Сара Шепард - Невероятные
Но она могла это сделать.
Она действительно могла.
Встречайте, возвращение в Розвуд Ханны Марин
Во вторник утром Ханна сидела на своей кровати, медленно поглаживая мордочку Дот и разглядывая себя в переносное зеркало.
Она наконец нашла правильное положение, в котором все ее ушибы и швы были прикрыты, и хотела поделиться хорошими новостями.
Ее первой реакцией, конечно, было позвонить Моне.
Она увидела в зеркале как ее нижняя губа задрожала.
Это все еще было нереально.
Она предположила, что могла бы позвонить одной из своих старых подруг, которых часто видела за последние дни.
Вчера они прогуляли школу и валялись в горячем джакузи Спенсер, читая статьи в "Ас Викли" о Джастине Тимберлейке, который появился на вечеринке Ханны сразу после того, как она ушла.
Он и его группа застряли в пробке на шоссе на два часа.
Когда девочки приступили к чтению статей о моде и стиле, Ханна вспомнила о том, как Лукас читал ей все выпуски "Тин Вог" пока она была в больнице.
Она почувствовала внезапную острую боль, задавшись вопросом, знал ли Лукас, что произошло с ней за последние несколько дней.
Он не позвонил ей.
Может, он никогда не захочет снова с ней разговаривать.
Ханна опустила зеркало.
Внезапно, так же легко, как воспоминание о случайном факторе, вроде имени адвоката Линдсей Лохан или последней подруги Зака Эфрона, Ханна неожиданно вспомнила что-то еще из ночи с несчастным случаем.
Лукас появился рядом с ней и отдал ей свой пиджак, чтобы она прикрылась, после того, как ее платье треснуло.
Он отвел ее в читальный зал колледжа Холлис и держал ее, пока она рыдала.
Одно складывалось к одному… и они целовались так же страстно, как в эту последнюю неделю.
Ханна, оцепенев, долго сидела на кровати.
Наконец она потянулась за своим телефоном и набрала номер Лукаса.
И попала на голосовую почту.
— Привет, — сказала она после сигнала.
— Это Ханна.
Я хотела убедиться, можем ли… можем ли мы поговорить.
Позвони мне.
Повесив трубку, Ханна потрепала Дот по спине в тонком свитере.
— Может, мне стоит его забыть, — прошептала она.
— Вероятно где-то для меня есть более клевый парень, ты так не считаешь?
Дот неопределенно подняла голову, словно не веря ей.
— Ханна? — голос
миссис Марин взлетел по ступеням.
— Ты можешь спуститься?
Ханна поднялась и расправила плечи.
Вероятно надевать яркое красное трапециевидное платье от Эрин Фезерстон на предъявление обвинений Йену было неприемлемо — как одеться в цветное на похороны, — но Ханна несколько нуждалась в "заметь-меня" цвете.
Она застегнула на запястье золотой браслет, подхватила свою огромную красную сумку "Лонгчамп", и перебросила волосы за спину.
На кухне за столом сидел ее отец и разгадывал кроссворд в "Филадельфия Инкваерер".
Ее мать сидела рядом с ним, проверяя почту на своем лэптопе.
Ханна сглотнула.
Она не видела, чтобы они вот так сидели вместе с их свадьбы.
— Я думала ты теперь вернешься в Аннаполис, — пробормотала она.
Мистер
Марин положил шариковую ручку, а мама Ханны отодвинула лэптоп.
— Ханна, мы хотели бы поговорить с тобой о кое-чем важном, — сказал ее отец.
Сердце Ханны подпрыгнуло.
Они собираются быть вместе.
Кейт и Изабель сгинут.
Ее мать откашлялась.
— Мне предложили новую работу… и я согласилась.
Она побарабанила своими длинными красными ногтями по столу.
— Только… это в Сингапуре.
— Сингапур? — вскрикнула Ханна, упав на стул.
— Я не ожидаю, что ты поедешь, — продолжила ее мама.
— Плюс, с тем количеством разъездов, что у меня будут, я не думаю, что тебе стоит ехать.
Так что вот варианты.
Она вытянула одну руку.
— Ты можешь отправиться в школу-пансион.
Даже здесь поблизости, если захочешь.
Затем она вытянула другую руку.
— Или ты можешь переехать со своим отцом.
Мистер
Марин нервно перебирал ручку пальцами.
— Увидев тебя в больнице… это действительно заставило меня осознать некоторые вещи, — тихо произнес он.
— Я хочу быть ближе к тебе, Ханна.
Мне нужно быть большей частью твоей жизни.
— Я не перееду в Аннаполис, — выпалила Ханна.
— Ты и не обязана, — мягко сказал ее отец.
— Я могу перевестись в отдел моей фирмы здесь.
На самом деле, твоя мама позволила мне въехать в этот дом.
Ханна сглотнула.
Выглядело как пошедшее наперекосяк реалити-шоу.
— Кейт и Изабель останутся в Аннаполисе, да?
Ее отец покачал головой: "Нет".
— Есть много о чем подумать.
Мы дадим тебе время решить.
Я лишь хочу переехать сюда, если ты тоже тут останешься.
— Ладно?
Ханна оглядела свою прилизанную, современную кухню, пытаясь представить, как отец и Изабель стоят у столика и готовят обед.
Ее отец будет сидеть на своем старом месте за обеденным столом, а Изабель — на мамином.
Кейт взяла бы стул, который они обычно держали сложенным с журналами и старой почтой.
Ханна скучала бы по маме, но ее не было рядом так или иначе.
И Ханна очень хотела, чтобы отец вернулся обратно — только не была уверенна, что хочет этого таким образом.
Если она позволит Кейт переехать, случиться война.
Кейт была тощей, и блондинкой, и красавицей.
Кейт попытается промаршировать в Розвуд Дэй и захватить власть.
Но Кейт будет новенькой.
А Ханна… Ханна будет популярной девушкой.
— Ммм, ладно.
Я подумаю об этом.
Ханна поднялась из-за стола, подхватила свою сумку и пошла вниз в уборную.
По правде, она чувствовала себя… изнуренной.
Может, это будет круто.
У нее было преимущество.
За следующие несколько недель она должна удостовериться, что является самой популярной девушкой в школе.
С уходом Моны это будет просто.
Ханна нащупала в сумочке карман с шелковой подкладкой.
Внутри один подле другого лежали два блекберри — ее и Моны.
Она знала, что копы ищут второй телефон Моны, но пока не могла отдать его им.
Сперва она должна была сделать одну вещь.
Она сделала глубокий вдох, извлекла телефон из коричневого замшевого чехла и нажала "включить".
Устройство возродилось к жизни.
Не было приветствия или персональной заставки.
Мона использовала этот телефон лишь для дела.
Мона сохранила каждое текстовое сообщение, что отправила им, каждую запись с четкой, затейливой буквой Э.
Ханна медленно пролистала каждое из них, лихорадочно жуя нижнюю губу.
Там было первое сообщение из тех, что она получила. Это она прочла, когда была в полицейском участке за кражу браслета и колье Тиффани: "Эй, Ханна. Эта тюремная еда сделает тебя жирной, ты в курсе, что собирается сказать Шон?"
И там было последнее сообщение, что Мона отправила с этого телефона, которое содержало леденящие душу строки: "И Мона. Она тоже тебе не друг.
Так что берегись."
Лишь одно из сообщений Ханны не было отослано с этого телефона, то, которое гласило: "Не верь всему, что слышишь."
Мона случайно отправила то сообщение со своего обычного телефона.
Ханна вздрогнула.
Она как раз той ночью получила новый телефон и еще не успела забить в него номера всех.
Мона ошиблась и Ханна узнала ее номер.
Если бы она не узнала, кто знает, как долго бы это еще продолжалось.
Ханна стиснула блекберри Моны, желая разбить его об пол.
"Почему?" — хотелось закричать ей.
Она знала, что должна сейчас презирать Мону — полицейские обнаружили, что Ханну ударил джип Моны, спрятанный в отдельно стоящем гараже Вандерваалов.
Машина была накрыта чехлом, но передние щитки были смяты, а фары — забрызганы кровью, кровью Ханны.
Но Ханна не могла ненавидеть ее.
Она просто не могла.
Если бы вместо этого она могла стереть каждое хорошее воспоминание с Моной: их веселый шоппинг, их триумфальные перевороты популярности, их Другодовщина.
С кем она консультировалась во время гардеробного кризиса? С кем ходила по магазинам? Кто был ее фальшивой подругой?
Она прижала душистое мятное мыло для гостиниц к носу, уговаривая себя не плакать и не размазывать тщательно наложенную косметику.
Сделав несколько глубоких, очищающих вдохов, Ханна вновь посмотрела на исходящие сообщения Моны.
Она отметила каждое сообщение, что Мона отправила ей как Э, а затем нажала "удалить все".
"Уверены, что хотите удалить?" — спросил экран.
Ханна нажала "да".
Крышка мусорной корзины открылась и закрылась.
Если она не может удалить их дружбу, она хотя бы удалит ее секреты.
В коридоре ожидал Уилден — он предложил подвезти Ханну на предъявление обвинений.
