Михаил Март - Кровавый круг
Следующие два месяца Сироткин провел в одной палате с Мироном Егоровичем Шатыриным. Шатырин из Питера, ювелир, меценат и личность незаурядная во всех отношениях. Его отец служит в Генштабе, генерал-лейтенант, москвич. Он и устроил сына в госпиталь. Шатырину тридцать шесть лет, и они с Сироткиным почти ровесники. Сироткин, по мнению врачей, человек коммуникабельный, обаятельный, умеет расположить к себе и уважает чужое мнение. Ничего нет удивительного в том, что они с Шатыриным подружились. Их выписали одновременно. Шатырин уехал в Петербург, погостив у отца только три дня после больницы. В это время приезжал в Москву брат Шатырина Георгий, который служит в Чечне в особом подразделении. Братья Шатырины хотели повидаться. Потом Георгий уехал в Чечню, а Мирон в Питер. Проходит две недели, и Илья Сироткин тоже уезжает в Петербург без всяких объяснений, без причин. Так семь месяцев назад Сироткин появился в нашем городе и снял квартиру на Литейном. При этом он устроился на работу в Русский музей реставратором на полставки. Сотрудники мастерской о новом работнике отзываются очень высоко и как о профессионале, и как о человеке. Несколько раз к нему заходил приятель, приятный мужчина, хорошо одетый, приезжал на иномарке. По описанию похож на Мирона Шатырина.
Теперь я сделаю маленькую сноску и объясню, почему я морочил вам голову людьми, которые лежали в одной палате в госпитале вместе с Сироткиным. За месяц до исчезновения Сироткина из города он предпринял недельную поездку во Владивосток. Ему пошли навстречу и оформили поездку как командировку, а стоимость билетов оплатил музей. Через неделю Сироткин вернулся и вновь приступил к работе. Мы достаточно неплохо знаем биографию Сироткина. С Владивостоком его ничего не связывает, кроме… Кроме человека, который лежал с ним в госпитале, капитана Гостева Виктора Анатольевича. Не близкое расстояние для посещения случайного знакомого.
Теперь поговорим о Мироне Шатырине. Подполковник Комарницкий уделил ему особое внимание, и вот почему. По работе Шатырин был связан с Григорием Чайкой. Ювелир, искусствовед, меценат и купец с сетью ювелирных магазинов. Вполне естественный расклад. Шатырин жил на широкую ногу, любил появляться в свете, что называется, на тусовках. Человек на виду. Так вот, Шатырин всегда и везде появлялся в обществе одной и той же женщины. А именно с Викой Карамовой, женой Чайки-младшего. Их бурный роман начался около года назад, когда она еще не была замужем. Но Вика выбрала Чайку и вышла за него, а не за Шатырина, хотя тут можно поспорить, кто кого богаче.
Ну а теперь можно вспомнить и совсем древнюю историю. Когда-то Вика окрутила Илью Сироткина, вскружила ему голову, обещала любовь до гробовой доски, но вышла замуж за Ветрова, который был старше ее на двадцать лет. Но Сироткина она не бросила. Он оставался ее рыцарем, пока был ей нужен, а потом она попыталась его убить. Шатырина Вика тоже держит при себе. Он ей зачем-то нужен. Тут есть два совпадения, которые смахивают на закономерность. Банковское золото находилось в руках Ветрова, и Вика стала его женой. Как только Ветров сошел со сцены и золото перекочевало в руки Чайки, Вика выходит замуж за Чайку. Мужья и любовники служат ей проводниками к золоту. Но ей никак не удается перетянуть слитки в свой карман. А что касается ее сателлитов, то тут картина проявляется достаточно четко. Судьба? Случай? Закономерность? Как угодно можно назвать встречу Сироткина и Шатырина в одном госпитале, в одной палате. Эта встреча продолжалась в течение двух месяцев. Представьте себе двоих мужчин, которым некуда спешить и которые вынуждены видеть друг друга круглые сутки, исключая время на сон, разумеется. Я думаю, они не одной женщине перемыли косточки. Сироткин едва не погиб от рук Вики, он знает, на что она способна, и мог предостеречь нового приятеля. А если они решили наказать стервозную бабенку? Она стоит того… Извините, увлекся…
Как нам известно, Сироткин переехал с Литейного на квартиру, расположенную напротив дома, где жили Вика, Эдуард и Григорий. Он следил за ними, подслушивал, подглядывал и в конце концов получил план. Возможно, он в содружестве с Шатыриным сумел спугнуть семью и сорвать их с места, пойти на сговор с чеченцами, чтобы потом бесследно исчезнуть. Это догадки. Факт в том, что Сироткин покидает Питер на пять дней раньше семейства Чайки и прибывает на точку, где они должны появиться. Но что же Шатырин? Вика удирает, а он остается на месте. Почему? Мы не спускали глаз с Шатырина. Вчера вечером он покупает билет на поезд до Уфы и сегодня утром уезжает из Питера с небольшим чемоданчиком в руках, никого не предупредив о своем отъезде. На телефонной станции нам подтвердили, что ему звонили из Самары за счет абонента и разговор длился семь минут. Сейчас Шатырин в пути. В Ижевске к нему в вагон подсядет лейтенант Ткаченко. Мы не стали вести его от самого Питера, а решили перестраховаться. Купе забронировано. Завтра вечером они прибудут в Уфу. Полагаюсь на общительность Ткаченко, возможно, они подружатся так же, как с Сироткиным.
— Вряд ли, — сказал Трифонов. — У них нет общих интересов и любовниц. Но мы точно знаем, что у Вики не все идет гладко, если она вызывает себе помощь. Мы не можем упустить такой шанс. Если Шатырин и Ткаченко будут там завтра вечером, то мы должны прибыть туда утром. Теперь уже нет никаких сомнений в том, что «белокрылые чайки» остановились в Самаре в гостинице «Московская». Странное место. Какая связь? Кто их ведет на поводке? Чеченцы или Сироткин?
— Цель не ясна, — задумчиво протянул Куприянов.
— Если мы выясним, в чем их цель, то папку с делом можно сдавать в архив, Семен, а я так думаю, что одной папкой нам не обойтись.
В номер заглянул майор Кузнецов.
— Есть новости, Федор Василич? — спросил Трифонов.
— Вы как в воду глядели, Алексан Ваныч, — подтвердил майор, подходя к столу. — Почтовый перевод отправили с телеграфа Самары. В гостинице «Московская» подтвердили, что Ирина Анатольевна Борисова, Василий Васильевич Машков и Григорий Афанасьевич Ковырялов проживали до сегодняшнего дня, а потом съехали, заказав билеты на самолет до Уфы. Под этими именами трое лыжников из ущелья и числились у нас в пансионате. Я лично видел их паспорта. Правда, тогда они у меня не вызвали подозрений.
— Было бы удивительно, если каждый отдыхающий вызывал бы подозрение у начальника милиции. Клинический случай. А теперь, майор, попрошу вас помочь нам добраться до аэропорта. Пора и нам в Уфе появиться. Как бы не опоздать!
Сосенки
Дача начальника УВД Ставрополя превратилась в штаб злейших врагов самого начальника.
Рудик и Ольга чувствовали себя здесь хозяевами и принимали гостей. Первыми прибыли Горохов, Астахов и Бороздин. Они привезли с собой консервы, хлеб и пиво. После короткого завтрака и обмена информацией Горохов уселся за телефонный аппарат и начал названивать в Питер. После разговора со своим курьером Гошей Горохов доложил обстановку:
— Новости не очень оптимистичны, господа изгнанники. Первое, что касается рейса 14-69. После того как я сообщил бортовой номер самолета, на котором мы летели, в аэропорту ответили, что данный лайнер отправлен на капитальный ремонт на базу. Где база, отвечать не стали. Эта информация не для распространения. Далее. Экипаж, который летал на данном самолете, находится в отпуске. Это официальные, данные. Но ребята начали копать в этом направлении. У нас в Пулкове есть свои люди, и результатов мы добьемся. Скрыть исчезновение сотни пассажиров невозможно. У четверых из тринадцати пассажиров, о которых мы знаем, побывали на работе. Никто из начальства ничего о них не знает, кроме того, что они получили телеграммы из Минеральных Вод с просьбой предоставить им отпуск за свой счет. Прокуратура притихла. Опровержение наша газета давать не стала, а поместила заметку. Если власти хотят получить опровержение, то пусть докажут, что мы опубликовали ложь. Предлагается собрать пресс-конференцию, на которую будут приглашены пассажиры рейса 14-69. Без свидетелей обвинения прокуратуры против моей статьи ничего не стоят. Вот почему Ершова вызвали на Лубянку. ФСБ взвалила на свои плечи непомерный груз. Невозможно скрыть экипаж, самолет, сотню пассажиров. Кого-то можно напугать, но не всех.
— Возможно, — уверенно заявил Астахов, — Ершов может пойти на крайние меры. Собственно говоря, у него только один выход: признать, что террористы существовали и они вели с ними переговоры. А такие переговоры были, и они наверняка записаны на пленку. Но история кончилась плачевно. У террористов не выдержали нервы, и они взорвали самолет в воздухе. Ершову ничего не стоит превратить лайнер, лежащий в глубине ущелья, в груду металла. Можно предположить и более зверский вариант — уничтожение свидетелей всех скопом.
— Каким образом?
— Самым кровожадным. Ершов вывезет всех пассажиров из воинской части на следственный эксперимент в ущелье. Посадит пассажиров в лайнер и взорвет всех вместе с самолетом. Это избавит его от лишних хлопот и поиска террористов.
