянула на волоски в пакете.
– Да, в таком случае твоя аргументация выглядит более убедительной. За пределами зоопарка мало найдешь… – Она замолчала и посмотрела на Джейн. – В зоопарке есть бенгальский тигр. Что, если это волосок с живого зверя?
Зоопарк.
Перед мысленным взором Джейн вдруг возникла эта картинка. Клетка леопарда. Дебра Лопес, искалеченная, истекающая кровью. И ветеринар, доктор Оберлин, склонившийся над телом Дебры, давит ей на грудь, делает искусственное дыхание в отчаянной попытке запустить ее сердце. Высокий, светловолосый, голубоглазый. Как Джонни Постьюмус.
Джейн вытащила сотовый.
Полчаса спустя доктор Алан Роудс перезвонил ей:
– Не знаю, зачем это вам, но мне удалось найти фото Грега Оберлина. Не очень хорошее. Его сделали на мероприятии по сбору пожертвований в пользу зоопарка несколько недель назад. Но к чему все это?
– Вы ничего не сказали об этом доктору Оберлину? – спросила Джейн.
– Вы же просили молчать. Откровенно говоря, я чувствую себя неловко, действуя за его спиной. Это что, какие-то полицейские дела?
– Не могу посвятить вас в подробности, доктор Роудс. Это должно остаться между нами. Можете отправить мне фото по электронной почте?
– То есть прямо сейчас?
– Да, прямо сейчас. Маура, – крикнула Джейн, – мне нужно воспользоваться твоим компьютером. Он отправляет фотографию.
– Компьютер у меня в кабинете.
Когда Джейн села за компьютер и открыла свой почтовый ящик, фотография уже лежала там. Роудс сказал, что снимок сделан во время мероприятия по сбору пожертвований, и собрание это явно было торжественным. Она увидела с полдюжины улыбающихся гостей в большом зале, с бокалами вина в руках. Доктор Оберлин стоял вполоборота на самом краю снимка, протягивая руку к подносу с канапе.
– О’кей, получила, – сказала Джейн доктору Роудсу в трубку. – Но снимок и правда не хорош. Может, есть другие?
– Нужно поискать. Или спросить у него?
– Нет. У него не спрашивайте ни в коем случае.
– Пожалуйста, скажите мне, что это за история? Вы в чем-то подозреваете Грега? Но это нелепо, он самый добропорядочный человек из всех, кого я знаю.
– Вы не знаете, он бывал в Африке?
– Какое это может иметь отношение к делу?
– Вы не знаете, он посещал Африку?
– Наверняка. Его мать – уроженка Йоханнесбурга. Слушайте, вам лучше поговорить с Грегом. Мне это совсем неловко.
Джейн услышала шаги, повернулась и увидела Милли, стоящую у нее за спиной.
– Что скажете? – спросила ее Джейн. – Это он?
Милли не отвечала. Она стояла, вцепившись руками в спинку стула Джейн и устремив взгляд на фотографию. Ее молчание затянулось настолько, что экран компьютера почернел, и Джейн пришлось «будить» его.
– Это Джонни? – спросила она.
![Альберт Санчес Пиньоль - Золотые века [Рассказы]](/uploads/posts/books/120975/120975.jpg)
