Джон Катценбах - Фатальная ошибка
— Я не знаю. Какие выводы?
— А те выводы, — усмехнулся Мерфи, — что у меня остались друзья, причем друзья настоящие, не такие, каких мы тут с тобой изображаем. Они мне многим обязаны, так как я не раз за все эти годы прикрывал их задницу во всяких передрягах, и они от всей души сделают абсолютно все ради меня и поверят всему, что я расскажу им о нашей с тобой встрече, если вдруг понадобится. Им будет ровным счетом наплевать, что случится с таким слизняком, как ты. Если, например, я скажу, что ты напал на меня с ножом или каким другим оружием, которое я суну в твою мертвую неподвижную руку, и мне, увы, пришлось, обороняясь, вышибить твои никчемные мозги, они поверят мне. И даже похвалят меня, Микки, за то, что я очистил мир от такой заразы, как ты, прежде чем ты успел натворить больших бед. Они отнесут это в разряд превентивных мер. Вот каково твое положение на данный момент. Иначе говоря, я могу сделать с тобой все, что мне в голову взбредет, а ты ни хрена не можешь. Ясно?
О’Коннел молчал, но, увидев, что Мерфи заносит руку для очередного удара, кивнул.
— Ну то-то же. Говорят, что понять — значит сделать первый шаг к познанию.
О’Коннел чувствовал привкус крови на губах.
— Я повторю еще раз для полной ясности: я могу совершенно свободно сделать с тобой все, что угодно, в том числе покончить с твоей маленькой никчемной жизнью и послать тебя в загробное царство, а точнее, в преисподнюю. Ты отдаешь себе в этом отчет, Микки?
— Да, отдаю.
Мерфи принялся ходить вокруг кресла, в котором сидел О’Коннел, не отводя пистолета от его головы и время от времени довольно сильно постукивая им по голове или тыча в мягкие ткани у основания шеи.
Детектив окинул взглядом комнату:
— Я смотрю, у тебя тут настоящая дыра, Микки. Грязная, захламленная берлога.
Увидев на столе ноутбук, Мерфи подумал, что надо будет не забыть захватить с собой диски О’Коннела перед уходом.
Пока что события развивались примерно так, как он и предвидел. Парень вел себя в соответствии с его ожиданиями. Детектив чувствовал, что парню не по себе, и неудивительно: постоянное постукивание пистолетом по голове приводит человека в состояние неуверенности. Во время допроса, подумал Мерфи, умелый следователь постепенно подавляет личность допрашиваемого, склоняя его к уступчивости, и наступает момент, когда он полностью берет над ним верх. «Мы движемся в правильном направлении, — сказал себе Мерфи, — все идет как надо».
— Не слишком шикарная жизнь, а, Микки? Блестящим будущим что-то не пахнет.
— Меня устраивает.
— Это понятно. Но что, скажи на милость, заставляет тебя думать, что Эшли Фримен это тоже устроит?
О’Коннел опять ничего не ответил, и Мерфи, стоя сзади, сильно ударил его рукой по уху:
— Отвечай на вопрос, подонок!
— Я люблю ее, и она любит меня.
Детектив ударил его еще раз:
— Это вряд ли, слышишь, ты, червяк? Вряд ли она захочет барахтаться с тобой в грязи.
Тонкая струйка крови потекла у О’Коннела из уха.
— Это же не твоего поля ягода, Микки. У нее, в отличие от тебя, есть будущее. Она из приличной семьи, образованная девушка, перед ней все двери открыты. А ты родился в дерьме и в дерьме помрешь. — Для убедительности Мерфи еще раз врезал молодому человеку. — Скорее всего, в тюряге. Или ты думаешь, что избежишь ее?
— У меня все в порядке. Я не нарушаю законов.
Регулярное избиение давало свои плоды: голос О’Коннела дрогнул.
— Вот как? А если покопаться как следует? Хочешь, я займусь этим?
Мерфи стоял в этот момент перед О’Коннелом и ударил его пистолетом по переносице, требуя ответа.
— Нет.
— Я так и думал. — Схватив парня за подбородок, он с силой крутанул его. В углах глаз О’Коннела появились слезы. — Однако не кажется ли тебе, Микки, что ты должен повежливее попросить меня не копаться в твоей жизни?
— Пожалуйста, не копайтесь в моей жизни, — медленно и тихо проговорил О’Коннел.
— Да я и сам с удовольствием не стал бы, поверь мне. И если посмотреть на это объективно, Микки, не кажется ли тебе, что было бы просто замечательно, если бы я исчез из твоей жизни? Было бы просто здорово, если бы наша сегодняшняя дружеская беседа была первой и последней, правда?
— Правда. — О’Коннел поспешил ответить на последний вопрос, опасаясь следующего удара. К тому же, хотя он и сомневался, что его незваный гость пристрелит его, полной уверенности у него не было.
— Но мне надо убедиться в этом, ты согласен?
— Да.
Мерфи улыбнулся и поощрительно похлопал парня по голове:
— И еще, чтобы расставить все точки над i: мы с тобой заключаем наше личное соглашение — что-то вроде запретительного судебного приказа. С той лишь разницей, что судебный приказ действует в течение определенного срока, а наш бессрочный, усек? Надеюсь, понятно, что это значит? Оставь девушку в покое. Никаких контактов. И поскольку наше соглашение, Микки, заключено один на один, оно носит особый характер — это не какая-нибудь пустяковая бумажка, подписанная председательствующим в суде старпером, на которую никто не обращает внимания, — нет, у него есть реальная гарантия.
С этими словами детектив мощным ударом в челюсть опрокинул О’Коннела на пол и, прежде чем тот успел сделать что-либо или даже собраться с мыслями, прижал его к полу, наставив на него пистолет.
— А может, хватит мне разглагольствовать и пора покончить с этим раз и навсегда? — спросил Мерфи и с громким щелчком снял пистолет с предохранителя, одновременно выставив левую руку, как бы прикрываясь ею от ожидавшихся брызг крови и разлетающихся мозгов.
— Скажи мне, что ты собираешься делать, Микки, чтобы я мог принять решение, как мне поступить.
О’Коннел попытался отодвинуться в сторону от пистолетного дула, но бывший полицейский прочно придавил его своим весом.
— Отпустите меня! — неожиданно взмолился молодой человек. — Пожалуйста, отпустите! Я оставлю ее в покое, честное слово!
— Так-так, хорошее начало, подонок. Продолжай в том же духе.
— Я никогда больше не буду встречаться с ней. Я оставлю ее, не буду преследовать. Не знаю, что еще сказать.
Все это звучало крайне жалобно. О’Коннел чуть ли не рыдал.
— Ну что ж, надо подумать, Микки. — Мерфи опустил левую руку и убрал пистолет от лица парня. — Лежи, не двигайся. Я только немного осмотрюсь.
Он подошел к самодельному столу, на котором стоял компьютер и были разбросаны перезаписываемые диски. Мерфи сгреб их и сунул в карман куртки, затем повернулся к О’Коннелу:
— Это здесь у тебя содержится файл, посвященный Эшли? Это здесь ты делаешь гадости людям, чьего мизинца не стоишь?
О’Коннел только кивнул, и Мерфи улыбнулся.
— Больше этого не будет, — бросил он и ударил рукояткой пистолета по клавиатуре, расколов ее. — Ух! — воскликнул он и еще двумя ударами разделался с монитором и мышью. О’Коннел молча наблюдал за этим. Мерфи ткнул пистолетом в останки компьютера. — Ну вот, почти и все, Микки. — Он подошел к О’Коннелу. — Я хочу, чтобы ты усвоил одну вещь, — произнес он отрывисто.
— Что? — спросил О’Коннел. Глаза его были полны слез, чего Мерфи и добивался.
— Я в любой момент найду тебя. Я достану тебя, в какой бы вонючей крысиной норе ты ни спрятался.
О’Коннел молча кивнул. Детектив внимательно посмотрел на него, пытаясь определить, не осталось ли у парня в глазах вызывающего выражения, но увидел одну лишь покорность и улыбнулся.
— Хорошо. Ты сегодня многому научился, Микки. Реально повысил свое образование. И все прошло не так уж плохо, не правда ли? Я получил большое удовольствие от нашего рандеву. Мы, можно сказать, неплохо позабавились, ты согласен? Хотя нет, ты-то вряд ли согласен. И напоследок…
Неожиданно Мерфи, опустившись на колени, опять прижал О’Коннела к полу и с размаху сунул ему дуло пистолета в рот, чуть не выбив зубы. В глазах у парня, как Мерфи и рассчитывал, он увидел ужас.
— Пиф-паф, — спокойно произнес он и вытащил пистолет изо рта О’Коннела. Ухмыльнувшись, он резко развернулся и вышел из квартиры.
Холодный воздух охватил лицо Мэтью Мерфи. Ему хотелось громко рассмеяться. Спрятав пистолет в кобуру под мышкой, он одернул куртку и направился к своему автомобилю, двигаясь быстро, но без особой спешки, наслаждаясь пустотой ночного города и ощущением победы. Он прикидывал, сколько времени ему понадобится, чтобы добраться до Спрингфилда, и успеет ли он поужинать где-нибудь. Мерфи замурлыкал себе под нос какой-то мотивчик. Как точно он все рассчитал! Возможность преподать урок этому панку стоила скидки в десять процентов. И все оказалось совсем нетрудно. Детектив с радостью убедился, что не утратил старых навыков, и чувствовал себя так, словно скинул десяток лет. Утром надо будет первым делом составить отчет для Салли — опустив некоторые моменты, в которых пистолет участвовал наиболее активно, — и отослать его вместе со счетом и обобщающим заключением, что она может больше не беспокоиться по поводу Майкла О’Коннела. Уж он-то знал, как воздействует страх на психику слабого человека.
