Михаил Март - Обезьяний рефлекс
Марецкий разглядывал снимки.
— Она в резиновых перчатках. На отпечатки рассчитывать не приходится. Лицо закутано платком. По фотографии даже возраста не определишь. Тут и грим исключать нельзя.
— Наверняка. Это наводит на мысль, что он видел ее раньше и мог узнать. Грим, платок, темный подъезд, инвентарь уборщицы сделали ее неузнаваемой.
— Логично, Игнат Алексеич. Одну деталь упустили. На улице стоит тридцатиградусная жара. Сам по себе платок на голове вызывает подозрение. Ну, бог с ним, с платком. Я не могу понять, зачем ей надевать плотные чулки. Явный перебор.
— Может, она прятала шрам на ноге? Особую примету, по которой ее можно опознать.
— Я тоже об этом подумал. Панарин очень хорошо знал женщину и легко мог ее узнать. Тогда весь этот маскарад себя оправдывает. Убийцы все продумали. Убили парня возле лифта, как я догадываюсь, а потом стащили по ступеням вниз и закатили под лестницу в укромное местечко. Зачем, если следы крови останутся на полу и ступенях? Вот тут пригодились швабра и ведро с водой. Следы смыты. Но кровь осталась в воде и на швабре.
— Проверишь и узнаешь. Быстро соображаешь, Марецкий.
— Оперативно сработано. Она вышла через пять минут. Шанс застать ее врасплох равнялся нулю. К тому же все происходило в разгар рабочего дня. Вечером все разъезжаются по дачам, и труп мог пролежать до понедельника, пока не появится настоящая уборщица.
— И опять ты прав А выводы?
— Выводы делать рано.
— Ты ошибаешься, Марецкий. Убийцы действовали в пятницу с расчетом, что в понедельник они будут в безопасности, а в субботу и воскресенье их можно обнаружить только при хорошей сноровке. У тебя есть два дня и номер машины. Есть еще кое-что, но не для протокола, а для тебя лично. Чтобы ты не тратил время на пустую версию.
— Козырной туз в рукаве?
— Что-то в этом роде. Мы прослушивали телефоны Панарина и записывали их. Пленку я тебе не дам, прослушка велась несанкционированно, а ты еще ее к делу подколешь. Вот стенограмма разговора.
Любезнов протянул Марецкому распечатанный лист бумаги.
— Здесь нет имени. Некрасов звонил Панарину за десять минут до смерти.
Подполковник прочел текст.
— И каким образом это обеляет Некрасова?
— Обычным. Полмиллиона для него не деньги, а Панарин наверняка подстраховался. Проще заплатить, чем угодить за решетку.
— Прямо-таки и за решетку?
— Не валяй дурака, Степан. Такие деньги за пустяки не платят. Компромат серьезный, и ты скоро об этом узнаешь.
— Каким образом?
— Тебя учить надо? Предай огласке смерть Панарина. Допусти телевизионщиков до трупа, и завтра вся Москва будет знать о гибели частного детектива. Тот, кому Панарин доверил компромат, выполнит последнюю волю усопшего и сдаст его тебе. Ничего нового шантажисты еще не придумали. И Некрасов об этом знает, так что он не станет убивать шантажиста, а заплатит ему за молчание. Есть люди, желающие утопить Некрасова, и смерть сыщика лучший способ это сделать. У Панарина не было прямых врагов. Он никому не мешал. Легкая заноза, не более того. Зато у Некрасова врагов больше, чем достаточно.
— Когда его обнаружили?
— Сегодня утром. Он следил бы за женой Некрасова. Утром Василиса Китаева выехала с дачи в город. Он должен находиться рядом, а он не вышел из дома. Мои ребята знали, что другим путем уйти невозможно. Они звонили в квартиру, никто не открыл. Чердак закрыт на висячий замок, сам себя не закроешь с наружной стороны, а потом тело нашли под лестницей. Тебе позвонили сразу, ничего не трогали. Работай, подполковник. А вот и твои ребята подъехали. И помни, мы с тобой не виделись и не разговаривали.
— Слушаюсь и повинуюсь. За оказанную помощь я век буду ходить в должниках.
— Я запомню твои слова, Марецкий. И когда ты мне понадобишься, не ищи защиты за спиной генералов. Мне тоже нужны грамотные сыщики. А в моей команде таковые отсутствуют.
Они пожали друг другу руки, и Марецкий вышел из машины. У подъезда стоял милицейский уазик, из которого высыпала его команда.
10
Появление Миркина не стало неожиданностью. Колокольников знал, что он придет.
— Боюсь, Сергей Сергеич, нас оставили в дураках. Смотрели сегодня новости?
— Да, смотрел.
— Панарин передал мне компромат на Некрасова. Теперь я обязан отнести его в милицию. Полагаю, уже поздно. Рита пропала, и я думаю, она сбежала с Некрасовым.
— А вы что хотели?
— Я думал, мы все заодно.
— До тех пор, пока каждый был в этом заинтересован. Вся проблема в том, что деньги Некрасова находятся на заграничных счетах. Здесь Рита ничего с него получить не могла. И она знала об этом, когда вас втянула в эту историю.
— Я надеялся получить свою долю. Хотя бы те деньги, что Некрасов мне должен.
— Он уехал. С Ритой или нет, я не знаю. Можете нести свой компромат. Он ничего не изменит. Я отвез Геннадия Ильича в аэропорт.
— Милиция опять к вам придет.
— Зачем я им? Они же понимают, что я подставная пешка.
— На видеозаписи вас нет. Можете послать их к черту.
— Уже послал. Милицию я не боюсь. Я боялся Некрасова. Он был со мной слишко?у! откровенен, дал мне денег, которые я не заслужил. Теперь его нет. Я свободен от всех обязательств.
— А вы не думаете, что после гибели сыщика может наступить ваша очередь? Некрасов жесток, уж мне-то об этом все известно.
— Панарин сам напросился. Слишком жаден и глуп. Меня не убьют. Убийца уехал. И вы об этом знаете. Нет смысла разыгрывать передо мной спектакль. Не беспокойтесь, я никому ничего не расскажу. Только учтите, Рита о вас уже забыла. Мы ей больше не нужны. История кончилась, и я не вижу продолжения.
— Вы думаете, она в одиночку сумеет охмурить Некрасова? Я в это не верю.
— С женщинами мой шеф теряет над собой контроль. Слишком самоуверен. Он думает, что красивая молодая девушка может полюбить пятидесятилетнего мужчину и мечтать прожить с ним остаток жизни. Заблуждение. У нее все впереди, а у него осталось только прошлое. Природой такие варианты не предусмотрены. Я видел всех его любовниц, и у всех на уме были только деньги. Ольга отличалась от остальных умом. Вот ей бы повезло. В остальных я не верю.
— Я тоже знал Ольгу, Сергей Сергеич. Полностью с вами согласен. Но не забывайте, Рита ее подруга и многому могла научиться у Ольги. Вы недооцениваете Риту. Она женщина сильная и властная.
— Что же из того? У Некрасова жена с теми же данными, однако, он от нее сбежал. Зачем ему копия? В пользу Риты говорит ее возраст, в пользу Василисы — деньги. Сегодня все измеряется кошельком, а не блеском. Покойники не бывают ни молодыми, ни красивыми, все они мертвы и никому не нужны. Помнит ли своих любовниц Некрасов? Боюсь, что нет. А Василиса вечна, как этот мир. Когда Некрасова клюнет жареный петух, он вновь окажется у ее ног, только поздно будет.
— Не изображайте из себя пророка.
— Боже упаси. Когда идет битва гигантов, а это и происходит у нас на глазах, то солдат вовсе не считают. Вы, я, Панарин, любовницы — мелочевка. Даже милиция может только созерцать, но вмешаться ей не дадут. Их потуги ни к чему не приведут. Их удел собирать трупы после очередного сражения и ловить мелкоту, которую гиганты использовали в своих целях. Отработанный вариант. Идти по следу они еще могут, но поймать — никогда. Сработать на опережение тоже не получится. Ни Василису, ни Геннадия Ильича нельзя просчитать. Каждый их шаг продуман и выверен, они видят ситуацию на сто ходов вперед. Их планы непостижимы для ума обывателя. За ними можно идти, учиться, набираться опыта, но нельзя даже предположить, какой шаг и в какую сторону кто-то из них сделает. Забудьте о долге и о Некрасове. Хотите продолжить свою игру, идите к Василисе. Она вас может принять в свои ряды. Враг мужа — ее друг. Но только о деньгах не думайте. На определенном этапе вас используют и выбросят, как выжатый лимон. Все вы, наивные, считаете себя умными. Идёте напролом вперед. Поднимаетесь по ступеням к вершине, ожидая торжества победы. На самом деле лестница ведет вас вниз, к полному провалу и разочарованиям. Там мрак и ничего больше.
— А вы философ, Сергей Сергеич.
— Потому и жив остался. Моя философия проста. Не суй свой нос, куда не просят. Никогда ничего не проси, делай свою работу и не жди благодарностей.
— Не очень доходная" в денежном эквиваленте доктрина, но вы вышли сухим из воды. Всего наилучшего. Возможно, наши пути еще пересекутся. Помните, я вам не враг.
— Прощайте, Феликс Зиновьевич. Берегите голову.
Ни тот ни другой так и не услышали друг от друга того, чего хотели.
Они еще не знали о том, что их следующая встреча не за горами.
11
С последнего визита в ресторан здесь многое изменилось. Интерьер стал более спокойным, яркие клетчатые скатерти сменились белыми, цветы на столиках, дорогие приборы.
И вновь служителя закона встретил директор, только пришел к нему не подполковник, а капитан Мельников. Похоже, у милиции упал интерес к заведению.
