Юсси Адлер-Ольсен - Журнал 64
«Не сомневаюсь», – подумал Карл.
– Кто стоит за этой организацией?
– Лизелотте Сименс. Она – председатель правления, а ее сестра – директор.
– Хм, мне это ни о чем не говорит.
– Как и мне. Но я слегка пошерстила ее прошлое. Сказать по правде, пришлось углубиться аж на двадцать пять лет назад, проследив ее различные адреса по национальному регистру, прежде чем я сумела обнаружить, что с чем связать.
– И оказалось?..
– Тогда она проживала в Хеллерупе под одной крышей с довольно известным врачом-гинекологом по имени Вильфрид Лёнберг, ибо он был отцом этих двух сестер. Весьма любопытный факт!
– Так-так. – Карл слегка подался вперед. – И почему же?
– Потому что Вильфрид Лёнберг также является одним из основателей «Чистых линий». Ты никогда не видел его по телевизору?
Карл попытался вспомнить, но бурчащий живот мешал ему думать.
– Ладно. А что ты собираешься делать с газетами?
– Мы с Ассадом вновь прочешем период, в течение которого исчезли все эти люди, но теперь хотим использовать другие газеты. Нужно удостовериться, что учтены все случаи.
– Прекрасная работа, Роза, – сказал Мёрк, пытаясь прикинуть расстояние до туалета в прыжках.
Спустя десять минут он стоял перед Ассадом совершенно бледный.
– Я поеду домой. Мой желудок просто невыносим.
«Сейчас он скажет: “Что ты сказал?”» – подумал Карл.
Однако вместо этого сириец запустил руку под стол, выудил оттуда зонтик и протянул со словами:
– У дромадера есть такая проблема – он не может кашлять и испражняться одновременно.
Леший его знает, о чем он.
По дороге домой Карл изо всех сил давил на педаль газа, ибо желудок расстроился совершенно. Если бы его остановил кто-то из коллег из отдела дорожного движения, он бы сослался на форс-мажорные обстоятельства. Мёрк даже подумывал приладить на крышу синюю мигалку, потому что минуло несколько десятилетий с тех пор, как он последний раз наложил в штаны, и, по статистике, это не должно было повториться.
Поэтому он был готов выломать входную дверь, обнаружив ее запертой. Какой негодяй вздумал закрыть ее на замок?
После пяти спасительных минут, проведенных на унитазе, Карл наконец обрел покой. Через два часа он должен был предстать перед Моной с начищенными зубами и превратиться в массовика-затейника для ее монструозного внука.
Харди не спал, когда Карл вошел в гостиную. Он лежал и смотрел на дождь, хлещущий из переполненных сточных желобов.
– Дерьмовая погода, – сказал бывший напарник, заслышав шаги Карла. – А я бы все-таки дал миллион за то, чтобы выйти на улицу хотя бы на двадцать секунд.
– Ну, Харди, привет, что ли. – Карл сел на край кровати и приветливо улыбнулся товарищу. – Теперь во всем какая-то невезуха. Я только что подцепил жуткий желудочный грипп из-за этой погоды.
– Правда? И за это я тоже не пожалел бы миллиона.
Мёрк улыбнулся и проследил за взглядом Харди. На одеяле лежало открытое письмо, и полицейский сразу же узнал адрес отправителя. Подобное письмо он и сам рассчитывал вскоре получить.
– Ага. Значит, государственные органы признали ваш с Минной развод, насколько я могу судить… И как ты к этому относишься?
Харди сжал губы и старался смотреть куда угодно, но только не на лицо Карла, выражающее сострадание. Поистине душераздирающий момент.
– Позволь ничего не отвечать, – произнес он спустя минуту глубокого молчания.
Карл понимал его лучше кого бы то ни было. У них был прекрасный брак. Возможно, лучший из всего его окружения. Через несколько месяцев они бы сыграли серебряную свадьбу, но пуля помешала.
Мёрк кивнул.
– Минна сама принесла?
– Да, вместе с нашим сыном. Они вполне справляются.
Естественно, Харди все понимал. Почему жизнь его возлюбленной должна останавливаться только потому, что остановилась его собственная жизнь?
– Ирония заключается в том, что сегодня у меня появилась новая надежда.
Карл почувствовал, как его брови самопроизвольно взмыли ко лбу. Он извиняюще улыбнулся, но слишком поздно.
– Я прекрасно знаю, что ты думаешь. Что я дурак и не хочу смотреть действительности в глаза, но полчаса назад Мика сделал кое-что, и, откровенно говоря, мне от этого стало чертовски больно. По крайней мере, Мортен вообще затанцевал на полу.
– Что еще за Мика?
– Ах да, последнее время ты не так уж часто бываешь дома… Если ты не в курсе, кто такой Мика, то лучше спроси у Мортена сам. Только сначала постучись. Они сейчас перешли к личным делам. – Он издал какой-то булькающий звук, который стоило расценивать как смех.
Карл стоял у полуподвальной комнаты Мортена тихо, как мышь, пока не послышался приглушенный смех, давший ему сигнал постучать в дверь.
Затем осторожно вошел внутрь. Вид дряблого Мортена, находящегося в тесном контакте с неким Микой, мог ужаснуть кого угодно.
Двое мужчин стояли перед открытой дверью, ведущей в помещение, где раньше была сауна, мило обнимая друг друга за плечи.
– Привет, Карл. Я тут показываю Мике мою коллекцию фигурок из «Плеймобиля».
Мёрк и сам ощущал, насколько глупо он выглядел. Неужто Мортен Холланд и впрямь осмелился пригласить темноволосого красавца домой, чтобы продемонстрировать ему свою коллекцию?! Это больше было похоже на одну из тех уловок, к которым он и сам некогда прибегал, чтобы заманивать дам в свои сети.
– Привет, – Мика протянул руку, намного более волосатую, чем грудь Карла. – Мика Йохансен. Да, я тоже коллекционер, как и Мортен.
– А-а-а, – буркнул Карл, напрочь лишившись способности произносить согласные.
– Ну, только Мика собирает не фигурки от «Плеймобиля» или сюрпризы из киндеров, как я, но смотри, что он мне подарил.
Мортен протянул Карлу картонную коробочку с надписью «3218-А Строитель». И, вполне ожидаемо, внутри оказался синий человечек в красной каске с неким предметом, видимо представлявшим собой огромную метлу.
– Да, прекрасный, – Карл вернул коробку.
– Прекрасный?! – Мортен улыбнулся и крепко обнял своего гостя. – Он не прекрасный, Карл, он просто потрясающий! Теперь у меня полное собрание фигурок рабочих с семьдесят четвертого года, когда все только началось, и до сего момента. И упаковка как новая… Просто невероятно.
Карл никогда не видел своего квартиранта таким сияющим с тех пор, как он въехал почти три года назад.
– А что же вы собираете? – спросил он у Мики, на самом деле совершенно не желая об этом знать.
– Я коллекционирую старые публикации о центральной нервной системе.
Карл тщетно пытался подобрать соответствующее случаю выражение лица, и темноволосый Адонис улыбнулся.
– Да, странный объект коллекционирования, я знаю. Но теперь я дипломированный физиотерапевт и сертифицированный акупунктурщик, так что не так уж и странно.
– Мы познакомились две недели назад, когда у меня заболела шея. Помнишь, Карл, я не мог пошевелить головой?
Неужели когда-нибудь было такое, чтобы Мортен шевелил головой? Видимо, это прошло мимо него.
– Ты говорил с Харди? – спросил Мортен.
– Да, поэтому я сюда и спустился. Он упомянул о чем-то, что причинило ему, мягко говоря, жуткую боль. – Он обратился к Мике: – Неужели вы воткнули ему в глаз иголку?
Он попытался было посмеяться, но никто его не поддержал.
– Нет, просто я ткнул его в те нервы, которые, видимо, функционируют.
– И он отреагировал?
– Еще бы! – отозвался Мортен.
– Мы должны заставить Харди сесть, – продолжил Мика. – У него сохраняется чувствительность во многих частях тела. Точка на плече, две точки у основания большого пальца… Что очень обнадеживает.
– Обнадеживает? Каким образом?
– Я уверен, что никому из нас не понять, насколько напрягается Харди, чтобы стимулировать эти ощущения. Однако многое указывает на то, что если он продолжит свои усилия, то сможет двигать большим пальцем.
– О, большим пальцем! И что отсюда следует?
Мика улыбнулся.
– Все, что угодно. Контакт, работа, передвижение, возможность двигаться самому.
– Вы сейчас имеете в виду электрическую инвалидную коляску?
Далее последовала пауза, во время которой Мортен очарованно взглянул на свою добычу, а у Карла потеплела кожа и участилось сердцебиение.
– Да, и многое другое. У меня есть связи в области здравоохранения, а за Харди явно стоит бороться. Я абсолютно убежден, что в будущем его жизнь изменится кардинальным образом.
Мёрк погрузился в молчание, чувствуя, что пространство словно навалилось на него. Он не понимал, где находится и куда направить свой взгляд. Если говорить кратко, он был потрясен, как ребенок, вдруг понявший мир. Такое ощущение было ему почти неведомо, и он не нашел ничего лучше, как сделать шаг навстречу и притянуть к себе Мику. Он хотел поблагодарить его, но слова застряли в горле.
