Крис Муни - Невинные души
Дарби это было не нужно. Она уже шла к двери.
Куп одним прыжком оказался у нее на пути.
— Ты одна из самых красивых женщин, которых я встречал, и — давай называть вещи своими именами! — одновременно самая уникальная, — заговорил он. — Но между нами все время что-то не складывалось. Как бы то ни было, я уехал в Лондон, а ты решила остаться здесь.
— Да, я так решила, — бесцветным голосом произнесла Дарби.
— Да. Ты в любой момент могла ко мне приехать, чтобы…
— Куп, у меня хватало проблем здесь.
— Как насчет наших бесконечных телефонных разговоров?
— Ты о чем?
— Ты ни разу даже словом не обмолвилась о том, что хотела бы перевести наши отношения на другой уровень.
— Ты тоже. И, насколько я помню, это ты поцеловал меня, а не наоборот. И когда мы беседовали перед самым твоим отлетом, я сказала тебе о своих чувствах.
— Ничего подобного. Хочешь, я напомню, что ты сказала? «Куп, перед тем как ты уедешь, я хотела, чтобы ты знал…» И все.
— А ты забыл, как ты ответил: «Я знаю. Я чувствую то же самое, что бы это ни было»? А я ответила: «Это для меня очень важно», и ты бросился бежать к самолету, стремясь поскорее со мной расстаться…
— Дарби, до сегодняшнего дня ты никогда не говорила мне о своих чувствах.
Дарби растерянно смотрела на Купа. «Спокойно», — приказала она себе.
— Я не верю своим ушам, — наконец сказала она, чувствуя, как ее захлестывает волна гнева. — По какому праву ты пытаешься повесить на меня всех собак?
— Я никого на тебя не вешаю. Бог ты мой, Дарби, я ничего не сказал, потому что не хотел испортить то, что у нас было! Я слишком сильно тебя люблю, чтобы…
— Хватит! — воскликнула она, отталкивая его в сторону и входя в гостиную. — Это похоже на скверный любовный роман.
— Куда ты идешь?
— Работать.
Дарби наконец-то обнаружила свою куртку, которая висела на спинке стула.
— А тебе я посоветовала бы купить билет на самолет, — натягивая куртку, добавила она. — Здесь тебе делать все равно нечего.
— Так вот, значит, как ты собираешься разрешить возникшую проблему? Бегством?
Дарби резким движением застегнула куртку.
— Беру пример с тебя.
Куп скрестил руки на груди и уставился на носки своих туфель.
— Возвращайся домой, к Аманде. — Она вытащила из бумажника все свои деньги и бросила их на пол ему под ноги. — Это тебе на проезд. Скажешь, сколько не хватило, и я пришлю чек.
Лицо Купа потемнело, а в глазах заплясали гневные искры.
— Еще раз спасибо за то, что приехал, Куп.
Она уже была у двери, когда он сказал:
— Я ждал тебя, Дарби. Не надо обвинять меня в том, в чем ты сама виновата.
Она повернула ручку, толкнула дверь и обнаружила за ней Китса. Он стоял, прислонившись спиной к стене, и наблюдал за коридором.
— Мне необходимо вернуться в лабораторию судмедэкспертизы, — заявила Дарби, выходя в коридор и закрывая за собой дверь.
— Они вас ждут?
— Пока еще нет.
Дарби достала мобильный телефон и увидела, что пропустила звонок. Ей звонил Рональд Росс, профессор из Гарварда. Не дозвонившись, он оставил ей сообщение.
Китс посмотрел на дверь.
— Мистер Купер с нами не едет, — сообщила ему Дарби, набирая номер Бостонской лаборатории судмедэкспертизы. — Он возвращается в Лондон.
Глава 64
Расположившись на заднем сиденье внедорожника, Дарби прослушала сообщение от Рональда Росса. Профессор богословия хотел обсудить с ней символ, который она ему отправила. Он оставил ей три телефонных номера — рабочий, домашний и мобильный. Она попросила у Китса блокнот и ручку. Он на мгновение оторвал взгляд от дороги, а затем взял что-то с приборной доски и подал Дарби. Это оказались салфетки и бутылка воды.
— Зачем это мне?
— Ваша тушь. Вы размазали ее по всему лицу.
Теперь Дарби поняла, почему на нее так косился персонал отеля. Она открутила пластмассовый колпачок и плеснула на салфетки. Вода пролилась на джинсы, но ей было все равно. Она была скорее раздосадована, чем сконфужена. И досадовала она на себя. За то, что позволила себе расслабиться, открыться и пропустить этот удар. За то, что расплакалась, как… да просто как девчонка!
Она вытерла глаза и щеки и посмотрела на испачканные черными полосами салфетки. Подняв глаза, она увидела, что Китс смотрит на нее в зеркало заднего вида.
— У вас все хорошо? — поинтересовался он, мягко растягивая гласные на южный манер.
— Лучше не бывает.
— Может, я могу чем-то помочь?
— Нет, — ответила Дарби. «К сожалению», — добавила она про себя. — Но все равно спасибо.
— Бросайте салфетки на пол. Когда закончите умываться, я дам вам кожаный блокнот. Ручка внутри. Это очень хорошая ручка. Постарайтесь ее не потерять.
Рональд Росс снял трубку домашнего телефона только после четвертого звонка. Судя по голосу, он уже спал.
— Я только что получила ваше сообщение, — сказала Дарби. — Простите, если разбудила.
— Я задремал на кушетке. На самом деле вы оказали мне услугу. — Профессор прокашлялся. С другого конца линии до Дарби донесся шум шагов. — Я тут сделал кое-какие пометки. Насколько я понимаю, присланный символ имеет отношение к делу, над которым вы работаете?
— Вы понимаете правильно, но я не могу вдаваться в подробности.
— Ясно, — отозвался профессор. — Что вы знаете о гностицизме?
Дарби на мгновение задумалась и в очередной раз задалась вопросом, действительно ли за ней следят.
— Кажется, это каким-то образом связано с ранним христианством?
Профессор Росс вздохнул, как будто и не ожидал ничего иного.
— Позвольте, я начну с простого определения, — наконец сказал он. — Понятие «гностицизм» произошло от греческого слова «гнозис», что означает «познание». Эта религия уходит корнями в ранний иудаизм и христианство. Упрощенно говоря, ее доктрина провозглашает существование двух богов. Первый бог по имени Демиург — это бог низшей, несовершенной природы, создавший материальный мир. Второй — это верховный бог истины, или Верховный бог-отец. Это трансцендентальный бог, которому нет дела до человеческих проблем. Несмотря на свои несовершенные создания — человечество и материальный мир, Демиург считает себя Верховным богом. Он также нанимает слуг, которые называются архонтами. Архонты блуждают по миру, исполняя собственную волю.
Дарби на мгновение перестала писать и подняла голову:
— И какая же у них воля?
— Никакой.
— Вы хотите сказать, что архонты — нигилисты?
— Нет. Архонты насаждают свой собственный порядок. У них свои законы и правосудие. Они способны на милосердие, но в основном это завистливые и злобные существа, обладающие несгибаемой волей и способные наносить неописуемый вред. Теперь о присланном вами символе. Это упрощенная версия гностического креста, созданного много веков назад средневековой группой, уходящей корнями в гностицизм. Весь круг символизирует собой землю, а каждая из двенадцати ступиц представляет архонта.
Дарби вспомнила странную, средневекового вида одежду Чарли Риццо.
— Как называется эта секта?
— У нее нет названия. Но ее члены считают, что этот символ представляет человека, являющегося рабом одного из архонтов.
— Можно ли назвать гностицизм религией? Или это всего лишь культ?
— Это самая настоящая религия, — заверил ее профессор. — К концу пятого века она была стерта с лица земли. Мир узнал о ней благодаря библиотеке, обнаруженной в сороковых годах в Наг-Хаммади, что в Египте. Затем, в тысяча девятьсот семидесятом году, последовало еще одно открытие — в Эль-Минье было найдено Евангелие от Иуды. Это гностическое евангелие, написанное представителем гностической секты, исповедующей учение Иисуса. Ученые склоняются к мнению, что найденные свитки действительно содержат изложение бесед между Иудой Искариотом и Иисусом. Гностики считали, что Иуда был единственным учеником, которому Христос передал истинное евангелие. Но ведь согласно каноническим евангелиям — от Матфея, от Марка, Луки и Иоанна, Иуда предал Христа. Евангелие от Иуды утверждает, что Иуда действовал по приказу Христа. С гностической точки зрения в этом, несомненно, есть смысл. Иисус желал скорейшего освобождения из духовной тюрьмы, и Иуда приблизил это событие. Таким образом, выходит…
— Простите, что перебиваю, профессор, — вмешалась Дарби. — Благодарю вас за урок истории, но в моем случае этот символ является уликой и я должна понять, что она означает. Может ли она привести нас к этой секте или группе, кем бы они ни были?
— Я вас понял. И ответ «нет». Все, чем я могу вам помочь, — это представить историческую справку о гностицизме. Зато я могу рассказать вам кое-что интересное об обнаруженном вами символе. Я понимаю, что вы не станете раскрывать мне детали дела. Но позвольте задать вам один-единственный вопрос. Человек, носивший этот символ… он кого-нибудь убил?
