Крис Муни - Невинные души
— Насколько мне известно, нет. Он был хорошим отцом и мужем.
«Расскажи ей, папочка, — говорил Чарли Риццо. — Расскажи ей, чем ты занимался».
«Марк Риццо — вымышленное имя?» — написала она на странице блокнота.
— Из истории мы знаем, что архонты рвутся к власти и разрушениям, — продолжал профессор Росс. — Считается, что они приходят на землю для реализации своих собственных потребностей и желаний, а не для исполнения воли Господа. Архонты стремятся подчинить мир своей воле. И они достигают этого путем причинения физической и психологической боли и страданий. Путем разрушения души индивидуума. Простите за избитую фразу, но я представляю их себе чудовищами, маскирующимися под человеческие создания.
Дарби окончила писать и подняла голову, вспомнив о Джеке Кейси. Впереди уже виднелось здание лаборатории.
— Простите, профессор Росс, но мне пора. Можно, я перезвоню вам позже?
— Конечно, но в этом нет необходимости. Я рассказал вам все, что мне известно, во всяком случае пока. Если хотите, я могу прислать вам свои записи.
— Это было бы замечательно. — Дарби продиктовала профессору свой электронный адрес. — Еще раз благодарю за потраченное время.
— Если я еще чем-то смогу вам помочь, не сомневайтесь, звоните. У вас ведь есть мои номера? Я оставил их на вашей голосовой почте.
— Да, у меня все есть. Возможно, я воспользуюсь вашим предложением. Держите телефон под рукой. Вам позвонит мой помощник.
Внедорожник резко затормозил. У дверей автомобиля Дарби увидела двух спецагентов. Это были молодые парни, высокие и необычайно мощные. Один из них был чернокожим, второй — белым.
— Они проводят вас в лабораторию, — обернулся к ней Китс, — а когда вы закончите, привезут обратно.
Чернокожий агент открыл дверь, а его партнер протянул руку и взял ее за локоть. Дарби оставила блокнот на сиденье, выпрыгнула из машины и вместе с парнями побежала к входной двери.
Доктор Эллис был необычайно зол из-за того, что его снова вызвали на работу. Он с возмущенным видом прошагал через вестибюль и, не здороваясь и даже не кивая, провел ламинированной карточкой по электронному замку, впуская в лабораторию Дарби и ее провожатых, которые по-прежнему не отставали от нее ни на шаг.
Идя по коридору, она позвонила Сергею.
— У тебя есть ручка? — спросила она, когда он ответил.
— У меня всегда есть ручка. — В его голосе звучала усталость. — Что случилось?
Дарби дала ему имя и мобильный номер Росса.
— Это профессор гарвардской школы богословия. Я только что говорила с ним по телефону. У него есть информация о татуировке на губе Марка Риццо. Я хочу, чтобы ты привлек его к следствию.
— Я уже поручил это одному парню из отдела криптографии в Лэнгли.
— Тогда пусть скоординирует свою работу с Россом. Профессор специализируется на этих вещах. Можешь мне поверить, он нам пригодится.
— Хорошо. Ты где?
— В лаборатории судмедэкспертизы. Я потом тебе все объясню.
Окончив разговор, Дарби нырнула в раздевалку и быстро переоделась.
Чернокожий агент вошел в патологоанатомический театр вслед за ней. Его партнер остался снаружи наблюдать за коридором.
«Если ты не найдешь людей, принадлежащих к этому культу, — прошептал тихий голос у Дарби в голове, — такие компаньоны будут сопровождать тебя повсюду до конца твоих дней».
Эллис выкатил покрытое изморозью тело Джона Смита.
— Включите лампы под потолком, — попросила Дарби, обернувшись к спецагенту.
Рана навылет почти полностью уничтожила лицо Джона Смита. Дарби смочила спиртом ватные тампоны и протерла то, что осталось от его губ. Она внимательно осмотрела их изнутри, но не обнаружила ни малейшего намека на какие-либо символы.
Она решила осмотреть остальное тело.
И нашла этот символ на груди, чуть выше его мертвого сердца.
Глава 65
Дарби увидела знакомый знак, указывающий на близость бостонского аэропорта Логан. Несколько секунд спустя Китс притормозил у частного выхода, ведущего на ярко освещенную взлетную полосу. Ею пользовались авиалайнеры, катающие взад-вперед рок-звезд, но преимущественно здесь садились и взлетали более компактные самолеты.
Выглянув из окна «линкольна», Дарби увидела очередную пару агентов секретной службы. Одетые в тяжелые зимние куртки, они стояли навытяжку перед трапом, ведущим к дверям самого большого здесь самолета. Судя по размерам и форме, это был «Боинг-747». На борту самолета не было ничего, что указывало бы на его модель.
Китс попросил ее посидеть в машине, а сам выскочил на гудрон и направился к агентам.
Дарби продолжали терзать свежие и необычайно болезненные воспоминания о том, что произошло в отеле, но она с головой погрузилась в работу, и это помогало отгонять тяжелые мысли. Она ни на минуту не позволяла себе отвлекаться на что-то, не связанное с расследованием. Но сейчас, сидя в одиночестве в теплом салоне автомобиля и прислушиваясь к порывам ревущего снаружи ветра, Дарби спрашивала себя, ждет ли Куп ее возвращения или, воскликнув: «Да черт с ней!» — уже прыгнул в такси и умчался в аэропорт к последнему рейсу в Лондон. Она представила, как, стоя в зале аэропорта, он болтает с Амандой Как-ее-там и строит совместные планы, перемежая разговор фразами «Я тебя люблю» и «Я по тебе скучал».
Вернувшийся Китс распахнул дверцу автомобиля. Ветер хлестнул ее по лицу, отодвинув мысли о Купе на задворки сознания. Впрочем, перед ее глазами продолжало стоять его лицо, а в ушах звучали его слова: «Я ждал тебя, Дарбс». Китс не стал передавать ее агентам. Он начал подниматься по трапу, и Дарби последовала за ним, цепко хватаясь за ледяной поручень, чтобы ураганный ветер не сбросил ее вниз. Она шагнула в полумрак салона. В первом ряду крепко спали двое мужчин в белом. На полу возле их ног, обутых в ботинки на белой подошве, стояли чемоданчики парамедиков. Оставшиеся четыре ряда кожаных сидений пустовали. Еще один спецагент охранял закрытую дверь, которая в обычном самолете отделяла бы пассажиров первого класса от остальной толпы. Но это был необычный самолет. Тяжелая стальная дверь между салонами была снабжена магнитным кодовым замком.
Китс набрал код.
— Сергей на нижней палубе, — сказал он, придерживая перед Дарби дверь. — Начинайте спускаться. Слева будет лестница. Идите вниз. Я скоро к вам присоединюсь.
Поблагодарив его, Дарби шагнула в роскошный, достойный президентского самолета салон. На полу первого отсека лежала бежевая ковровая дорожка. Удобные кожаные кресла озарял мягкий свет встроенных в потолок ламп. Все кресла были пусты, как и прикрученное к полу кресло за просторным столом из красного дерева. Плотные светлые шторы скрывали иллюминаторы. На одной из штор Дарби заметила президентскую печать.
Возможно, это действительно борт номер один? Не тот, которым пользуется нынешний президент, но вышедшая на пенсию и экспроприированная ФБР модель. В этом был определенный смысл. Дарби вспомнила рассказы Сергея о том, что самолет оснащен лабораторным оборудованием, и ей стало ясно, что на такой махине и в самом деле может разместиться полномерная судмедлаборатория.
Следующий отсек, похоже, служил конференц-залом. Снова кожаные кресла, диваны и стулья, снова письменные столы, разве что размером значительно меньше, чем в предыдущем помещении. На стене висела телевизионная панель, настроенная на CNN. Губы Андерсона Купера шевелились, но динамики не издавали ни звука.
Дарби пошла дальше. В теплом воздухе стоял запах кофе и какой-то еды. Дарби напомнила себе, что самолет служит командным пунктом операций ФБР. Они и спят здесь, наверное. Куда бы ни упал взгляд, повсюду стояло, висело или лежало высокотехнологичное электронное оборудование — телефоны, шифровальные устройства, компьютеры, мониторы для видеоконференций.
Дарби вошла в следующую комнату и огляделась. Золотые краны и просторная душевая кабина указывали на то, что она оказалась в «президентской ванной». Она включила свет и, подойдя к зеркалу, заметила на щеках остатки туши. Включив воду, Дарби принялась тереть лицо мылом и бумажными полотенцами.
Откуда-то из недр самолета донесся пронзительный крик.
Глава 66
Дарби выпрямилась и, не обращая внимания на капающую с лица воду, прислушалась. Молодая женщина плакала и звала на помощь.
Сдернув с крючка полотенце, она поспешно вытерла лицо. Последний взгляд в зеркало, и она бросилась к двери в дальнем левом углу ванной.
Юный голос выкрикивал одно и то же: «Папочка!»
Промчавшись по коридору, Дарби распахнула какую-то дверь и ворвалась в полутемный зал. Джек Кейси сидел в кресле спиной к ней. Все его внимание было обращено на размещенный на противоположной стене видеомонитор. То, что он показывал, было снято ночью, потому что дочь Кейси, Сэйру, окутывало зеленоватое свечение. Одетая в уже знакомые Дарби по фотографиям джинсы и испачканную ее собственной кровью белую футболку девочка дрожала и плакала. Она находилась в каком-то огромном плексигласовом ящике, но смерть от удушья ей не грозила, в стенах были просверлены отверстия для доступа воздуха. Ей угрожала другая, гораздо более явная опасность: прямо над ней ползали десятки восьмилапых существ. Пауки так и кишели в отдельном ящике, прикрученном к потолку узилища Сэйры. Ее тюремщики снабдили этот второй ящик выдвижным дном, соединенным с рычагом, расположенным за пределами прозрачной камеры. Этот рычаг также был виден на экране. Его сжимала грязная, покрытая шрамами рука. Одного легкого движения было достаточно, чтобы обрушить на голову Сэйры множество ядовитых пауков.
