Файт Этцольд - Крой тела
— Он убил Клаудию, Клара. Он стоял на похоронах рядом с вами. И он выкопал ее и проделал это с ней опять. Делал это снова и снова.
Клара больше не слышала телефонного звонка. Она смотрела на картинку широко распахнутыми глазами, как на древнее божество, прислушиваясь к демоническому посланию, которое произносил голос за кадром. Оно свалилось на нее, будто проклятие карающего бога. По телу пробегали волны шока, она как будто засыпала на микросекунды и снова просыпалась, умирала и воскресала.
— Снимок, который вы сейчас видите, нашел у него я. И убил его я, а не вы. — Снова садистская пауза. — Вы, Клара, — продолжил голос с внезапной решимостью и твердостью, подводя ее к развязке, — вы не сделали ничего. Все эти годы вы стояли, молились, плакали, сожалели и надеялись — перед пустой могилой.
Пальцы Клары впились в край стола, ногти побелели так же, как лицо.
Теперь она видела фотографию.
Роскошные цветы, венки, которые не соответствовали болезненной реальности, мерзости смерти и разложения. Фразы на лентах: «Мы тебя никогда не забудем… Тебя нам будет не хватать… Ты ушла в лучший мир… Твои родители… Твоя Клара… Дедушка и бабушка…»
Надпись на надгробном камне из Откровения Иоанна: «и живый; и был мертв, и се жив во веки веков».
Клара рассматривала фотографию, теперь уже абсолютно четкую. Как наркоман, она следила за снимком, медленно поднимавшимся от края экрана, и вот на могильном камне показалось имя.
Самым худшим событием в жизни Клары был день, когда она узнала о смерти сестры.
До сегодняшнего дня.
Ей понадобилось двадцать лет, чтобы преодолеть это.
И за две минуты убийца разрушил все.
Голос умолк. Фотография появилась полностью.
И Клара прочитала слова на могильном камне, которые видела до этого не раз и которые выжигали глаза, словно текущая плазма.
Клаудия Видалис
* 18 июня 1982 † 23 октября 1990
Она разжала пальцы и обессиленно сползла на пол.
Телефон все еще звенел.
Часть 3
Смерть
Tu trembles, carcasse? Tu tremblerais bien davantage, si tu savais où je te mène.
Дрожишь ты, мой скелет? Дрожал бы еще боле, коль знал, куда тебя сейчас я поведу.
Виконт де ТюреннГлава 1
Комната, в которой она очнулась, была абсолютно белой. Белый пол, белые стены, белые жалюзи, белые простыни. Она сразу поняла, что это больничная палата.
«Почему я здесь?»
Ее взгляд скользнул по белой постели, по аппарату ЭКГ, отображавшему биение ее сердца, по стене до окна, за которым на осеннем ветру качались ветви дуба. Несколько веточек, словно пальцы добродушного великана, тихонько стучали в стекло.
Время около полудня. Что произошло? Вчера вечером она побывала у судмедэкспертов, потом отправилась в свой кабинет, а потом…
Воспоминания ударили с силой кузнечного молота.
Электронное письмо Безымянного.
Фотография Инго М., прикованного к стулу и сожженного.
Снимок надгробного камня с могилы ее сестры.
Клара почувствовала себя выжатой как лимон, словно всю ее энергию, доверие и веру убили одним ударом. Преступник казнил насильника ее сестры. Он отомстил, чего Клара сделать не смогла. Это чудовище, убившее сестру Клары и разрушившее ее жизнь, появилось на миг, чтобы тут же исчезнуть в мире мертвых.
А ее сестра лежала даже не в могиле, перед которой Клара так часто плакала. Она даже не представляла, где теперь труп ее младшей сестры.
Она видела могильный камень. Фотографию убийца, очевидно, обнаружил на жестком диске компьютера Инго М.
Что случилось потом? Неужели она потеряла сознание?
Упала как подкошенная?
Клара была уверена, что в больнице ей вкололи успокоительное, но, несмотря на это, чувствовала себя бодро. Она нажала на красную кнопку у кровати и села.
Вскоре в палату заглянула медсестра.
— Госпожа Видалис, вы уже проснулись?
— Разумеется. — Клара взглянула на ночной столик. — Мне нужно сейчас же позвонить. Где мой мобильный?
— Вчера ночью у вас случилось нарушение кровообращения, вы потеряли сознание на тридцать минут. Потом вас привезли сюда. Вы пришли в себя и вскоре заснули, — сказала светловолосая медсестра, взглянув на часы. — Проспали одиннадцать часов, если быть точной. Вы должны остаться здесь под наблюдением на выходные.
Была суббота, если чувство времени Клару не подводило.
Она подумала о Безымянном, который, очевидно, не станет отдыхать в выходные из-за того, что Клара попала в больницу.
Она спустила ноги с кровати, отключила датчики ЭКГ, встала и покачнулась.
Медсестра подскочила и поддержала ее.
— Ради всего святого, вам нужно остаться здесь! — строго сказала она. — Вам нужно расслабиться.
— В напряжении я чувствую себя лучше, — ответила Клара и огляделась. — Позвоните хотя бы господину Винтерфельду из УУП. Он знает, что я здесь?
— Он уже приезжал сюда, но вы еще спали, — сказала медсестра. — Он был с доктором Фридрихом, тоже из УУП. — Она помолчала. — Посетителей вы принимать можете, но только недолго. Вам нельзя волноваться. Мы же не хотим еще раз потерять сознание, правда?
— Я потеряю сознание, если не поговорю с Винтерфельдом, — отрезала Клара. — Я знаю, вы хотите мне добра, но позвоните, пожалуйста, ему или принесите мой мобильник.
Медсестра вздохнула, подошла к шкафу и вытащила телефон Клары из сумки.
— Вот, — сказала она с упреком. — Позвонить вы можете снаружи, в зоне для посетителей. Я помогу вам.
Глава 2
Винтерфельд провел по волосам рукой и откинулся на спинку стула, что стоял у кровати Клары. Потом огляделся и засопел.
— Здесь нигде нельзя курить, — сказал он. — Будем усматривать в этом кратковременное лечение воздержанием. — Он взглянул на Клару. — Вам лучше?
— Честно? — спросила Клара. — Нет.
Винтерфельд рассказал ей о том, что произошло вчера вечером. Фридрих обнаружил Клару возле письменного стола в луже рвоты. До этого он пытался ей дозвониться, но никто не подошел к телефону. Компьютер был включен, медиаплеер открыт. Фридрих проверил пульс Клары, уложил ее на бок и вызвал «скорую». Потом он и Винтерфельд посмотрели ролик, поэтому знали, что показал убийца Кларе. Они поняли, что Клара в прямом смысле стала жертвой убийцы. Он не выкрал ее и не причинил физической боли. Но он совершил насилие над ее душой.
— Вы знаете, что он рассказал о моей сестре? — спросила Клара. — Что ее якобы больше нет в могиле?
Винтерфельд помолчал, потом вымученно кивнул.
— Дело Инго М. раскручивается по-новому. Если этот человек действительно изнасиловал Безымянного, то так мы сможем выйти на него. — Он протрещал пальцами. — Тогда мы ничего не нашли. Подвальное помещение бункера было уничтожено огнем. Все полыхало до тех пор, пока кислород полностью не выгорел. — Он обеспокоенно потер руки. — Остатки компьютера или жесткого диска, на котором могли быть какие-то фотографии, мы не обнаружили. Возможно, убийца забрал все с собой.
Клара посмотрела в окно на ветви дуба.
«Инго М. Он насиловал детей, девочек и мальчиков. В итоге — их трупы. Классическая теория «резиновой ленты» из патопсихологии, — подумала она. — Если растягивать резиновую ленту слишком сильно, она в конце концов износится и перестанет принимать первоначальный вид. Слабая человеческая душа тоже может вести себя, как резиновая лента. Все начинается довольно безобидно. С секса по телефону и посещения борделей. Но когда-то этого перестает хватать. Тогда начинаются игры садо-мазо, дети, фекальный фетишизм, и когда-то дело доходит до пыток порно, убийства и, наконец, некрофилии — половых контактов с трупами».
Винтерфельд, очевидно, хотел как можно скорее сменить тему, чтобы не слишком волновать Клару, но она не унималась.
— Моя сестра… Ее могила… Я требую, чтобы провели эксгумацию!
Винтерфельд кивнул.
— Это, несомненно, можно сделать. Но вы уверены, что хотите знать результат? Что вы хотите этого на самом деле?
— Я не хочу этого, я должна это сделать.
Она встала и попыталась пройти несколько шагов. Получалось уже лучше, но все равно приходилось за что-то держаться.
— Самое страшное — неуверенность, лежит ли она в могиле. — Клара прошла еще пару метров. — Мне нужно выбраться отсюда, — заявила она. — Я должна найти этого парня. И прежде всего мне нужно знать, кем был этот Инго М.! Именно из-за него я пошла работать в полицию, из-за него я чувствую вину вот уже двадцать лет. И вчера он возник снова. Но это уже мертвец. Очевидно, его убил человек, за которым мы гоняемся. — Клара взглянула на Винтерфельда. — Я должна больше узнать о нем, иначе сойду с ума!
Винтерфельд кивнул.
— Только у нас есть проблема, синьора. — Он развернулся своим орлиным профилем к окну и уставился на громадный дуб, ветви которого постукивали в стекло. — Белльман узнал об этом происшествии. А вы же знаете, какой он бюрократ. — Винтерфельд загнул большой палец. — Во-первых, вы сейчас нетрудоспособны. Во-вторых, — теперь пришла очередь указательного пальца, — из-за прессы мы ходим по минному полю. И в-третьих, — настал черед среднего пальца, — видео могло повлиять на ваш рассудок. Убийца глубоко ранил вас, так глубоко, что вы потеряли сознание. — Он сложил ладони вместе. — Не этого ожидают от рационально действующего комиссара УУП. И уж тем более не в тот момент, когда журналисты наседают на нас с вопросами о «Фейсбук»-Потрошителе и трезвонят каждые пять минут.
