Дэвид Бальдаччи - Доля секунды
Мишель и Кинг обменялись встревоженными взглядами.
— Это просто невозможно! — сказала она.
— Что именно? Вы о чем? — не поняла Кейт.
Шон, не отвечая, поднялся.
— Вы куда? — удивилась девушка.
— Хотим нанести визит доктору Конту, — ответил Кинг. — Он очень многое от нас утаил.
— Если он не сообщил вам, что заезжал в школу в тот день, так это потому, что не хотел рассказывать о своих отношениях с мамой.
Кинг остановился:
— «О своих отношениях с мамой»?
— Перед ее самоубийством они встречались.
— Встречались? Но ты же сама говорила, что мама любила отца.
— Но к тому времени Арнольд уже семь лет как умер. А дружба между Тристаном и мамой переросла в нечто большее.
— В нечто большее? Во что именно? — не унимался Кинг.
— Они должны были пожениться.
52
Когда Кейт позвонила Мишель, та успела разобрать только половину бумаг по Бобу Скотту. Поскольку было ясно, что Максвел не сможет в ближайшее время продолжить свою работу, Джоан забрала коробку с документами в гостиницу и стала просматривать вторую половину. Тем более что после разговора с Кингом на озере ей надо было чем-то себя занять, чтобы отвлечься от тяжелых мыслей.
Она внимательно изучала каждый листок и, только убедившись, что речь шла о другом Бобе Скотте, откладывала в сторону. Через пару часов Джоан позвонила в сервисную службу и заказала бутерброды и кофе.
Ближе к концу коробки попались бумаги, которые вызвали у нее особый интерес, и она разложила их на кровати. Это был ордер на арест некоего Роберта Скотта, который проживает в каком-то неизвестном Джоан городе в штате Теннесси. Насколько она поняла, этот Скотт обвинялся в незаконном хранении оружия, на которое у него не имелось разрешения. Являлся ли он тем самым Бобом Скоттом из Секретной службы, из этих документов понять было нельзя, но она отлично помнила, что старший их группы отличался особой страстью к огнестрельному оружию.
Чем дольше Джоан читала, тем интереснее становилось. Для ареста Скотта привлекли Службу судебных исполнителей, как это часто практиковалось, если ордер выписывался от имени Бюро по контролю за исполнением законов об алкогольных напитках, табачных изделиях и огнестрельном оружии. Наверное, поэтому Парксу и удалось достать данные бумаги.
Джоан вновь задумалась о возможной связи между похищением Бруно и убийством Риттера. Эта связь прослеживалась в похожих убийствах Лоретты Болдуин и Милдред Мартин. Но как столь разные преступления могли осуществляться теми же самыми людьми? Какой здесь мог быть общий знаменатель? Эта загадка сводила ее с ума, а ответ мог лежать на поверхности, просто она его не видела.
Зазвонил телефон. Это был Паркс.
— Где вы сейчас?
— В гостинице «Кедры». Я разбирала бумаги, которые вы принесли, и наткнулась на нечто интересное. — Она рассказала ему об ордере на арест.
— А этого парня удалось арестовать?
— Судя по всему, нет, иначе это было бы отражено в бумагах.
— Если ордер на арест за незаконное хранение оружия выписывали на нашего Скотта, он запросто может быть тем сумасшедшим, который стоит за всеми этими преступлениями.
— Я просто не могу себе представить, как может этот Боб быть связан со всеми нашими делами.
— Я тоже, — устало признал он. — А где Кинг с Максвел?
— Они поехали на встречу с Кейт Рамсей. Она позвонила и сказала, что у нее есть информация. Они встречаются в Шарлотсвилле.
— Если ее отец действовал не в одиночку, то парень, которого она слышала ночью, может быть Бобом Скоттом. Он был бы идеальным информатором для организаторов покушения. Что называется, троянским конем.
— А как быть с тем, что я отыскала?
— Я направлю пару ребят все проверить. Отличная работа, Джоан. Может, вы и в самом деле так хороши, как все говорят.
— Вообще-то, пристав, я намного лучше.
Отключив телефон, она вдруг подпрыгнула, будто ее ударило током.
— Боже мой! — воскликнула Джоан, глядя на телефон. — Этого просто не может быть! — И она медленно произнесла: — Троянский конь!
В дверь постучали. Она открыла и увидела официантку с подносом.
— Сюда можно поставить, мэм?
— Да, — рассеянно ответила Джоан, продолжая лихорадочно размышлять о своем открытии.
— Вам налить кофе?
— Не надо, спасибо. — Она подписала счет и отвернулась.
Джоан собиралась позвонить, но тут же получила удар и потеряла сознание, не успев даже вскрикнуть. Над ее телом стояла молодая женщина. Таша нагнулась и принялась за работу.
53
Кинг и Мишель добрались до колледжа Аттикус уже совсем поздно. Здание, в котором располагался кабинет Тристана Конта, было заперто на ночь. Мишель направилась в административный корпус и убедила дежурившего там молодого стажера дать им домашний адрес профессора.
Как и другие преподаватели, он жил примерно в миле от университетского кампуса, в одном из кирпичных домов, окруженных деревьями. Кинг заглушил двигатель у обочины: возле дома машины не было, а свет в окнах не горел. Они подошли ко входу и постучались, но никто не ответил. Обошли дом — на заднем дворе тоже никого не было.
— Конт, должно быть, находился в отеле «Фермаунт», когда убили Риттера, — предположила Мишель. — Или же ему сразу позвонили и рассказали о случившемся. Других объяснений просто нет.
— Мы спросим его. Но если он там находился, то должен был покинуть гостиницу немедленно, пока ее не успела оцепить полиция. Иначе он бы не добрался до Регины так быстро.
— Думаешь, он признается, что был в отеле?
— Во всяком случае, я собираюсь об этом у него спросить. Как и о Регине Рамсей.
— Странно, что он сам не сказал нам о предстоявшей свадьбе.
— Значит, не хотел, чтобы мы об этом знали. Что вызывает еще большие подозрения. — Шон взглянул на Мишель. — Ты вооружена?
— Оружие и удостоверение — полный набор.
— Интересно, здесь принято запирать двери на ночь?
— Бог с тобой, Шон! Уж не собираешься ли ты их взломать?
— Зачем же, если они не заперты на замки?
— Ты серьезно? В каком, интересно, университете так преподают право? Ты хочешь совершить незаконное проникновение в чужой дом, да еще ночью?
— Я просто думаю, что в отсутствие Конта было бы неплохо осмотреть его жилье.
— Но он может быть дома и просто спать. Или может вернуться и застать нас внутри.
— Не нас, а только меня. Ты действующий сотрудник правоохранительных органов, который давал присягу.
— А ты член коллегии адвокатов. И значит, являешься блюстителем закона.
— Да, но адвокаты всегда найдут какую-нибудь юридическую зацепку, чтобы обойти закон. Это наш хлеб, или ты не смотришь телевизор?
Кинг вернулся к машине и достал фонарь. Когда он подошел к Мишель, та схватила его за руку:
— Шон, это безумие! А что, если увидит сосед и вызовет полицию?
— Тогда мы скажем, что нам послышалась, как кто-то зовет на помощь.
— И кто этому поверит?
Кинг уже взялся на ручку задней двери и попробовал открыть:
— Черт!
Мишель с облегчением выдохнула:
— Заперто? Слава Богу!
И тут Шон с хитрой улыбкой распахнул дверь:
— Шутка! Я буквально на минуту. Смотри в оба!
— Шон, пожалуйста…
Он скользнул внутрь, не дав ей договорить. Мишель принялась расхаживать возле двери, сунув руки в карманы и напустив на себя беззаботный вид, хотя внутри у нее все дрожало от напряжения и тревоги. Она попыталась даже насвистывать, но не сумела — от волнения у нее пересохли губы.
— Черт бы тебя побрал, Шон Кинг! — только и смогла пробормотать она.
Шон оказался на кухне. Посветив фонарем, он увидел, что помещение было маленьким и, видимо, редко использовалось. Значит, Конт предпочитал питаться вне дома.
Кинг прошел в гостиную, обставленную очень просто. В ней царил порядок. Вдоль стен стояли книжные шкафы с традиционным набором томов Гете, Фрэнсиса Бэкона, Джона Локка и вечно актуального Макиавелли.
Судя по всему, работал Конт не в гостиной, а в отдельном кабинете, который гораздо лучше характеризовал его как личность. На письменном столе лежали в совершенном беспорядке книги и бумаги; одежда на диване были свалена в кучу, пол явно давно не мыли. Стоял стойкий запах табачного дыма, и Кинг заметил на полу пепельницу, полную окурков.
На стенах висели книжные полки, прогнувшиеся под тяжестью книг. Кинг сомневался, что за ними может что-нибудь прятаться, но для очистки совести вынул пару томов. Ничего не обнаружив, он осмотрел стол и выдвинул из него ящики, однако тайников в них не оказалось. На глаза Шону попался ежедневник, но, полистав его, он не нашел здесь какой-либо интересной информации.
Конт говорил, что работал над книгой, и, судя по его кабинету, не кривил душой: повсюду были разбросаны заметки, наброски, газетные вырезки. Аккуратность явно не входила в список добродетелей профессора, и Кинг при виде такого беспорядка испытывал настоящее отвращение. Он не выдержал бы в этом помещении и десяти минут, хотя в молодости его квартира выглядела еще хуже. Но в отличие от Конта такой период в его жизни остался в далеком прошлом.
