Дуглас Кеннеди - Крупным планом
— Задание кое-что поснимать…
— Вы фотограф?
Мне необходимо было поскорее закончить этот разговор.
— Вроде того… так что мне надо найти квартиру, где я смог бы устроить небольшую темную комнату.
— Я могла видеть ваши работы? В журналах, например?
— Сомневаюсь. Теперь насчет той квартиры…
— Ну, отсюда всего два квартала. У вас есть десять минут?
— Конечно.
Она встала, схватила пальто и связку ключей. Выходя, она повесила на дверь табличку: «Вернусь через 30 минут».
Пока мы шли к нужному нам дому, она засыпала меня вопросами.
— Так на какие журналы вы работаете?
— Пара журналов о путешествиях, вы вряд ли их…
— «Нэшнл джеографик»? «Конде наст трэвеллер»?
— Не совсем…
— И вы решили остаться в Маунтин-Фолс…
— Я работаю над книгой о Монтане, — соврал я.
— А кто издатель?
— Это еще предстоит решить.
— Значит, вам требуется пристанище на несколько месяцев?
— Вот именно.
— Что же, вы попали в подходящий город. Здесь все очень дружелюбные. Полно интересных людей. И для одинокого мужчины, которому за тридцать… ну, вам тут понравится.
Мы дошли до нужного нам здания. Построено в двадцатые годы, мрачное фойе, которое давно следовало бы покрасить. В маленьком лифте поднялись на третий этаж.
— Сама здесь месяц жила после развода, — сказала она. — Разумеется, когда получила деньги от продажи нашего дома, смогла купить квартиру с двумя спальнями. В форме треугольника, в долине Шомат. Вы там бывали? Очень красиво, очень. Всего в десяти минутах от города, но впечатление такое, что живешь в самой чаще леса. Надо вас как-нибудь туда свозить.
Она снова улыбнулась. Лифт остановился и дернулся.
— Разумеется, изначально мы переехали в Монтану из-за моего мужа. Он тут получил место преподавателя в университете. Раньше работал на факультете в Уильямсе — я обожаю Западный Массачусетс. Но контракт ему не продлили, и мы перебрались сюда. Через год после приезда он сбежал с другой преподавательницей. Детский психолог, уму непостижимо.
Я промолчал.
— Ну вот и пришли, — сказала она, останавливаясь перед дверью с номером тридцать четыре. — Прежде чем мы войдем, я хочу вас предупредить, что убранство там слегка поблекшее. Но сама квартира просто блеск.
Поблекшее — она правильно подобрала слово. Старые цветастые обои, допотопный ковер цвета ржавчины, два потрепанных кресла, серая тахта, обтянутая искусственной кожей, продавленная двуспальная кровать со сломанной спинкой, древние кухонные приспособления.
— За такое в Маунтин-Фолс надо платить шестьсот баксов? — поинтересовался я.
— Расположение великолепное. Вид на реку, чудный свет с юга, и посмотрите, сколько тут места.
Тут с ней трудно было не согласиться — гостиная футов двадцать квадратных, главная спальня столь же просторна, и имелось еще узкое помещение, где вполне можно было устроить замечательную темную комнату. Но от мрачного интерьера следовало избавиться.
— У вас ведь не будет возражений, если я здесь все слегка подправлю? — спросил я.
— Мы только управляем собственностью. Но владельцы живут в Сиэтле, для них это только капиталовложение… так что полагаю, я смогу их уговорить. Если, конечно, вы не собираетесь вносить какие-либо радикальные изменения.
— Я ведь из Коннектикута. Слово «радикальный» не входит в мою лексику.
Она рассмеялась, затем добавила:
— Минимальная арендная плата — шестьсот долларов.
— Мне думается, вполне сойдет за… пятьсот пятьдесят в месяц.
— Вы действительно из Коннектикута.
Мы вернулись в ее офис. Она позвонила в Сиэтл и долго разорялась насчет замечательного нового жильца, который готов отремонтировать квартиру в обмен на скидку в пятьдесят долларов с арендной платы. Владелец, по-видимому, был крепким орешком, но Мэг Гринвуд тоже была не лыком шита и в конечном итоге уболтала его.
— Квартира ваша, — сказала она, вешая трубку.
— За пятьсот пятьдесят?
— Пришлось постараться, но удалось договориться. Месячная плата в форме депозита и, разумеется, плата за первый месяц вперед. Плюс наш гонорар — двести пятьдесят.
Я быстро подсчитал в уме. После моих сегодняшних вторжений у Гари на счету осталось $3165. Переезд на квартиру обойдется мне в $1375. Через месяц мне придется заплатить еще $550, после чего у меня останется колоссальная сумма в $1240 до следующего поступления из фонда. Мне придется экономить.
— Когда я смогу туда въехать? — спросил я.
— Думаю, утром в понедельник, если вам это подходит.
— Годится. Я буду здесь в десять, чтобы подписать договор об аренде, если вас это устраивает.
— Вполне. Вот еще что. Вы не могли бы предоставить нам какие-нибудь рекомендации?
Это явилось для меня неожиданностью.
— Может понадобиться пара дней, — сказал я. — Мой банк далеко на востоке и…
— Никто из здешних не может за вас поручиться?
Я одарил ее широкой, располагающей к себе улыбкой и сказал:
— Только вы.
Она мой флирт поддержала:
— Похоже, мне придется принять ваше слово жителя Нью-Кройдона и поверить, что вы в состоянии платить ренту.
Остаток выходных мысли о Мэг Гринвуд не давали мне покоя. А вдруг у нее есть знакомые в Нью-Кройдоне? Я боялся, что она начнет звонить своим разведенным подругам и хвастаться, как она наткнулась на редчайший экземпляр — холостого мужчину. Мне было необходимо немедленно возвести вокруг себя баррикаду.
— Привет, мужчина из Нью-Кройдона, — приветствовала она меня, когда я появился в ее офисе утром в понедельник.
— Доброе утро, — отозвался я. Сел, полез в нагрудный карман парки и вытащил оттуда стопку банкнот, только что извлеченных из ближайшего банкомата. Отсчитал тринадцать сотенных купюр и одну пятидесятидолларовую и положил их аккуратной стопкой ей на стол.
— Нас бы и чек вполне устроил, — заметила она, разглядывая деньги.
— Да, но понадобилась бы пара дней, чтобы связаться с моим банком в Нью-Йорке, поэтому я решил, что так будет проще. У вас договор готов?
Она кивнула и протянула мне три листочка документа. Пока я его читал, она попыталась занять меня разговором.
— Нашли для себя какое-нибудь интересное занятие прошлым вечером? — спросила она.
— Сидел в своем номере в мотеле.
— Надо будет вытащить вас, показать город.
Я проигнорировал ее комментарий, а вместо этого указал ей на предложение в договоре о найме.
— Гм… видите ли, параграф второй из статьи четыре меня несколько беспокоит, — заявил я. — А именно фраза «остаточные права собственности». Не означает ли это, что арендатору грозит выселение, если хозяин собственности вдруг решит воспользоваться своими абсолютными привилегиями собственника, которые гарантируются ему безусловным правовым титулом?
Она с удивлением воззрилась на меня:
— А я решила, что вы фотограф.
Ах ты, гребаный идиот. В голове прозвучал сигнал опасности.
— Мой папаша занимался недвижимостью, — объяснил я, пытаясь улыбнуться. — Долгие дни летом, когда были каникулы в колледже, я провел в его офисе. Так что договоры об аренде — специальность, которой я так и не воспользовался.
— Он явно вас хорошо натаскал. Но у нас здесь нет гарантий прав арендатора, так что во всех договорах имеется эта статья насчет остаточных прав собственности.
— Ладно, — согласился я, не желая дальше развивать эту тему. Взял ручку и подписал экземпляры договора.
— Через шесть месяцев, — сказала Мэг, — мы можем оговорить дальнейшую аренду, хотя я не могу гарантировать, что рента останется на прежнем уровне, то есть со скидкой.
— Понятно, — сказал я, думая, что через полгода я вполне могу быть за тысячу миль отсюда.
— Вам следует известить телефонную компанию и электриков, чтобы они присылали счета на ваше имя.
— Без проблем, — заметил я.
Она протянула мне ключи:
— Если у вас будут вопросы, вы знаете, где меня найти.
Я пожал ей руку:
— Вы просто великолепны, Мэг.
Я встал.
— Последнее, — остановила она меня. — У вас найдется время поужинать как-нибудь вечерком?
— С большим бы удовольствием, — ответил я, живо продвигаясь к двери. — Как насчет недельки через две, когда я уже устроюсь, да и Рейчел приедет.
— Рейчел. Кто такая Рейчел?
— Моя подружка.
— Вы же сказали, что одиноки.
— Так и есть. Но у меня есть подружка в Нью-Йорке. Собирается ко мне на Рождество, так что, если вы никуда не едете, мы бы были рады…
Она посмотрела на меня так, будто я ее только что обманул. Что, по сути, я и сделал.
— Я уезжаю на Рождество, — заявила она.
— Очень жаль. Возможно, в конце января, когда вы вернетесь, мы соберемся. Еще раз спасибо.
