Кристофер Коук - По всему дому
(Заколоченное окно с задней стороны дома, см. фото.)
...которое смотрит на лес позади гаража, и опустил через него Алекса в сугроб. Потом вылез и сам, хотя не без трудностей. Вскрытие показало, что у него было сломано запястье, – видимо, он сломал его, когда выбирался наружу. Но все равно, тут есть чем восхищаться. Надеюсь, вы это запишете. Мистер Марри изо всех сил старался спасти Алекса.
(Я обязательно напишу об этом. Родители Уэйна тоже про это говорили.)
Ну хорошо. Хорошо.
Сэм с Алексом прошли примерно пятьдесят ярдов к лесу. Уэйн, наверное, подошел к двери в детскую и увидел открытое окно. Тогда он выбежал из дома, обогнул западный угол и выстрелил Сэму в спину – Сэм в это время был на месте летнего садика. Освещение было неважное, но в доме горели все огни, и, если я правильно помню, тела нашли как раз на границе освещенной зоны, если смотреть с того угла. Так что Сэму не хватило совсем чуть-чуть, чтобы уйти из-под обстрела. Но я не думаю, что он ушел бы далеко, даже если бы добрался до леса. Он был сильным для своих лет, но везде лежал снег, и ни на нем, ни на мальчике не было верхней одежды, а мороз стоял градусов двенадцать. Кроме того, Уэйн решил убить всех и, наверное, все равно бы их выследил.
Сэм умер мгновенно. Уэйн попал ему в сердце. Он упал, а мальчик дальше не побежал. Уэйн прошел футов пятьдесят в их сторону и выстрелил несколько раз, и одна пуля попала Алексу в шею. Уэйн так и не подошел ближе. Или он понял, что убил обоих, или подумал, что мороз доделает дело за него. Может быть, он не мог смотреть. Не знаю.
(Мы снова в гостиной, у подножия лестницы.)
Он снова вернулся внутрь и запер за собой дверь. Я думаю, здесь ему помешал пес, Кадьяк, – он был там, на площадке, или уже на ступенях. Он застрелил собаку, возможно, с того места, где вы стоите. Потом...
(Мы снова смотрим в кухню.)
...Уэйн вошел в кухню и застрелил... выстрелил в Дженни второй раз. Смертельный выстрел. Мы нашли ее лицом вниз. Уэйн встал над ней и выстрелил с расстояния меньше чем в дюйм. Пуля вошла в затылок прямо над шеей. Он прижал ее плечо ботинком. Мы знаем это, потому что на ней был белый свитер, и на нем осталось кровавое пятно с отпечатком его подошвы.
Он позвонил мне домой в девять шестнадцать. Вы видели протокол.
(Какой у него был голос? По телефону!)
Ох. Я бы сказал, расстроенный, но без истерики. Он будто бы немного задыхался – по крайней мере, так мне показалось.
(Вы можете повторить, что он сказал?)
Хм. А это обязательно?
(Пожалуйста.)
Ну... он сказал: Ларри, это Уэйн. Я сказал: привет, Уэйн, счастливого Рождества или что-то вроде того. И тогда он сказал: нет времени, Ларри, я звоню по делу. А я ответил: что случилось? И он сказал: Ларри, я убил Дженни, и детей, и тестя с тещей, а сейчас я повешу трубку и убью себя. А я ответил что-то вроде: ты шутишь? И тогда он повесил трубку. И все. Я сел в машину и сразу поехал сюда.
(Вы первым попали на место преступления?)
Да. Да, первым. Я сообщил дежурному по дороге: мне понадобилось какое-то время, чтобы... чтобы вспомнить. Я увидел кровь еще через окна, и как только увидел, сразу вызвал подмогу. Я вошел внутрь. Огляделся и увидел... всех, кроме Сэма и Алекса. Тогда у меня...
(Шериф?)
Нет, все в порядке. Я был... Я был не в лучшей форме, как вы, я думаю, понимаете, но через несколько минут я обнаружил открытое окно в детской. Я был снаружи с... с Сэмом и Алексом, когда приехали остальные.
(Но Уэйна тоже нашли вы?)
Да, именно так. Я сразу начал его искать. Насколько я знал, он мог быть еще жив.
(Где он был?)
Здесь, внизу.
(Мы смотрим на дверь, которая ведет из кухни вниз, – это подвал?)
Да. Уэйн застрелился в своей мастерской. Это было его любимое место, он уходил туда, когда хотел, чтобы ему не мешали. Мы там выпивали, играли в дартс. Он сел в углу и выстрелил в себя из пистолета, который купил вместе с ружьем. Это был единственный выстрел, который он из него сделал. Перед этим он закрыл за собой дверь.
...Хотите спуститься?
Потом они еще некоторое время посидели в машине. Томкинс захватил с собой термос с кофе, и это тронуло Патрицию; кофе был ужасный, зато теплый. Она держала чашку в ладонях перед вентиляционными отверстиями на приборной доске. Томкинс грыз ноготь и смотрел на дом. – Почему он это сделал? – спросила она. – А?
– Почему Уэйн это сделал?
– Не знаю.
– У вас нет никаких версий?
– Нет.
Он ответил быстро – очевидно, солгал. Наблюдая за его лицом, Патриция сказала:
– Я навела справки после того, как поговорила с родителями Уэйна. Он сильно отстал с выплатами за дом. Если бы он сам не работал в банке, у них бы уже все забрали.
– Возможно, – сказал Томкинс и отхлебнул из своей чашки. – Но половина ферм в здешних краях заложены и перезаложены, и никто из-за этого не перестрелял всю свою семью.
Патриция смотрела на него, пока он говорил. Выражение лица у Томкинса было нейтральным, но на нее он не глядел. Его уши порозовели от холода.
– Мать Уэйна, – сказала она, – призналась мне, что Дженни могла изменять мужу. Так она подозревает.
– Да. Я тоже об этом слышал.
– Это правда?
– Измена не преступление. Так что я на этот счет не слишком задумываюсь.
– Но вы наверняка что-нибудь слышали.
– Что ж, мисс Пайк, у меня тот же ответ, что и раньше. Люди ходили на сторону задолго до того, как я начал работать в полиции, и никто никогда не убивал из-за этого свою семью. Томкинс пристегнул ремень.
– Кроме того, – сказал он, – будь вы человеком, который спал с Дженни Салливан, разве вы бы сейчас в этом признались? Да никогда в жизни. Так что нет, наверняка я ничего не знаю. Честно говоря, если б и знал, все равно не сказал бы.
– Почему?
– Потому что я знал Дженни, и она была хорошей женщиной. Черт возьми, да мы с ней танцевали на выпускном балу. Я встречался с ней до свадьбы с Уэйном. Дженни всегда была честной, и к тому же она была умной. Если она и завела роман, это ее дело. Но меня это не касается, да и вас тоже.
– Это могло стать мотивом, – мягко заметила Патриция.
– Я выносил тела из этого дома, – сказал Томкинс, включая заднюю скорость. – Выносил своих друзей. Я проверял у них пульс на шее – думал, вдруг кто-нибудь жив. Я видел, что сделал Уэйн. Это ничем нельзя оправдать. Никто не мог навредить ему настолько, чтобы заставить его сделать такое. Мне все равно, что это было.
Он развернул машину; деревья рванулись мимо, и Патриция сжала чашку обеими руками, чтобы не выплеснуть кофе. Такие фразы она слышала и раньше. Где-то кому-то вышибают мозги, и всегда находится провинциальный полицейский, который прижимает руку к сердцу и заявляет, что нечего лезть к виновному бедняге в душу.
– Причина есть всегда, – сказала она.
Томкинс невесело ухмыльнулся; машина прыгала на ухабах.
– Ну, значит, вы обязательно что-нибудь придумаете, – сказал он.
28 ДЕКАБРЯ 1973 ГОДА
Вечером, сразу после заката, Ларри снова отправился к дому Салливанов. Он и бригада полиции штата закончили работу на месте преступления незадолго до этого: расследовать было особенно нечего. Хотя Уэйн и признался ему по телефону, Ларри все равно велел своим подчиненным сделать фотографии и собрать все улики, какие только можно. А потом целый день приезжали снимать репортеры, да и кое-кто из городских наведывался или поглазеть, или спросить, не нужно ли помощи, так что Ларри решил оставить дом под охраной. Честно говоря, ему и его людям просто надо было чем-то заняться: лучше уж следить за домом, чем отбиваться от любопытных в городе.
Когда Ларри затормозил перед домом, его заместитель Трой Боуэн сидел за рулем патрульного автомобиля у гаража и читал книжку. Ларри мигнул фарами, Боуэн вылез и, спрятав руки под мышки, трусцой подбежал к машине Ларри.
– Привет, Ларри, – сказал он. – Что-нибудь случилось?
– Долгий вечер, – ответил Ларри – что было правдой. Потом сказал: – Езжай поужинай. Я подменю, пока Элби не приедет.
– Так это ж только в полночь, – сказал Боуэн, но его лицо осветилось благодарностью.
– Да мне без разницы, где быть. Все равно ни о чем другом думать не могу.
– Ну да, понятно. Знаете, если откровенно, мне тут не по себе как-то. Так что спасибо, не откажусь.
Когда Боуэн уехал, Ларри постоял немного на парадном крыльце, засунув руки в карманы. На двери была неряшливо, крест-накрест наклеена оградительная лента – ее наклеил Боуэн, шмыгая носом и вытирая покрасневшие глаза, после того как вынесли тела. Это был первый выезд на место убийства в его практике. Электричество еще работало: маленький фонарик над дверью так и сверкал. Ларри вздохнул раз-другой, потом нашарил в кармане дубликат ключа. Отпер дверь, нырнул под ленту и вошел внутрь.
