Уилл Мюррей - Призраки войны
– ФБР?
– Не-а. Сам по себе мальчик.
– Отлично. На чьей стороне ты хочешь быть?
– На своей, – честно ответил Римо.
Колумбиец, услышав голос Римо, поднял автомат и прицелился Римо в голову. Римо понял, что стал живой мишенью, ощутив некоторое давление в самой середине лба. Он перевел взгляд на яхту. Потом покачал головой и погрозил пальчиком:
– Нехороший мальчик. Не надо так себя вести, – ласково произнес он.
Колумбиец выстрелил. Римо слегка склонил голову набок, и пуля ударилась о камень, подняв фонтанчик брызг.
Римо подобрал маленький камешек – не больше монеты в двадцать пять центов – и бросил его колумбийцу. Камешек попал в ствол автомата, прямо в казенную часть. Автомат переломился пополам, и колумбиец сел, потирая ушибленную руку и судорожно глотая воздух.
– Так на чем мы остановились? – вновь обратился Римо к Фестеру.
– У меня есть для тебя выгодное предложение! – крикнул в ответ Фестер Доггинс.
– Выкладывай! – разрешил Римо.
– Разберись с колумбийцем, и я тебе отвалю часть своей доли.
– Сколько?
– Четверть. Тут у нас пятьдесят кило. Уличная цена – двадцать тысяч баксов за килограмм. Что скажешь?
– Кто перенесет груз с корабля на грузовик?
– Мы оба.
– Не пойдет, – заявил Римо. – Я не занимаюсь штангой. Знаешь, что я тебе скажу: ты перетаскиваешь груз – и по рукам!
– Да ведь это же чистыми четверть миллиона баксов лично тебе. И все, что нужно сделать, – так только убрать этого черномазого ублюдка.
– У меня спина болит, – заметил Римо как бы между прочим.
Колумбиец тем временем подобрал “узи” одного из своих ныне покойных охранников и онемевшими пальцами пытался справиться с предохранителем. Фестер заметил это, понял, что позиция у колумбийца более предпочтительная, и крикнул:
– Согласен! Давай, вперед!
Римо по-паучьи сполз со скалы.
Колумбиец наконец справился с автоматом и неожиданно поднялся в полный рост, сжимая “узи” в руках. Не успел Римо коснуться ногами земли, а он уже открыл огонь.
Римо прошел сквозь ураган свинца так, словно бы это был легкий дождичек. Пули ударялись о камни, поднимали фонтанчики пыли, сбивали травы и ветки и попали, похоже, во все, во что только могли попасть. Но не в Римо Уильямса.
Римо легко вскочил на палубу яхты. Колумбиец стоял разинув рот, патроны у него кончились.
– Говоришь по-испански? – по-испански спросил он Римо.
– Нет. А ты говоришь по-корейски? – по-корейски поинтересовался Римо.
– Нет, сеньор.
– Плохо, – посочувствовал ему Римо и, больше не обращая на него внимания, потянул тяжелую якорную цепь.
– Что ты там делаешь? – забеспокоился Фестер Доггинс, все еще скрываясь за грузовиком. – Кончай выделываться. Прикончи его!
– Попридержи коней, – отмахнулся Римо, внимательно изучая устройство якоря.
Конструкция якоря не позволяла вытащить его на палубу, поскольку цепь проходила через круглое отверстие в носовой части судна. Лапы якоря не могли пройти в отверстие. Римо проломил планшир и вывинтил латунное кольцо, сквозь которое была пропущена якорная цепь. Теперь стало возможным высвободить якорь. Он был очень тяжелый, с двумя лапами. Римо пошел с якорем в направлении рулевой рубки, а цепь гремела по палубе, словно кандалы Кентервилльского привидения.
Колумбиец тупо уставился на приближающегося к нему человека. Он видел перед собой худого молодого парня с каштановыми волосами и глубоко посаженными карими глазами. Парень легко нес якорь, который нормального человека согнул бы пополам. А он нес его одной рукой!
И вдруг этот худощавый парень надел якорь, как хомут, на шею колумбийцу, сжал лапы, а цепью обмотал все тело.
– Что происходит? – воскликнул колумбиец.
– Смерть, – ответил Римо. – Твоя.
И выкинул колумбийца за борт.
На палубу взошел Фестер Доггинс.
– Жаль, жаль, – печально произнес он, глядя, как на поверхности воды лопаются пузырьки. Вскоре пузырьки исчезли. – Это был один из лучших моих партнеров.
– Знаешь, как говорится? – отозвался Римо. – Жалость уничтожает человека. – И добавил: – А вообще-то, давай-ка пошевеливайся. Тебе еще надо перетащить на берег кучу порошка.
– Не выйдет, – заявил Фестер Доггинс и ткнул в живот Римо стволы охотничьего ружья.
– Дай-ка я попробую отгадать, – сказал Римо. – Это ты обманул того парня, а не он тебя.
– Угу.
– А теперь ты пытаешься надуть меня.
– Угу, – подтвердил Фестер Доггинс. – При стрельбе в упор тебе никак не увернуться от порции картечи.
– От камешков, – поправил его Римо. – Это все камешки.
– И сейчас ты набьешь себе ими желудок, и для этого тебе даже не придется открывать рот, – добродушно пошутил Фестер Доггинс и взвел оба курка.
– Один из нас себе что-нибудь да набьет, – согласился Римо и ухватился сразу за оба ствола так быстро, что Фестер Доггинс не успел среагировать.
Римо сжал стволы. Раздался громкий скрип, словно колесо поезда наехало на какой-то металлический предмет. Фестер посмотрел на ружье. В обоих стволах образовались вмятины. Если он сейчас выстрелит, то ружье разорвется на части, а вместе с ним и его, Фестера, собственный живот.
Фестер перевел взгляд на открытые почти до плеч руки Римо – жилистые, но отнюдь не бугристые от мышц.
– А на вид ты вовсе не такой уж сильный, – тупо сказал Фестер.
– А ты на вид не такой уж глупый, – эхом отозвался Римо и выкинул бесполезное ружье в море. – Приступай к погрузке.
Фестер Доггинс был в плохой форме. Ему потребовалось целых три часа, чтобы перетащить кокаин на берег и погрузить его в кузов грузовика. Когда он покончил с трудами неправедными, то уселся прямо на землю и попытался перевести дух.
Римо вылез из каюты, где он просидел все эти три часа, попивая минеральную воду из высокого стакана. И воду, и стакан он нашел в роскошном баре на борту яхты – колумбиец явно заботился о его содержимом. Римо спрыгнул на берег и легонько подтолкнул яхту. Она плавно отошла от берега и направилась в открытое море.
– Это была дорогая яхта, – с трудом переводя дыхание, выдавил из себя Фестер Доггинс.
– Ну, может быть, ее найдет какой-нибудь сиротка, – рассеянно ответил Римо.
– Конечно, тебе легко так говорить. Ты сможешь купить три такие яхты после того, как продашь мой кокаин. Вор!
Римо рывком поднял Фестера с земли, подтащил к грузовику и усадил за баранку, обшитую кожей гремучей змеи. В блестящих хромированных спицах руля были проделаны небольшие дырочки. Римо расширил пальцами две из этих дырочек, всунул в них руки Фестера Доггинса по самые запястья и снова сжал края дырочек, так что Фестер оказался как бы закованным в кандалы, в роли которых выступила баранка руля его собственной машины.
– Я не думаю, что мне так уж удобно будет вести машину в таком положении, – заявил Фестер.
Римо снял машину с тормоза, и грузовик покатился по направлению к воде.
– Эй, ты чего это?!
– Это я с тобой прощаюсь, – нежно сказал Римо, провожая грузовик в последний путь. – Будь счастлив!
– Послушай, я же утону.
– Что ж поделаешь? Ты торгуешь наркотиками. Наркотики убивают людей. Разве ты не смотришь программы новостей по телевизору?
– Да там же, в кузове, – целое состояние. Весь груз – твой!
– Он мне не нужен, – отказался Римо.
Грузовик продолжал потихоньку катиться к кромке берега. Фестер Доггинс попытался было крутануть баранку и взять в сторону от воды, но странный худощавый парень вернул баранку в прежнее положение.
– Так ты что, собираешься выкинуть миллион баксов?
– Угу.
– Может, договоримся?
– Нет.
– Ты собираешься спокойно смотреть, как я умру?
– Точнее сказать, утонешь.
И тут до сознания Фестера Доггинса дошла ужасная правда.
– А как насчет последнего желания приговоренного к смерти? – спросил он.
– Нет времени. Вот и вода. Думай о чем-нибудь хорошем, ведь это твои последние мысли.
– Послушай, давай поговорим! Скажи мне, чего ты хочешь? Что я должен сделать? Скажи!
– Просто скажи “нет”.
– Не-е-ет! – заорал Фестер Доггинс в тот самый момент, когда передние колеса грузовика на какое-то мгновение зависли над водой. Потом грузовик рухнул в воду. Кабина ушла под воду, на поверхности остался лишь самый зад кузова. Бензин смешался с водой, и в радужной пленке исчезли последние пузырьки – Фестер Доггинс простился с этим миром.
– Слишком поздно, – заметил Римо и отправился восвояси.
Мастер Синанджу ждал Римо в комнате мотеля. Когда Римо вошел в комнату, Чиун предостерегающе поднял палец с длинным ногтем.
Римо, мягко, по-кошачьи ступая, подошел к нему, чтобы посмотреть, чем это так увлечен Чиун.
Чиун, правящий Мастер Синанджу, переставил всю мебель в номере мотеля, куда они вселились сегодня утром. Большие двуспальные кровати были поставлены стоймя в углу, а стулья и столы плавали в бассейне, хорошо видном сквозь стеклянные раздвижные двери. Из обстановки остался лишь огромный телевизор, который теперь стоял посередине пустой комнаты.
