Монс Каллентофт - Зимняя жертва
«Не спросить ли мне про Даниэля, — вот следующая мысль, которая приходит в голову Малин, но она тут же отгоняет ее прочь. — И как это будет выглядеть? Какое мне, собственно, дело?»
— Снимите же пса немедленно, — повторяет Бёрье.
Он весь — гнев и отчаяние, не может думать ни о чем, кроме трупа собаки на дереве.
Малин хочется сказать: успокойся, Бёрье, она уже ничего не чувствует. Но молчит и только думает: «Все ее мучения уже позади».
— Теперь мы готовы, — объявляет Карин.
За спиной Малин слышит щелканье фотокамеры и хриплый голос Бенгтссона, который берет интервью у Карима.
— Что вы…
— Группы… связанные… подростки.
Вдруг Бёрье бросается в сторону животных и пытается с разбегу допрыгнуть до собаки, однако не достает до ее безжизненно висящих лап с комками запекшейся крови.
— Бёрье, какого черта! — кричит Малин.
Но он прыгает и прыгает снова, упорно борясь с гравитацией, опять и опять пытаясь вызволить собаку из ее жалкого положения.
— Бёрье! — кричит Зак. — Ты с ума сошел? Сейчас принесут лестницу, и мы снимем ее.
— Закрой рот.
В конце концов Бёрье хватает пса за задние лапы, его руки словно приклеиваются к трупу, и он соскальзывает вниз, увлекая собаку тяжестью своего тела. Ветка выгибается в дугу, и ледяная короста, удерживающая собаку на ней, трещит. Бёрье кричит и стонет, падая на окрашенный кровью снег.
Рядом приземляется собака с безжизненно открытыми глазами.
— Эта зима всех нас сделает безумцами, — шепчет Зак. — Законченными чертовыми сумасшедшими.
48
С этого поля Малин может рассмотреть лес, где изнасиловали Марию Мюрвалль. Край его кажется черной полосой на фоне белого неба. Малин не видит воды, но знает, что там, вдалеке, течет река Мутала, журчит, как огромный ручей под покровом льда.
На карте эти леса не представляют собой ничего особенного: пояс шириной три-четыре мили, тянущийся вверх от Роксена в направлении Чьелльму и Финспонга по другую сторону Муталы. Но там, внутри, можно исчезнуть, заблудиться, встретиться с тем, что непостижимо для человеческого рассудка. Можно навсегда затеряться в поросли и гниющей листве, среди грибов, которые никто не собирает, стать частью таинственного лесного мира. Раньше народ в этих краях верил в троллей и эльфов, в непонятных козлоногих существ, шныряющих между корнями и заманивающих людей, чтобы уничтожить.
«Во что верит народ теперь? — спрашивает себя Малин и отводит взгляд в сторону церковных башен. — В хоккей и музыкальные фестивали?»
Бёрье Сверд в наушниках. Записывает какой-то номер на клочке бумаги, потом звонит по мобильному.
Рядом Зак, тоже с телефоном.
Фермер Деннис Хамберг, проживающий неподалеку от Клокрике, сообщил о краже на своем скотном дворе. Он был в отчаянии: «Похищены два животных, поросенок и годовалый ягненок. Я переехал сюда из Стокгольма, чтобы серьезно заниматься сельским хозяйством, и вот меня обокрали».
Лес.
Черный и полный тайн.
Девушка с картины Йона Бауэра любуется своим отражением в озере. А что за ее спиной?
Они сидят в патрульной машине. Слышен звук мотора, работающего на холостом ходу, распространяется предательское тепло, заставляющее их расстегнуть куртки, оттаять, раскрыться. Летучка в полевых условиях. Присутствуют Малин, Зак, Юхан, Бёрье и Карим. Свен Шёман в участке, занят бумагами.
— Ну? — спрашивает Карим. — Что делаем дальше?
— Я возьму на себя собаку, — отвечает Бёрье. — Это не займет много времени.
— Кто в форме, пойдут по квартирам расспрашивать людей, — предлагает Зак. — А я и Малин заглянем к этому фермеру, а потом выясним, чем занимались Кальмвик и Свенссон вчера вечером. Пока нельзя ничего упускать из виду.
— Однако связь, кажется, очевидна, — говорит Карим с водительского сиденья. — Ритуал. Час от часу они становятся все беспечнее и больше обнаруживают себя.
— В таких случаях обычно все идет по восходящей, — замечает Малин. — Так показывает опыт. Но здесь сначала человек, а потом животные, едва ли можно говорить об эскалации.
— Возможно, — соглашается Зак. — Но кто знает, что на уме у таких типов.
— Не упускайте из виду Рикарда Скуглёфа и Валькирию Карлссон, — напоминает Карим. — Связь с Асатру очевидна.
По окончании совещания Малин снова глядит на лес. Закрывает глаза, видит голое тело на колючем мху.
Она поднимает веки, пытаясь отогнать видение.
Мимо проходит Карин Юханнисон с огромной желтой спортивной сумкой. Малин ее останавливает.
— Карин, в последние годы появились новые методы анализа ДНК из следов крови. Вы их практикуете?
— Малин, ты все про это знаешь, и тебе незачем льстить мне своей неосведомленностью. В Бирмингеме, главной британской лаборатории, зашли невероятно далеко. Ты и не представляешь, что они могут извлечь буквально из ничего.
— А мы?
— У нас нет их ресурсов. Но случается, мы посылаем им материал для анализа.
— Если я сделаю пробу, ты можешь организовать это?
— Конечно. У меня есть там контакты. Интендант Джон Стюард, мы встречались с ним на конференции в Кёльне.
— Тогда я обращусь к тебе, — предупреждает Малин.
— Пожалуйста.
Карин тащит свою сумку дальше по покрытой снегом неровной земле. Несмотря на тяжесть груза, она элегантна, как парижская модель на подиуме.
Малин отходит в сторону, достает телефон и набирает номер диспетчерской.
— Можете соединить меня со Свеном Нордстрёмом из полиции Муталы?
— Да, сейчас, — отвечает телефонистка.
Раздаются три сигнала, затем звучит голос:
— Нордстрём.
— Это Форс из Линчёпинга.
— Привет, Малин. Давненько не общались.
— Да, нужна твоя помощь. Речь идет об изнасиловании Марии Мюрвалль, сестры братьев Мюрвалль, что всплыло в нашем расследовании. Сохранились ли на ней какие-нибудь остатки одежды, когда вы ее нашли?
— Да. Но пятна крови были такие грязные, что из них ничего невозможно было извлечь.
— Наша Юханнисон говорит, что есть новые технологии. И у нее знакомые в Бирмингеме, которые могут творить чудеса.
— Ты хочешь послать образцы одежды в Англию?
— Да. Ты можешь проследить, чтобы они попали к Карин Юханнисон в ГКЛ?
— Вероятно, все это надо оформить официально.
— Скажи это Марии Мюрвалль.
— У нас есть образцы в архиве. Карин получит их сегодня.
— Спасибо, Свен.
Как раз когда Малин заканчивает разговор, мимо проезжает Карин в своем автомобиле. Малин останавливает ее.
Карин опускает стекло.
— Сегодня ты получишь материал от Нордстрёма из Муталы. Пошли его в Бирмингем, чем скорей, тем лучше. Это срочно.
— Что это?
— Одежда Марии Мюрвалль. Остатки.
Дверь открывает усталая Маргарета Свенссон. Из кухни пахнет кофе, и хозяйка, похоже, ничуть не удивлена вторичному появлению Малин и Зака. Жестом приглашает их войти и занять места за столом на кухне.
«Здесь ли Никлас Нюрен? — спрашивает себя Малин. — Но если бы он был здесь, то сидел бы за этим столом, во всяком случае в гостиной. Он бы уже показался».
— Хотите кофе?
Закрыв за собой входную дверь, Малин и Зак стоят в прихожей.
— Нет, спасибо, — отвечает Малин. — У нас к вам пара вопросов.
— Спрашивайте.
— Вы знаете, что ваш сын делал вчера вечером и ночью?
— Да, он был дома. Я, он и Никлас вместе ужинали, а потом смотрели телевизор допоздна.
— И он не выходил?
— Нет, я в этом совершенно уверена. Он спит там, наверху. Вы можете разбудить его и расспросить.
— В этом нет необходимости, — говорит Зак. — А Никлас здесь?
— Он у себя дома. Уехал поздно вечером.
— Я просила его перезвонить мне, оставляла сообщение.
— Он говорил. Но у него так много работы!
«Расследование убийства, — думает Малин. — Чертово расследование убийства, а человеку трудно даже перезвонить. А потом они жалуются, что полиция не справляется».
Иногда Малин хочется донести до людей одну вещь: полиция — всего лишь одна ветка в кроне дерева, называемого обществом, в котором все вместе и каждый в отдельности должны следить за порядком и поддерживать его. Но все считают, что каждый должен делать свое дело. И в итоге не делается ничего. НМП, так называется это в книге «Жизнь, Вселенная и все остальное».[42] Не Мои Проблемы.
— Что ты думаешь об этом? — спрашивает Зак, когда они возвращаются к машине.
— Она говорит правду. Он был вчера дома. И Йимми Кальмвик едва смог бы справиться в одиночку. Теперь фермер.
Группа строений в поле, в километре от Клокрике, утопает в снегу. Березовая рощица вокруг да красивая каменная стена — какое-никакое прикрытие от ветра для плодовых деревьев возле нового жилого дома.
