Дин Кунц - Отродье ночи (Шорохи)
— Я не читаю газет. — Голос ее изменился. В нем появилась холодность и строгость.
— Он умер в прошлый четверг, — сказал Джошуа.
Женщина молчала.
— Вы меня слышите?
— Что вам нужно?
— Как душеприказчик, я обязан убедиться, что все долги мистера Фрая погашены и имущество можно передавать наследникам.
— Правда?
— Я узнал, что мистер Фрай выплачивал каждый месяц по пять сотен, и подумал, что он рассчитывался по каким-то, неизвестным мне, долгам.
Она не отвечала. Джошуа слышал в трубке напряженное дыхание.
— Миссис Янси?
— Он не должен мне ни пенни.
— Значит, это не долг?
— Нет.
— Вы... что, работали на него?
Последовал щелчок и короткие гудки. Джошуа вновь набрал ее номер.
— Алло!
— Это я, миссис Янси. Очевидно, нас разъединили.
Щелчок. Было бессмысленно набирать номер в третий раз: Янси не желала говорить с ним. Вероятно, какая-то тайна соединяла ее с Фраем, о которой не следовало знать другим. Своим молчанием Янси возбудила в Райнхарте любопытство. Он чувствовал, что от разговора с теми людьми, которым Фрай направлял чеки, будет зависеть разгадка запутанной истории двойника. Только бы заставить их говорить!
Положив трубку на рычаг, он сказал:
— Ты так легко не уйдешь от ответа, Рита. Завтра он полетит на «Сессне» в Холлистер и встретится с ней лично.
У доктора Николаса Раджа никто не ответил на звонок. Райнхарт оставил послание, записав его на автоответчик.
На третий раз ему повезло больше: трубку снял Лэтам Хаторн. Он говорил несколько в нос, с отчетливым британским акцентом.
— Я продал ему довольно много книг, — сказал в ответ на вопрос Джошуа Лэтам.
— Только книги?
— Да.
— Слишком большая для книг сумма.
— Он щедро расплачивался.
— Но сто тридцать тысяч...
— Учтите, за пять лет.
— Тем не менее...
— Ведь многие из купленных им книг — очень редкие издания, понимаете?
— Не хотите ли вы выкупить их обратно? — продолжал Джошуа, проверяя, не лжет ли Хаторн.
— Обратно? О да, конечно. Конечно, хочу.
— Сколько?
— Сейчас не могу точно сказать. Я должен их увидеть.
— Ну, а примерно. Сколько?
— Видите ли, тома могут быть повреждены... выпачканы или порваны... тогда другое дело.
— Допустим, они все в сохранности. Тогда сколько вы за них дадите?
— Если книги в таком же состоянии, в каком они были у меня, тогда я готов заплатить больше, чем получил от мистера Фрая.
— Сколько?
— Вы настойчивы.
— Это черта характера. Смелее, мистер Хаторн. Я не требую, чтобы вы немедленно купили книги. Просто дайте им примерную цену.
— Если книги в прежнем состоянии, если они все сохранились... тогда... примерно двести тысяч.
— Вы хотите выкупить книги назад на семьдесят тысяч дороже, чем продали их?
— Да.
— Какое повышение цен!
— Это связано с ростом интереса к данным предметам.
— Каким предметам? — спросил Джошуа. — Какие книги он собирал?
— Разве вы их не видели?
— Я думал, что эти книги всегда стоят в книжном шкафу. Старинные фолианты в кожаных переплетах. Мне и в голову не пришло в них заглянуть. Я не предполагал, что это какие-то необычные книги.
— Я продаю литературу по оккультным наукам, значительная часть которой запрещена церковью или государством. Некоторые книги были изданы в прошлом веке и больше не переиздавались. У меня более двухсот постоянных покупателей. Один джентльмен собирает библиотеку по восточному мистицизму. Другая, женщина из Мэрии Каунти, покупает книги по сатанизму, многие на латыни. Я в состоянии удовлетворить любые интересы. Без самодовольства скажу, что более надежного человека в торговле такой литературой вы не найдете в наших краях.
— Но, наверное, никто не платит такие деньги, какие платил мистер Фрай?
— Конечно, нет. Таких богатых покупателей у меня, кроме мистера Фрая, двое. Еще десятка два человек выкладывают в год по десять тысяч.
— Невероятно.
— Почему же. Эти люди думают, что вот-вот сделают важнейшее открытие, ответят на важнейшие вопросы, раскроют тайну жизни. Некоторые из них ищут бессмертия. Другие, и их больше, надеются с помощью обрядов получить богатства и бесконечную власть над другими. Если они верят, что запретное знание поможет им, то платят какие угодно суммы, только чтобы овладеть этим знанием.
— А что именно интересовало мистера Фрая? — спросил Джошуа.
— Он собирал литературу двух родов, связанных с одним предметом. Его увлекала возможность общения с потусторонним миром. Сеансы, столоверчение, вызов духов, эктоплазменные видения и так далее, в том же духе. Но больше всего он интересовался литературой о живых мертвецах.
— Вампирах? — спросил Джошуа, вспомнив о письме, обнаруженном в сейфе.
— Да. О вампирах, зомби. Я не думаю, чтобы он читал книги ужасов из дешевой библиотеки. Мистер Фрай собирал серьезную литературу, главным образом эзотерическую.
— Например?
— Например... за рукописный журнал Марсдена он выложил шесть тысяч.
— А кто такой Марсден?
— Четырнадцать лет назад Кристиан Марсден был обвинен в убийстве девяти человек в Сан-Франциско. На следствии выяснилось, что он выпивал кровь своих жертв.
— А, припоминаю, — сказал Джошуа.
— Он еще расчленял жертвы.
— Да.
— Отрезал руки, ноги, голову.
— Да, я вспомнил. Ужасная история.
Джошуа посмотрел в окно. Низкие грязные облака наползали на долину, переваливая через острые вершины дальних гор.
— Марсден вел журнал в камере смертника. Целый год. Любопытное произведение. Он верил, что некий Адриан Тренч, покойник, преследовал его, чтобы завладеть телом и в облике Марсдена вернуться к живым. Марсден испытывал страшные муки, отчаянно отстаивая собственную плоть.
— Значит, когда он убивал, то выходило, что убийца не Марсден, а Тренч?
— Как раз об этом он писал в своем журнале. Злой дух Адриана Тренча постоянно требовал человечьей крови.
— Прекрасное объяснение, чтобы избежать суда, — язвительно усмехнулся Джошуа.
— Его отправили в сумасшедший дом, где он и умер шесть лет спустя. Марсден не сочинял и не придумывал ничего, чтобы остаться безнаказанным. Он действительно верил, что дух Тренча пытается убить его душу и завладеть телом Марсдена.
— Шизофрения.
— Может быть, — согласился Хаторн. — Но мы не должны исключать и такой возможности. Марсден был здоров, но представлял неизвестный науке случай.
— Что?
— Я думаю, что Кристиан Марсден был одержим какой-то непонятной силой. Перефразирую Шекспира — на земле и в небе тысячи вещей, смысл которых нам неподвластен.
За окном тускнело солнце, а лохматые тучи медленно заполняли долину. Смеркалось.
— Зачем мистеру Фраю понадобился этот журнал?
— Ему казалось, что его переживания сходны с переживаниями Марсдена.
— Бруно был уверен, что некий дух пытается завладеть его телом?
— Нет. Мистер Фрай говорил, что его мать — ее звали, кажется, Кэтрин — воскресла, воплотившись в чужом теле, и теперь замышляла убить его. Он надеялся найти в журнале Марсдена ответ на свой вопрос: как бороться с покойником.
Джошуа точно ледяной водой окатили.
— Бруно никогда не говорил об этом.
— Разумеется, он держал это в секрете. Вероятно, только мне он открылся. Мистер Фрай страшно боялся своей матери, это чувствовалось в его сбивчивом рассказе. Позднее, он жалел, что посвятил меня в тайну.
Джошуа выпрямился в кресле, рука, державшая трубку, дрожала.
— Мистер Хаторн, на прошлой неделе мистер Фрай совершил попытку убийства в Лос-Анджелесе.
— Я знаю.
— Он пытался убить женщину, потому что в ее тело, как он думал, вселился дух Кэтрин.
— Вот это да!
— Позвольте. Почему же вы, зная о мании Фрая, ничего не предприняли, чтобы остановить его?!
Хаторн спокойно, как и прежде, спросил:
— Что, по-вашему, я должен был делать?
— Вы могли хотя бы в полицию позвонить! Его бы обследовали психологи...
— Мистер Фрай не совершал преступления. При этом за данное вы принимаете его душевную болезнь, а я не думаю, что он был сумасшедший.
— Вы шутите?
— Вовсе нет, — ответил Хаторн. — Возможно, что мать Фрая действительно вернулась из могилы.
— Но ради Бога, та женщина, из Лос-Анджелеса! Она ведь не его мать!
— Может быть... А может, нет.
Хотя Джошуа сидел по-прежнему в тяжелом кресле и кресло неколебимо стояло на крепких ножках, он вдруг почувствовал, что валится в бездну. Он представлял себе Хаторна образованным, скромным книжником, который занялся необычной торговлей ради солидного заработка, который она обещала дать. Теперь Джошуа засомневался в верности сложившегося было представления. Мистер Лэтам Хаторн оказался не менее таинственным, чем его книги.
— Мистер Хаторн, вы преуспеваете в своем деле. Вы образованный человек. Поэтому мне трудно поверить в то, что вы серьезно относитесь к спиритическим сеансам, мистицизму, живым мертвецам и прочей чепухе.
